Горький шоколад 2. Из пепла - Ульяна Жигалова

тебе конец. Я понимаю, проблем море, но мы же с тобой.

– Понял я, понял. Это все дети, они как чужие, сын даже не подошел, руки не подал. Как мне с ними быть?

– Никак, не подлизывайся. Не морочь себя и их, будь собой. Дети видят ложь, и когда к ним лезут насильно, сторонятся, нет, надо просто жить. Честно разговаривай, не ври, не сюсюкай. Время расставит все по местам. Займись делом, фирмой. Ты уже наделал дел, пока сидел возле них в Испании.

Последний удар он получил утром, от Ника. Тот рассказал, почему они забрали сына, украв его из военной школы. Поняв, что его сын чуть не стал донором сердца, и самое страшное, ребенок знал об этом! Господи, что пришлось пережить его мальчику!

– Ник, я твой должник навсегда. Ты спас моего сына, я тебе… ну не знаю… готов жизнь отдать.

– Я спас моего сына, – так явно был сделан упор на слове «моего», – кроме того, я же нашел и Даньку, и выкупил её. Я столько раз спасал твою Ксению, да и тебя самого, что сбился со счёта. Теперь, считаю, я вправе диктовать вам свои условия. Так вот, моё тебе слово, дети будут жить со мной. Всегда. Под моей охраной, в моём доме. В моём городе. И я буду решать, когда, куда и с кем я их отпущу. А я не отпущу – никуда без меня. Понял?

Дэн, раздавленный справедливостью всего сказанного, не мог возражать, не мог говорить. Слишком свежи в памяти запахи колонии, осознание беспомощности, своей вины.

– Ты хоть позволишь их видеть? – В конце концов, справившись с собой задал вопрос.

– Вы можете тоже жить в моем доме. Только по моим правилам.

Дэн шел в свой номер, и вспоминал, как он вчера дышал свободой, и думал, что перед ним вновь весь мир. Но вот, оказалось, что в жизни его детей, ему опять уготовано крошечное место сбоку, роль приживала, что ли?

И оказалось, что всего этого мира ему стало мало, ему нужны эти два любимых человечка, возможность коснуться их, обнять, вдохнуть запах детских головок.

Глава 24. Строить новую жизнь

Ксения проснулась от того, что сразу с двух сторон к ней под одеяло влезли маленькие обезьянки с ледяными ногами, которые тут же начали подпихиваться под неё, чтобы согреть. Она сгребла обоих в объятия, прижала к себе, и сонно спросила:

– И куда уже вы с утра бегали? – Она стала щекотать детей под одеялом, они визжали и крутились, стараясь не столько убежать от щекотки, сколько прижаться к маме.

– Там дядя Макс поехал на рыбалку, мы его проводили. Знаешь какую он мне привезет рыбку? Настоящую золотую! Как в той сказке, что ты читала. – Данька была любительницей сказок, и, хотя уже сама неплохо читала, любила слушать Ксению, держась за руку матери.

– И что же ты хочешь попросить у золотой рыбки? Чего не хватает моей капризке? У тебя же игрушки уже в комнату не помещаются.

– Не хочу игрушки! Знаешь, что я хочу! – Дочка сделала большие глаза и зашептала ей на ухо громким свистящим шепотом, – ну, во-первых, чтобы папа Ник выздоровел, совсем-совсем, ведь он тоже хочет на рыбалку! Потом, я хочу мотоцикл, как у дяди Макса. Ну и-и-и, я хочу рисовать как папиато, ой, то есть дядя Игнат!

– Мама, мама, а у меня зуб шатается! – На другое ухо зашептал Сашка, и открыл рот, показывая шатающийся передний зуб. – А папа сказал, что на новый зуб подарит мне ролики! Новые!

Дети увлеклись роликами, и теперь почти каждый день кто-то из взрослых возил их на площадку, Сашка уже немного умел выполнять прыжки и повороты, а дочь просто каталась за компанию. Последней Сашкиной мечтой были какие-то крутые ролики, которые он увидел на площадке у взрослого пацана. Ксения же была против этих забав, дети все время падали, и несмотря на «защиту», приходили битые и поцарапанные.

Зазвонил телефон, пришлось прервать утренние потягушки, Ксения встала, сняла телефон с зарядки, нажала на ответ, не глядя. Она и так знала, что это звонит Дэн, и он уже три часа ждет, когда она проснется.

– Доброе утро, любимый! – Дети убежали, услышав, что мать будет болтать с Дэном, причем дочка в дверях скорчила рожицу и прошептала «тили-тили-тесто, жених и невеста!», и убежала за братом.

– Доброе, родная. Как спали мои девочки? Как твой токсикоз? – Ксения встала перед зеркалом, обтянув округлившийся животик, и рассматривая его в профиль. – Твои девочки спали отлично, мне кажется, она уже шевелится! Токсикоз тоже хорошо, спасибо. Теперь я хочу мочёной брусники, и яблок, и еще солёный арбуз!

Беременность Ксении была не просто приятным сюрпризом, а подарком судьбы, единственный раз они забыли о предохранении, там, на свидании в зоне, и вот, подарочек! Ксения, думая, что в сорок два нарушения цикла могут быть, климакс не за горами, прозевала этот момент, и узнала о беременности уже после трех месяцев. И в душе была рада, потому что могла испугаться, и сделать аборт. А сейчас она купалась в всеобщей любви и заботе, давно сделала УЗИ, и ждала дочку. Дэн не сразу поверил своему счастью, он пока жил в Красногорске, завершая дела, но всей душой стремился к семье. Узнав, что будет ещё один ребенок, они решили строить себе дом рядом с Ником, так, чтобы можно было жить отдельно, но рядом со старшими детьми.

О том, что Ник поставил ему условие, Дэн рассказал Ксении сразу, она пожала плечами, взяла его за обе ладони, и попыталась убедить:

– Дэн, ты не представляешь, что он пережил, пока нашел детей! Ты был в тюрьме, я в клинике, а он рыл землю, сколько поисков, сколько взяток и шантажа. Он рисковал свободой, жизнью своей и своих ребят. И я до ужаса, просто до ужаса, боюсь повторения. Это же возможность шантажа, могут потребовать выкуп, могут убить, чтобы отомстить. И уже не нам с тобой, а папе Нику, потому что все вокруг знают, кто их искал. Кто платил, кто опять отдаст за них и жизнь, и фирму. Поэтому я согласна на все, лишь бы их безопасность была обеспечена. У Ника охраны теперь двадцать с лишним человек, они постоянно присматривают за детьми, но я их даже не вижу. Так что смирись, как смирилась я.

За это время отношения Дэна с детьми никак не продвинулись, тем более жили в разных городах. Но сестренку ждали