Кровь слепа - Роберт Уилсон

Она сообщила ему о визитах из полиции. О расспросах полицейских. О разговоре насчет мальчика. Что рассказали они тебе насчет мальчика? Он выведывал, что им известно. Все известно. Она отвечала. Пустые безоружные руки безвольно висели вдоль тела. Казалось, ответы ее не удовлетворили Соколова. Наверное, она не смогла вспомнить достаточно подробностей, чтобы заставить его ей поверить. Он велел ей раздеться, а сам вышел на лестницу, чтобы кинуть на двор окурок. Она стянула с себя футболку, скинула юбку — движения эти лишили ее последних сил. На ней остались только трусики-бикини. Она чувствовала запах собственного тела. Неприятный запах.

С лестницы донеслись шаги. Он опять вырос в дверном проеме и тут же посторонился, пропуская в помещение двух мужчин. Увидев их белые комбинезоны с капюшонами, белые перчатки и маски на лице, Мариса почувствовала, как горло перехватила паника. Стоя в дверях, Соколов кивнул — не то ей, не то двум вошедшим. Ноги ее стали ватными. Один из мужчин снял с крюка цепную электропилу, проверил зубья и хорошо ли смазана цепь. Работу эту он знал. У нее стучали зубы, а рот стал сухим, как пергамент.

Ее опять принялись допрашивать о том, что рассказала она полицейским. Ответы ее были робкими и слабыми, как писк цыпленка, барахтающегося в пыли. Мужчина с пилой размотал провод, сунул штепсель в розетку, сдвинул предохранитель. Мгновение мотор работал вхолостую. Жужжанье пилы пронзало позвоночник, вызывало дрожь внутри. К ней приблизился второй белый комбинезон. Повернул ее, прижал ее руку к столу, как тисками, стиснул ее голову так, чтобы видела. Лезвие пилы скользнуло к тонкому запястью. Называла она имена? Она не могла выговорить ни слова и попыталась мотнуть головой. Цепь пилы дрожала, едва не касаясь кожи. Она почувствовала эрекцию того, кто держал ее. Напряжение оказалось чрезмерным для ее мочевого пузыря. Теперь, что она ни скажи, — все равно. Она закрыла глаза и пожалела, что была так упряма в разговоре с той маленькой послушницей.

Туфли сброшены. Рубашка — мокрая от пота. Фалькон пришел в себя, как будто усилиями врачей возвратился с того света. Ныло все тело. Казалось, душевная мука проникла теперь и в мускулы, и в кости. Время? Послеполуденное. Начало первого. Он принял душ. Каскад водяных брызг ничего не прояснил — все то же шатание под тяжестью двух неразрешимых проблем, обрушившихся на него в последние сутки. Он надел чистую одежду. Охрана вытащила из его карманов мобильники и выключила их, чтобы его не тревожили звонками. Присев на край постели, он бесцельно поигрывал выключенными мобильниками, вертя их в руках. Чем заняться в этот пустой день отдыха? Якобу сейчас не поможешь. Договор заключен. Остается молчать. Позавтракать. И подумать, как разыскать Дарио. И гнать от себя картины мучительной гибели Марисы.

За столиком под балконным навесом сидел Пабло из НРЦ. Перед ним стояла пустая кофейная чашечка. Фалькон ни разу не видел его без форменной тужурки. В темно-зеленой рубашке поло и белых хлопчатых брюках он кажется моложе, доступнее, но шрам, идущий от кромки волос к левой брови, заставляет относиться к нему серьезно. Когда он без формы, видно, что Пабло очень мускулист, но мускулы его — результат не бодибилдинга, а постоянной профессиональной физической нагрузки.

— Как ты вошел? — спросил Фалькон после рукопожатия.

— У двери стоит охранник, — ответил Пабло. — Выполняет приказ комиссара Эльвиры. Похоже, тебя оберегают.

— От кого?

— Я решил, что от русских.

— А что тебе известно о них?

— После твоей просьбы взглянуть на двух неизвестных на дисках русского мафиози мы побеседовали с нашими старыми приятелями из мадридского Центра расследований по делам организованной преступности, — сказал Пабло.

— Еще кофе?

Пабло покачал головой.

— Не думаю, что ты потрудился приехать ко мне, чтобы потолковать о русских, — сказал Фалькон. Пройдя в кухню, он поставил на огонь кофейник, поджарил тост.

— Русские задали тебе задачу, касающуюся тебя лично, — сказал Пабло. — Но проблема эта имеет отношение и к моему расследованию.

— Расскажи мне о русских.

— Василий Лукьянов направлялся в Севилью для того, чтобы объединить усилия с удачливым торговцем героином по имени Юрий Донцов, так же, как и он, афганским ветераном, сумевшим организовать канал поставки наркотиков из Узбекистана в Европу. Еще в период службы в Афганистане он понял важность прочного канала поставки. Но требовался рынок сбыта, не затрагивающий интересов московской мафии. И он выбрал Севилью. Считается, что живет он в севильском районе Эсте, но некоторые полагают, что окопался он в Полигоно-Сан-Пабло. После того как русская мафия в Испании в результате наших действий в две тысячи пятом перебралась в Дубай, Юрий Донцов вообразил, что сможет прибрать к рукам весь Иберийский полуостров. Однако Леонид Ревник был другого мнения. Василия Лукьянова втянули в операции Донцова, поручив ему бизнес с севильскими проститутками. ЦРОП считает, что Донцов заручился поддержкой и другого ловкого гангстера, курирующего местные казино. Судя по всему, Юрий Донцов постепенно создал мощную криминальную структуру, базирующуюся в основном в Севилье, с тем чтобы не мешать деятельности Леонида Ревника, чья территория — Коста-дель-Соль.

— Сколько лет этому Юрию Донцову? — спросил Фалькон, поливая свой тост оливковым маслом.

— Пятьдесят девятого года рождения. Кличка — Монах, о чем свидетельствует татуировка на спине: слово, а над ним два ангельских крыла и распятие. Бритоголовый, но с густой бородой, хотя внешнее описание сделано по его тюремному снимку. Фотографией поновее мы не располагаем. Не пьет, но выкуривает не менее шестидесяти сигарет ежедневно. Что еще? У него только одна почка. Вторую ему повредили в перестрелке, после чего почки он лишился.

— Почему «Монах»?

— Юрий Донцов — очень набожный.

— А почему севильский Эсте или Полигоно-Сан-Пабло? Не очень-то шикарные места…

— Роскошь он презирает. И очень большую часть дохода переправляет в Россию — в качестве пожертвований монастырям и на строительство храмов.

— Но Висенте Кортес из коста-дель-сольского ОБОП ничего о нем не знал, — сказал Фалькон. — Как так?

— Он все еще плоховато ориентируется в севильских делах. Кортеса больше заботят Леонид Ревник и его подручный Виктор Беленький, курирующий строительные компании.

— Как давно к вам поступила информация относительно Юрия Донцова?

— Ко мне — вчера, — сказал Пабло. — Но расследование ведется с начала года. Юрий Донцов ведет себя крайне тихо. Ничем себя не выдает.

— Он как-то связан с Лукрецио Аренасом из «Банко омни»?

— Пока не обнаружено, — сказал Пабло. — Реальной связи Юрия Донцова со взрывом шестого июня мы установить не смогли. То же касается и Леонида Ревника.

Фалькон откусил тост и запил его кофе.

— Значит, пока что дело только осложняется, — заметил он.

— Тебе неизвестно, кто держит у себя Дарио — Юрий Донцов или Леонид Ревник, — сказал Пабло. — Но скоро ты это узнаешь.