Мама для дочки чемпиона - Алиса Линней

Естественно, ни одну из угроз, я не собиралась воплощать в реальность, просто получалось, что я не справилась и ни с чем остальным тоже не справлюсь.

Вернувшись домой, я налила горячего чаю и не снимая пальто, сидела с кружкой за кухонным столом.

Звук зазвонившего телефона вернул меня на землю. Пока я рылась в сумочке, вспомнила, что даже Никиту не предупредила, что меня нет в садике, но на экране высвечивался незнакомый номер, подумав секунду, я всё же приняла вызов.

– Алло?! – ответила я, не представляя даже, кто бы это мог быть.    

– Яна Леонидовна? – я сразу узнала голос Ирины Викторовны, хотя он был подавленный в перемешку со всхлипами. – Я такая дура! – и она разревелась прямо в трубку. – Я знаю, что нет мне прощения, – воспитательница продолжала плакать и мне стало не по себе. – Если вы хотите, я сама завтра уволюсь, но я всё равно прошу, чтобы вы меня извинили! – я встала из-за стола и начала ходить по квартире.

Ваши раскаяния, хоть чего-то, да стоят, я предлагаю обсудить  всё завтра утром, – ответила я уверенно.    

– Спасибо вам, огромное, – она продолжала всхлипывать.

– Тогда до завтра, – я отключила вызов, чтобы не начать успокаивать Ирину Викторовну, прямо сейчас и повесила пальто на вешалку.

Такого поворота я никак не ожидала, неужели она так напугалась или всё же осознала?

Я почти бегом побежала переодеваться, понимая, что мой номер скорее всего, Ирина Викторовна у Никиты попросила, а значит они скоро будут дома.

Врать я Никите не собиралась, но и в подробности вдаваться мне не очень хотелось.

В момент, когда брякнула входная дверь, я была уже на кухне и вышла к ним в прихожую, как ни в чём не бывало.

– У тебя сегодня короткий день? – спросил Никита, я почувствовала себя виноватой, он явно не в шутку переживал за меня.

– Голова заболела и я отпросилась у ирины Викторовны, – после моего ответа Никита начал медленно раздеваться.

Мы заказали доставку еды, готовить семейный ужин у меня не было жизненных сил.

Вечером Соня призналась, что почти не спала в тихий час.

– А ты завтра будешь опять нашей воспитательницей? – спросила она, когда уже лежала в постели.

– Конечно, буду, – ответила я, не понимая, с чего такие сомнения.

– Тогда почему, Ирина Викторовна на тебя злиться? – серьёзно спросила Соня, видимо даже дети уже заметили.

– Она не злится, а очень расстроена, потому что в семье Ирины Викторовны, случилась неприятность, но я думаю она во всём разберётся, – глаза у неё были сонные, но Соня улыбнулась, значит поверила мне.

Никита сидел на кухне, когда я вышла из детской, его-то мои россказни про головную боль, точно не убедили.

– Сегодня, когда я приехал за вами в садик, Ирина Викторовна выглядела больной, бледная, как стена, глаза красные, она трясущимися губами умоляла меня, дать твой номер телефона, – я села на табуретку и отвела глаза от Никиты, пытаясь сообразить, как обтекаемо изложить нашу стычку с воспитательницей. – Может ты мне расскажешь, что между вами произошло, а то пока мы домой ехали, я себе напридумывал всякой фигни, даже звонить боялся, – он смотрел на меня не отрываясь.

– Ирина Викторовна решила, что я охмурила тебя за месяц и изображаю из себя простушку, – начала я говорить, чтобы просто не молчать. – Но дело не в ней, мне вообще было насрать, что эта дура обо мне думает, – глаза Никиты округлились от моих выражений, но он не перебивал. – Я в тот момент почему-то подумала про Светку и, что это я позволила ей нас разлучить своим молчанием, и меня понесло, – я сморщилась, как от боли, вспоминая, как я сегодня себя вела. – Я сказала Ирине Викторовне в очень грубой форме, что больше ни одной вонючей шлюхе не позволю вмешиваться в наши отношения и что если она только дёрнется, то я её раздавлю, припугнула дружбой твоей мамы и Елены Фёдоровны, – поставив локти на стол, я закрыла лицо руками, хотя плакать я не собиралась, услышала, как Никита подошёл ко мне и поцеловал в волосы.

– Ты у меня настоящий боевик, и я очень тобой горжусь, – сказал он, убирая мои руки от лица.

– А я нет, сегодня мне пришлось показать Ирине Викторовне, своего монстра, теперь на душе у меня кошки скребут, – Никита поднял меня на ноги и прижал к себе.

– Я уверен, что твой монстр, такой же красивый, как и ты, – я не видела его лица, но знала, что сейчас Никита улыбается. – Ты не перестаёшь меня удивлять и я с каждым днём люблю тебя ещё сильнее, – Никита поднял моё лицо за подбородок и поцеловал в губы.

Я уже поняла, чтобы я не натворила он всегда будет на моей стороне, так что решать мне, как себя вести.

Утром я надела платье, оно было из костюмной ткани, серого цвета и делового стиля. Я покупала это платье, когда работала в школе, кстати, тоже в бутике.

Пока ехали в садик, мне позвонила Даша. Я извинилась перед ней, сказала, что как раз сегодня собиралась позвонить. Мы договорились, что встретимся завтра после обеда, Даша назвала адрес свадебного салона.

Отключив вызов, я посмотрела на Никиту через зеркало на лобовом стекле и заметила, что он улыбается.

Открыв дверь в группу, я пропустила Соню вперёд и застыла на месте. Вид у Ирины Викторовны был очень жалкий, она выглядела, как потрёпанная моль.

Мой мозг, очухавшись от шока, начал призывать меня к действиям.

Я поздоровалась, Ирина Викторовна старательно отводила от меня глаза.

Пока я пыталась определить, где находится Маргарита Павловна, она сама позвала меня из подсобки, где была мойка для посуды.

– О, Яна Леонидовна, я рада, что вы вернулись, – во всеуслышание сказала она.

– Вчера у меня разболелась голова, и я отпросилась у Ирины Викторовны, – я посмотрела в её сторону, у воспитательницы округлились глаза от удивления, моя импровизация хоть как-то её оживила.

– Это с непривычки, у меня тоже так же было, потом пройдёт, – подбодрила меня Маргарита Павловна. – Может вы мне поможите завтрак из кухни принести? – также громко спросила она.

– Конечно, с удовольствием, – согласилась я с улыбкой, понимая, что дело вовсе не в завтраке.

– Послушайте, – Маргарита Павловна остановилась на лестнице, по которой мы начали спускаться. – Ира была совершенно замечательная девочка, и мы с ней ни разу не поссорились за три года, но где-то месяц назад с Ирой случилось, что-то странное, – рассказывала она заговорческим голосом, держа меня за руку. – Она стала дёрганная, даже голос на меня начала повышать, с детьми не занимается, хотя уже сентябрь заканчивается, – Маргарита Павловна заметила, что вцепилась в мою руку и ойкнув, убрала её, я улыбнулась, показывая, что ничего страшного не случилось. – А вчера, после сончаса, когда вы уже ушли, Ира до вечера ходила сама не своя и глаза на мокром месте, – у неё вид тоже был растерянный. – Я уж вижу, что вы с Ирой не поладили, но может всё же поговорите с ней, мне-то она не захотела ничего рассказывать, а сегодня Ира ещё хуже выглядит, чем вчера, – задумчиво сказала Маргарита Павловна.