Сила рода. Том 4 - Павел Вяч

— Спасибо за заботу, — хмуро отозвался я. — Уж три-то дня проживу как-нибудь.

— Тогда, Виталий, идти готовься, — Макс посмотрел на Воина, и тот понятливо кивнул. — У нас будет только один шанс вернуться домой.

— Если мы проведем ещё хотя бы год в этой клоаке, то никто уже не захочет возвращаться, — немного помедлив отозвался штабс-капитан. — Ты принял правильное решение, Макс. Честь имею.

Виталий Сасс выверенным движением коснулся козырька фуражки и направился к выходу.

— Хотелось бы верить, — едва слышно вздохнул Макс и перевел взгляд на меня. — Спрашивай.

— Перевертыши? — тут же выпалил я, не в силах больше сдерживаться. — Макс, ты серьезно?

— Сейчас я расскажу тебе одну историю, а потом ты скажешь, что нам делать, идёт? — невозмутимо отозвался Воин, а я почувствовал подвох.

— Слушаю.

— Жил да был один умный заключенный по прозвищу Медведь. Поговаривали, что живет он здесь задолго до появления острога. Медведя уважали все, даже администрация. К нему приходили за советом, просили выступить мировым судьей и так далее.

Макс чему-то усмехнулся и выложил на стол чистый лист бумаги.

— Слово Медведя было законом. И не было такого, чтобы он хоть раз ошибся…

Чем больше Макс рассказывал, тем интересней складывалась картинка.

Будто кто-то изначально создавал острог не как место наказания, как инструмент влияния.

Удивительным образом острог был расположен на месте старых выработанных шахт., откуда шла железная дорога аж в три княжества.

Причем по какой-то причине в острог начали стекаться перевертыши. Кто-то находил заброшенные ходы, кто-то совершал преступление, чтобы сюда попасть.

К сожалению, Макс не знал, что тянуло перевёртышей сюда, как и не знал никто из местных авторитетов.

Да и сама администрация, как я понял из рассказа Макса имело очень смутное представление о том, почему перевертыши выбрали острог местом своего проживания.

Так или иначе, перевертыши не просто здесь жили, но и выступали противовесом группировкам дворян и Ночной гильдии.

Время от времени то дворяне, то блатные пытались подмять под себя зельеваров, но каждый в бой вступали перевертыши и возвращали статус кво.

Макс упомянул об этом как-то вскользь, но мне показалось важным узнать причину такой странной политики.

Ведь по сути, перевертыши могли с легкостью подмять под себя весь острог и жить королям!

Но нет, эти ребята позволяли себе развеяться только во время Жатвы.

И то максимум, что они себе позволяли — бой с сильнейшими одаренными, которые претендовали на вступление в Окраинный Легион.

В общем, всё это было в высшей степени странно.

Зато стало ясно почему дворяне и не думают выбираться из острога.

Оказалось, что из всех заключенных, в данный момент, я единственный дворянин.

А те, кто гордо именовал себя дворянами, были доверенными лицами или представителями кланов.

Более того, эти самые представители были слугами рода и… мотали срок за своих хозяев!

И юридически было не подкопаться.

Вину на себя брал слуга рода, ему же выносилось обвинение, и он же уезжал на рудник, а точнее во вполне себе комфортабельный домик в острог.

А сам преступник совершенно свободно и, что главное, законно, оставался на свободе без, трижды ха-ха, урона чести!

В общем, на этом моменте я основательно подзавис.

— Макс, но раз это не настоящие дворяне, почему их до сих пор не, м-м-м, раскулачили?

— Раскулачили? — нахмурился Воин.

— Не пришли всей толпой и не отняли честно нажитое имущество.

— Ты, Михаил, отличный парень, — вздохнул Макс. — Но ещё наивный. Скажи, тебе не показалось странным, что Леший повел толпу зэков на шатры, а не на бараки?

— Его целью был Карло… — начал было я и задумался.

А ведь действительно, к баракам зэки и не подумали приближаться, а вот шатры громили с неистовой яростью!

— Ну да, ну да, — хмыкнул Макс, — назови навскидку четыре места в остроге, которые никто в здравом уме не решится грабить.

— Получается, бараки Ночной гильдии, — я загнул первый палец.

— Ну как бараки, — поправил меня Макс, — видел бы ты их внутреннее убранство, но в целом ты прав. Кто ещё?

— Перевертыши.

— Верно, — усмехнулся Воин. — Насколько я знаю за все время было десять попыток пощипать перевертышей.

— Я так понимаю они окончились провалом?

— Даже тела не нашли, — подтвердил Макс.

— То есть они людоеды?

— Половина точно, — кивнул Макс. — В животной форме.

— Я слышал, — осторожно заметил я, — что раз попробовав человеческое мясо, зверь не может остановиться.

— Не знаю где ты мог это услышать, — вздохнул Макс. — Но это так. С небольшим уточнением. Не человеческое мясо, а мясо Одаренных.

— Ранг? — озарило меня.

— Что-то наподобие этого, — мрачно кивнул Макс. — Именно поэтому мы и называем охоту перевертышей Жатвой. Ведь им нужны самые сильные, самые… прокаченные.

— И многих ты потерял? — мне даже не нужно было читать эмоции Макса, чтобы почувствовать скользнувшую в его голосе грусть.

— Семерых, — глухо ответил Воин. — Но это был их выбор.

— У тебя к ним долг крови? — серьёзно уточнил я.

— Не к ним, — покачал головой Макс, — к нему.

— Медведь? — вздохнул я, прощаясь с только что придуманной комбинацией.

— Нет, кончено, — Макс посмотрел на меня, как на новичка. — Медведь за все время ни разу никого не съел. К Тигру.

— О, — хмыкнул я, начиная понимать, что к чему. — У них негласное соперничество, да? Медведь и Тигр.

— В точку, Михаил, — криво усмехнулся Воин. — Тигр метит на место Медведя, но тот как будто не замечает нападок собрата. Увы, но родственные связи для перевертышей важней всего на свете.

— То есть столкнуть их лбами…

— Невозможно, — подтвердил мою догадку Макс. — Мы пробовали.

— А Манул?

— Партия Медведя, — Макс снова прочитал мои мысли.

— Не повезло Медведю, — вздохнул я. — С такими соратниками и врагов не нужно.

— И не говори, — кивнул Воин. — Ещё два места осталось.

— Ваш зал? — предположил я.

— Верно, — довольно улыбнулся Макс. — Полицаи только и могут, что стучать. Их, кстати, поэтому никто и не трогает. Сломаешь одному такому ублюдку руку, он донос сделает и переведут тебя на рудники. И все, можешь забыть про ранги. На рудниках там совсем жутко. Здесь хоть какая-никакая свобода. Задания опять же.