Принцип высшего ведовства - Анна Клименко

– Может быть, ты так сильно любишь его? – одними губами прошептал Эрик, – твоего светлого принца, который оказался не способен даже выучить тебя как следует?!!

– Не знаю, – ох, если бы я могла пятиться! Но за спиной была вода, темная, холодная апрельская вода…

– Смотри, – он быстро нырнул в карман и достал… мой старый мобильник, который я считала бесследно утерянным.

– Я забрал его в хранилище инквизиции, – с горькой усмешкой пояснил Эрик, – как видишь, ради тебя я пошел на небольшое должностное преступление. А теперь, моя милая, смотри. Кто тебе звонил, когда ты пропала бесследно?

Он открыл журнал входящих звонков, и я прочла: мама, мама, Танька, папа. Все. Имя «Андрей» в списке не значилось.

– Видишь, он ни разу тебе даже не позвонил, – прошипел Эрик.

– Возможно, у него на то были причины.

– Причины? Помилуйте, какие? Всепобеждающий страх перед инквизицией?!!

Эрик спокойно вложил мобильник мне в руку, а сам повернулся и быстро зашагал прочь. Обронил на ходу:

– Завтра в полдень ты ему позвонишь и назначишь встречу.

– Нет.

– И тебя не волнует то, что Андрей мог оказаться убийцей?

– Он не убийца, – упорно пробубнила я, – он не…

И вдруг словно оказалась зажатой в стальных тисках. Эрик с недоброй улыбкой рассматривал меня, как будто видел впервые, а я… вспомнила…

В спальне витали ароматы кофе, мяты и роз. Не переставая, клацали нажимаемые Эриком клавиши. Я опустила тяжелую голову на подушку, укрылась одеялом, долго-долго всматривалась в око монитора – и как-то незаметно провалилась в сон. Без сновидений.

Тогда был покой – мягкий, ласковый. Покой, в котором хотелось пребывать если не всегда, то хотя бы как можно дольше. А теперь?..

– Ты позвонишь ему, – он встряхнул меня как куклу, – назначишь встречу. Пораскинь мозгами, Валерия. Если я тот, кем тебе кажусь… То будет лучше меня слушаться, не так ли?

* * *

…Когда я добралась до твердой земли, Эрик возился с костром и даже не глянул в мою сторону. Что ж, это даже хорошо. Наверное, лучше не тревожить лишний раз мятущуюся душу инквизитора – я уселась на большой камень, торчащий из земли и одетый в моховый кафтан.

На небе проклюнулись первые звезды, еще бледные и далекие, и сквозь весеннюю синеву неба проглядывала убывающая луна. Мы с Андреем были здесь совсем недавно, а сколько всего произошло, изменилось…

Я с тоской уставилась на мобильник. Андрей, Андрей… Ты ни разу не попытался со мной связаться. Счел меня мертвой? Вряд ли. Ты приходил ко мне тогда… Хотя это могли быть и сны. Или тебя удержал банальный страх быть схваченным?

Мне захотелось поплакать, забраться под одеяло с коробкой шоколадных конфет и чашкой мороженого. Любовь, какая бы яркая она не была, скоротечна. Как вся наша жизнь, как радость, как счастье, как радуга в капле росы. И от тоски по этой погибшей любви сердце разрывалось и плакало кровавыми слезами.

Где-то вдалеке урчал мотор, Эрик сидел на земле, обхватив руками колени и глядя на пляшущие языки пламени. Быть может, ему грезились пылающие костры средневековья? Кто знает…

А тот, второй… Как могло случиться, что из всей толпы он подцепил на крючок именно меня, ведьму, застрявшую в процессе инициализации?.. И, наконец, если он старый и могущественный, к чему было подставлять меня, копируя ментальное поле? Или боялся бросить вызов самым старым из известных ныне магов? Не поймешь их, никогда и ни за что.

На ясном небе сверкнула, падая, звезда. Чья-то оборвавшаяся жизнь, чьи-то наспех загаданные желания и – «есть только миг, ослепительный миг». На сердце у меня лежала тяжеленная плита, под сердцем ужом свернулась печаль. Чем закончатся мои злоключения?.. И смогу ли я жить дальше так, как жила до своей инициализации, будь она трижды неладна?

Из тяжких раздумий меня вырвало зловещее рычание мотора. Эрик тоже подобрался, словно черная пантера перед прыжком, быстро оглянулся на меня, сделал знак – мол, сиди где сидишь.

По дороге на берег пруда выехала элегантная темно-синяя «мазда», остановилась метрах в десяти от сложенного Эриком костра – а я поняла, что пикник наш подходит к завершению. Ничего странного; в конце концов, не одному Эрику может нравиться берег, истыканный причалами словно булавками.

Бесшумно открылась водительская дверь, инквизитор поднялся на ноги, выпрямился. Черт! Разве он кого-то ждал? Почему он размашисто шагает к машине?

А потом небо с золотым шитьем звезд, темная вода, подгнившие костыли причалов дрогнули, опасно накренились. Тело мое вновь стало тюком шерсти, непомерно тяжелым и непослушным. Под ребрами кольнуло – просыпалась моя загостившаяся подруга-боль…

Из «мазды» ловко вылез Михаил, мельком глянул на меня, и заторопился к Эрику, протягивая руку.

– Вот ты где! Я так и думал… Прохлаждаешься?

Эрик буркнул что-то неразборчивое в ответ, Михаил только махнул рукой.

Господи… Руки, перекладывающие документы из папки в папку. Вы все равно подпишете, Валерия, вопрос в том, как…

– Убийство, Эрик. И снова – тот же ментальный след. Ну, ведьмы Ведовой. Если бы Игорь не засвидетельствовал наступившую смерть… после того, как ей ввели препарат, то я бы подумал…

И вдруг, словно опомнившись, Михаил воззрился на меня.

– Эрик? Эт-то еще что… такое?!!

Я смотрела на инквизитора, почти двойника Пирса Броснана, и не могла отвести взгляда. Его красивые, сильные руки, перебирающие документы… Снова попасть туда? Ну уж нет. Лучше… Лучше вода, темная и холодная. Жизнь пришла из воды на сушу, жизнь в нее и уйдет. Именно так…

– А то сам не видишь, – донесся до моего слуха бесцветный голос Эрика, – ничто человеческое мне не чуждо. Поезжай в управление, я буду чуть позже.

Я покосилась на заманчиво блестящее зеркало пруда.

Ничего не произошло: Михаил не обвинил Эрика в сокрытии преступницы, не бросился на меня с наручниками. Только заморгал часто-часто, встряхнул головой, пытаясь высвободиться от невидимых шелковых нитей, провел рукой по лицу…

– Как скажешь. Я буду тебя ждать. Дело-то серьезное. А главное – непонятное. Если Ведова мертва… действительно мертва, то кто и как мог снова использовать ее ментальное поле?.. Даже не представляю себе.

Не дожидаясь ответов на свои вопросы, Михаил уселся в «мазду», взревел мотор – и машина летучей мышью умчалась в темноту.

Эрик проводил его вглядом, затем обернулся ко мне.

– Поехали. Нам тоже пора.

Я кое-как поднялась, хотя ноги отказывались служить.

– Что… что ты сделал? – мой голос прозвучал хрипло и беспомощно. А перед глазами все мельтешили руки Михаила, перекладывающие бумаги.