У любви свои законы - Линда Ховард

Когда дождь прекратился, Грей вернулся в отель, поднялся к себе в номер и позвонил в Даллас.

— Трумэн? Посмотри для меня одну вещь. У тебя есть городской справочник? Глянь, есть ли там Фэйт Харди.

Грей сидел, водрузив скрещенные ноги на кофейный столик, и ждал, пока его друг и деловой партнер пролистает толстую книгу. Наконец в трубке раздался его голос с сильным техасским акцентом:

— У меня тут две Фэйт Харди и еще около десятка Харди с начальным инициалом «Ф».

— Есть там Ф.Д.Харди?

— Мм… Есть Ф.К. и Ф.Г… Нет, Ф.Д. не вижу.

— Профессии?

— Так. Одна учительница, другая на пенсии… — Трумэн стал перечислять ему занятия всех найденных в справочнике людей с фамилией Харди и начальным инициалом «Ф». Все это никак не подходило к Фэйт. Может быть, она жила не в Далласе? Нет, скорее всего, просто не пожелала внести свои данные в справочник.

— О'кей, похоже, это тупик. Теперь поищи Марго Стэнли.

Трумэн вновь стал шуршать страницами и после довольно долгой паузы проговорил в трубку:

( Да тут до черта этих Стэнли!

( Марго среди них есть?

— Есть.

— Где она работает?

— «Холладей трэвэл». Туристическое агентство.

— Отлично, а теперь найди само агентство и посмотри, как зовут владельца.

Снова шуршание.

— Есть, — наконец отозвался Трумэн. — Владелец Ф.Д.Харди.

— Спасибо.

Грей даже не ожидал, что все окажется так просто.

— Не за что.

Грей повесил трубку и задумался над тем, что ему только что удалось узнать. Фэйт — хозяйка туристического агентства. Неплохо. Повинуясь смутному импульсу, он потянулся к справочнику Нового Орлеана и стал листать раздел с желтыми страницами. Ага, вот: «Холладей трэвэл».

«Позвольте нам позаботиться о вашем отдыхе!»

Значит, у нее уже по крайней мере открыт один филиал, а может быть, где-то есть и другие.

Теперь понятно, откуда у нее взялись деньги на то, чтобы сразу выкупить себе дом. Он усмехнулся, вспомнив, с каким нескрываемым удовлетворением она отвергла его предложение продать дом ему. Но если она так преуспевает, то почему это нужно так тщательно скрывать?

Почему бы не похвастаться в Прескоте, не утереть всем нос и показать, что по крайней мере одна из Девлинов вылезла из грязи в князи и теперь к ней нужно относиться с уважением?

Почему она так усердно лягала под столом свою подружку Марго, когда у той начал развязываться язычок?

Впрочем, ясно. Фэйт опасалась, что он может испортить ей весь бизнес. Во-первых, ей известно, что он пользуется большим влиянием в Луизиане и за ее пределами. Во-вторых, он сам сказал ей, что является владельцем отеля в Новом Орлеане, то есть в том самом городе, где у нее есть филиал и куда она возит своих туристов. Он с легкостью мог бы напакостить ей в ее делах, и она, похоже, не сомневалась в том, что он именно так и поступит, если ему представится возможность.

А с чего бы ей вдруг не быть уверенной в этом? Однажды ночью, двенадцать лет назад, он уже бросил ее лицом в грязь. С тех пор она, наверное, держит его за самого дьявола!

Всего час назад он здорово напугал ее, когда неожиданно затащил в пустую и темную лавчонку. Впрочем, похоже, Красная Шапочка не столько испугалась, сколько взбесилась. Он не забыл, как она пихнула его своим остреньким локотком. Не забыл и того, как яростно и решительно сузились зрачки ее зеленых глаз. А потом… Потом он обхватил ее за ягодицы и прижал к своему дрожащему от возбуждения телу. Неудивительно, что она сбежала от него сразу же, как только он ее отпустил.

