Ваше Сиятельство 12 (+иллюстрации) - Эрли Моури

тут же родило ответную реакцию: я бы много отдал, чтобы прямо сейчас сунуть ей руку между ножек. Затем я услышал ее мысли, рванные, быстрые: «…я не девчонка. Докажу ему это. Я должна!.. Ну почему он такой⁈ И чего так смотрит⁈ Чего ему надо? Дура! Ясно, что ему нужно! А у него крупный член. Большой. Напряженный. Бабский угодник! Наглый, упрямый, хитрый! Как же он меня хочет! Наверное, дрочит на меня. Дрыгает свою Элиз, а представляет меня. Боги, ну за что так? Уступить ему? Отдаться? Потом признаться Рыкову. Бросить вызов этому негодяю! Окончательно порвать с ним! Это очень опасно, но плевать! Как он напряжен. Я хочу… Я сильно хочу. Чего он так смотрит?».

— Что тебе нужно, корнет? Чего ты так смотришь? Еще и молчишь? — не выдержала нашей молчанки баронесса, хотя оно длилось меньше минуты. — Тебе нравится греть мою ладонь? Извращенец, — она усмехнулась и отвела взгляд.

— Наташ, хочешь, признаюсь, что я только что сделал? Я использовал «Мангад Урф» — древнюю ментальную магию. Только не злись слишком после того, что я скажу дальше, — предупредил я. — Ты же много раз пыталась сканировать меня, и в общем-то не скрывала это. Вот и я не скрываю. Просто моя ментальная техника оказалась чуть хитрее твоей защиты.

— Что ты там насканировал, граф? Говори! — она насторожилась.

— Я поймал тебя на мыслях, когда ты начала думать: «Я не девочка! Я должна доказать ему». Потом о моем члене и прочих глупостях, — начал я.

— Елецкий! Ну ты негодяй! Как же это подло! — ее цепкие пальцы снова скомкали мою рубашку.

— Нет, Наташ, это не подло. Я уже объяснил почему. Ты менталистка, а немножко тоже кое-что умею, продолжил я. — Если угодно, мы просто посоревновались. Показали друг другу свои возможности. Так что будем считать, что просто квиты. А вот насчет девочки… Наташ, дорогая, ты сама знаешь, что ты на самом деле передо мной девочка. Ты знаешь, кто я. Знаешь не все, но многое. Но при этом изо всех сил борешься за лидерство. Ты пойми очень важное: перед мужчиной, который тебе нравится не стыдно иной раз быть просто девочкой. Не стыдно проявить слабость и даже сдаться. Прошу, не будь каждую минуту штабс-капитаном. Для проявления себя как штабс-капитана у тебя будет много возможностей и куда более подходящих случаев в «Сириусе». Но когда нет необходимости ощущать на плечах погоны, прошу, становись просто женщиной и даже девочкой. Позволь себе такую приятную слабость, и ты сама удивишься, что жить от этого становится проще и приятнее Она поджала губы, и мне показалось, что в эту минуту баронесса готова проявить слабость — заплакать. Я обнял ее тепло, за плечи. Вышло это как-то больше по-дружески. А потом последовали не совсем уместные для таких объятий слова:

— Прошу, не надо это… — ну ты понимаешь, о чем я — делать лишь для того, чтобы доказать что-то Рыкову. Не надо бросать ему очередной вызов. Гораздо разумнее просто жить своей жизнью, не вступая ни с кем в войну без веских на то причин. Идем на кухню. Думаю, наш ужин готов. За ним обсудим планы на завтра, — я взял ее под руку и Бондарева молча повиновалась.

Только у дверей кухни проронила одно слово:

— Астерий.

Примерно до полуночи, мы обсуждали детали операции по проникновению в Увядшую Розу. И Наташа, и Бабский значительно удивились, когда узнали, что я перенес начало операции на послезавтра. Хотя в том, что нам следовало поторопиться, штабс-капитан была права, я сдвинул вояж к замку по более чем серьезным причинам: нужно было найти надежный способ убрать препятствия на нашем пути. А именно ту самую кладку, загораживающую проход на нижний уровень, и неприступную стальную дверь в святая-святых хранилище герцога Уэйна. И то, и другое препятствие требовалось убрать без шума. Вариант со взрывчаткой, предложенный Бабским, был совершенно идиотским. Тем более, мы бы просто не дотянули столько взрывчатки, чтобы вскрыть стальную дверь — я успел оценить ее надежность. Даже если бы мы смогли пробить проход себе взрывом, то нас бы самих похоронил там рухнувший потолок.

Поэтому, после долгих размышлений я решил поднять из своих архивов старую магию, которой пользовался всего раза три-четыре за прежние жизни — пользы от нее прежде было не слишком много, потому как в моем арсенале имелись куда более простые и эффективные техники разрушения препятствий. Но в данном случае эта магия подходила как нельзя лучше. Называлась она «Песок Времени». Чтобы поднять ее из архива и активировать, требовалось время. Еще больше времени требовалось, чтобы я пришел в норму после ее инсталляции. Поэтому грядущий точно не мог стать днем начала основного этапа операции, и я предпочел использовать его для подготовки и обкатке кое-каких схем. Когда я объяснил это, все вопросы, вертевшиеся в головах Бондаревой и Бабского, снялись. Наташа сразу стала не против вина и даже сама помыла под него бокалы.

Утром я снова проснулся в нежных объятиях Элизабет. Она еще спала, и судя по улыбке на ее лице была сполна удовлетворена и счастлива. Я тихонько выбрался из постели. Чувствуя себя скверно, точно после сильного похмелья, накинул халат, один из тех, дежурных, что были во множестве в гардеробе госпожи Кембер. Глянул на свою физиономию в зеркало. Если не считать легкие помятости от подушки, то нельзя сказать, будто я болею от инсталляции новой магии, но в данном случае внешностью была обманчива. Пригладив волосы, я направился в ванную. Это важное помещение, благодаря стараниям гарпии, осталось у нас лишь одно. И вышло так, что в эти минуты туда выстроилась очередь: в лице Бабского и меня.

— Как же она долго! — возмущался поручик, переминаясь с ноги на ногу. — Ваше сиятельство, вы же не будете оспаривать мое первенство в очереди?

— Без вопросов: если дело касается туалета, то ты, засранец, всегда первый, — слабо улыбнулся я, чувствуя мертвый холод в чакре-манипуре. По энергоканалу текла будто не энергия, а ртуть.

В этот момент щелкнул замок и из ванной вышла Бондарева. Вышла и меня очень удивила. Она обняла меня, пропуская Бабского, и с теплом поцеловала в губы.

Я опешил.

— Что это значит, Наталья Петровна? — глаза мои так и липли туда, где разошелся ее халат — там проступала груди