Нейро. Альфа-тест - Вадим Гончаров

подавился я воздухом. — Как четыре месяца. Я же только пару дней назад снял вот этот гранатомет с Сергея.

— Витя?! — раздался голос Амбала за спиной.

Я повернулся и увидел то, чего никогда не ожидал увидеть. Передо мной стоял двухметровый дрищ. Абсолютно высохший. Его ребра торчали, кожа на руках висела, лицо обезобразила худоба.

— Серега?! Что с тобой …. — хотел спросить я. Но бывший Амбал бросился на меня с кулаками. Я увернулся.

— Сука!!! Где ты шлялся все это время?! — закричал упавший в песок Сергей. — Где ты был, когда нужна была твоя помощь? Сколько людей должны были заковать в цепи, чтобы ты вернулся?

— Сереженька. Успокойся. Я думаю, Виктор сам не в курсе всего произошедшего. Прекрати. Тебе и без этого худо. — подскочил к нему старик. — Виктор, иди в шатер. Я его успокою и подойду.

Дрожь от увиденного пробрала все тело. Я зашел в шатер и рухнул на ковер, который когда-то служил мне кроватью. Достал сигарету и трясущимися руками закурил. Спустя минут десять, в шатер вошли Касим и Сергей. Амбала до сих пор трясло от слез.

— Кто нибудь может объяснить, что здесь происходит? Почему Сергей так исхудал? Почему вы оба изливаетесь слезами? — спросил я у них.

— В тот день, когда мы провалили задание. — начал Амбал. — Жильбер отчитал нас за потерю экипировки и за то, что упустили Рагнара. Финн, Женька и я ждали твоего респауна у тебя в квартире. Ждали день, ждали ночь. А тебя все не было и не было. Все это время Камилла пекла нам пирожки и угощала чаем. Она без капли сомнения, говорила что ты вот вот вернешься. Но ты не вернулся и спустя неделю. А потом случилась беда.

— Какая беда? Серега! Прекрати реветь! Рассказывай! — начинал закипать я от соплей здоровяка.

— Мы сидели у виноградника и обсуждали план твоего спасения. Ведь когда мы отправили к тем дверям разведчика. Он не нашел ничего кроме пустыни. Затем я услышал выходы артиллерии. Но не придал этому значения, так как думал, что это глюки с войны. Откуда тут типо артиллерия. Но через несколько секунд, город накрыли взрывы. Один из снарядов угодил прямо рядом с нами. Из-за чего мы с Женькой сразу улетели на перерождение. Не знаю, что конкретно случилось с Финном. Реснулись мы уже не в своих квартирах, так как дом где мы жили, полностью завалился. Спасать девчонок не имело смысла, слишком сильные были завалы. Мы рванули к стенам, чтобы узнать, что происходит. Но не успели. Вспышка всесжигающего света и мы опять летим на перерождение. Появились уже в окружении вражеских солдат, это были люди Рагнара, а вместе с ними вся армия Галиции. На нас тут же нацепили блокирующие кандалы и вырубили вколов что-то в шею. Так мы попали в плен. Месяц нас морили голодом, избивали, подключали электричество к яйцам, загоняли под кожу стальные тросы. В один из дней Женю забрали, а спустя несколько часов вернули. Только это уже был не Женя. Его сломали, не знаю как, но он смотрел одну точку, пускал слюни, ссался и гадил в штаны. Когда пришли за мной, я решил, что не сдамся без боя. Меня вывели из камеры, я вырвал кольцо из гранаты одного из бойцов. И отправился на перерождение. Не знаю, чудо или чья-то злая шутка. Но я заспавнился среди руин Оазиса. Не найдя в городе не одной души, я отравился сюда. Первые два раза умирал от лучевой болезни. Благо вовремя успевал сменить точку респавна. Это похоже на бред. Но именно так все и было. Здесь я уже третий месяц. Но до сих пор, не могу вернуть свою прежнюю силу и форму.

Я слушал рассказ друга с отвисшей челюстью. Как это все могло произойти? Как система допустила уничтожение целого города. Откуда у Галиции тактическое ядерное оружие, в системе, где его категорически не достать? Где теперь Финн и Женя. Что случилось с моим боевым товарищем? Снова вопросы, вопросы, вопросы мать их дери!

Глава 15

Там, где меня нет

Звездное небо в пустыне особенно прекрасно. Я лежал на песке, глядя в космические дали. В душе пустота. Вроде бы, должен скорбеть по утрате Камиллы. Беспокоиться о судьбе, пропавших друзей. Но нет. Ничего подобного я не испытывал. Рядом храпел пьяный Сергей. Случившееся настолько сильно отразилось на его психике. что он теперь не может уснуть, пока не нахрюкается в доску. Касим в это время руководил молитвой, красиво и протяжно читая суры из Корана. Удивительная картина, две сотни крепких мужчин, синхронно совершают молитвенный обряд который возглавляет Касим, повторяя каждое его действие.

Я улегся на ковер. Будто по щелчку, вновь оказался на берегу океана. Нейра, стоя по пояс в воде играла с кружащимся вокруг нее дельфином. Она взвизгивала хохоча, каждый раз когда дельфин обрызгивал ее, шлепая хвостом по воде. Ночной океан переливался люминесцентным свечением крохотных медуз. Свет луны, освещал идеальные формы плескающейся девушки. Каждый ее изгиб, каждое движение, каждая капелька воды на теле смотрелись великолепно и нереально.

— Виктор! Виктор проснись! — разбудил меня Амбал. — Серый ну твою мать! Такой сон испортил. — накрываясь одеялом выпалил я. — Какой нахер сон! Старик умер! — Ну как умер так и реснется, че ты пристал. — Витя мля. Он совсем умер! — Как совсем? Он же не может. — вскочил я протирая руками глаза, чтобы отогнать сон. — Я не знаю Вить. Сам посмотри.

Я вышел из шатра и увидел толпу людей. Они обступили Касима, застывшего в земном поклоне на своем молебном ковре. Седовласый мужичок с козлиной бородкой, стоя над телом усопшего, ритмично начитывая что-то в ладони. По его щекам лились слезы, но при этом он улыбался, будто случилось нечто хорошее. Те кто помоложе, стояли склонив головы и протирали лица ладонями после каждого “Аминь”.

Жалко старика. Он с первого дня был добр ко мне. Его мудрость и миролюбие, вселяли в меня веру в человечность. Даже зная о нездоровой порочности Виктории, он относился к ней с любовью, словно отец к своей дочери. Я прекрасно видел, как он грустил, когда здоровяк отправил ее на перерождение в рандомный регион. А теперь его нет. Что будет с поселением, без старика? Кто возглавит общину? Останутся ли они верны его пути или выберут свой?

Этот день мы практически не говорили. Мужчины, закончив ритуал, унесли тело Касима. По их обычаю, нужно было предать его земле до заката. А я стал