С другой стороны… она вроде бы и не сопротивлялась. Более того, приняла его ласку с такой страстью, что у него закружилась голова. Она вся трепетала от желания. И это подействовало на него так сильно, что он и до сих пор не совсем пришел в себя. В какой-то момент вожделение совершенно ослепило его, и он не чувствовал ничего, кроме дикого желания войти в нее. И если бы тот раскат грома не отвлек его внимание, он наверняка попытался бы взять ее прямо там. И плевать на то, что прохожие спешили по своим делам всего в паре футов от них.

Грей не помнил, когда в последний раз так заводился от женщины, что бы та ни делала, как бы ни изощрялась. А Фэйт довела его почти до экстаза одним-единственным поцелуем.

Всего один поцелуй, сладкий и пряный одновременно и такой жаркий, что казалось, он обжег себе рот. Он не мог забыть, как сомкнулись их губы, как она робко обхватила губами его язык… До сих пор чувствовал, как она, трепеща, прижимается к нему. Она хотела его так же сильно, как и он ее.

Ладони стало пощипывать, когда он вспомнил, как обхватил ими ее ягодицы. Грей сжал кулаки, чтобы отогнать это наваждение. Он не ожидал, что возбудится так сильно. Грей привык всегда утолять свой сексуальный голод, как только он возникал, но пропасть, которая лежала между ним и Фэйт, была, казалось, непреодолимой, и это сводило его с ума. Он не мог не думать о своей матери, которая полностью не пришла в себя, пережив невиданное унижение — муж бросил ее ради городской шлюхи. Перед глазами Грей до сих пор стояла и та кошмарная сцена в ванной, когда он увидел, что Моника вскрыла себе вены. Она сидела, сгорбившись, на крышке бачка, а кровь стекала по ногам на пол, образуя лужицу… Не мог он забыть и то, что сам испытал после бегства отца. Тогда его всего скрутило от боли и ярости…

Но и Фэйт было что вспомнить. Та страшная ночь двенадцатилетней давности разделяла их, словно Берлинская стена.

И не важно, как сильно их тянуло друг к другу.

Грей не был донжуаном, но недостатка в женщинах никогда не испытывал. Однако когда он увидел Фэйт, он понял, что не готов к подобным переживаниям: им было достаточно только встретиться глазами, как уже возникала непреодолимая тяга. Когда же они прикасались друг к другу, это был уже просто кошмар!..

Он стал беспокойно расхаживать взад и вперед, пытаясь найти какой-нибудь выход. Оставаться в Прескоте ей нельзя. Он не мог рисковать душевным равновесием матери и сестры. Он не мог также оставить свои попытки сделать ее жизнь здесь невыносимой, но вместе с тем понимал, что немногое способен, да и хочет, сделать в этом направлении. Он организовал для нее ряд «неудобств», и точка. Преследовать ее по-настоящему он не хотел. Она этого не заслужила. Фэйт тоже была жертвой. Все эти годы она трудилась, не покладая рук, чтобы выйти в люди, и ей это удалось. И если бы не его семья, он, не задумываясь, раскрыл бы перед ней свои объятия.

«И ширинку», — подумал он, криво усмехнувшись и чувствуя, что вновь возбуждается. Но Грей понимал также, что и свою собственную семью не может выгнать и не может изменить мнение, которое сложилось в ней о Фэйт. Значит, уехать все-таки должна она. Пусть не далеко. Может быть, ему удастся уговорить ее переехать в Батон-Руж или даже в один из маленьких городков поблизости от Прескота. Главное — переехать границу округа, но остановиться достаточно близко, чтобы они могли видеться. Она допустила стратегический просчет, дав ему понять, как сильно его хочет. Теперь он мог воспользоваться этим козырем. «Мы не можем быть вместе здесь. Переезжай куда-нибудь, и мы будем часто видеться». Ей это не понравится. Сначала она, даже вернее всего, пошлет его к черту. Но жар страсти никуда не исчезнет, будет пылать в ней с такой же силой, с какой пылал и в нем. И если он сумеет усилить этот жар, то со временем добьется своего. Только бы он не спалил их обоих раньше срока…