Новичок. История тайного оружия - Лев Федоров

Ниже мы постараемся рассмотреть многие из ОВ, которые так или иначе проявили себя в реальной человеческой практике [6–10, 13, 36, 54, 288, 523, 607, 734, 735].

Конечно, у каждого из упомянутых и неупомянутых ОВ была своя судьба, в том числе армейская. И классификации были очень разные, начиная, например, с классификации Корнюбера [523]. Последняя включала такие типы ОВ: удушающие, слезоточивые (лакриматоры), ядовитые, нарывные, чихательные. Мы попробуем использовать не только сложившиеся токсикологические, тактические и иные классификации, которые включают такие группы, как НОВ, СОВ, ОВ нервно-паралитического действия, ирританты и инкапаситанты. Поскольку речь идет о прошлом, к которому возврата уже нет, мы постараемся оперировать более современными категориями. Так, тактическая классификация наших дней предполагает деление ОВ на смертельные и несмертельные. Смертельные ОВ предназначались для уничтожения живой силы противника и включали общеизвестные группы ОВ: кожно-нарывные, нервно-паралитические, общеядовитые, удушающие. Несмертельные ОВ, в свою очередь, подразделяют на способные выключать противника (временно или навсегда) или же раздражать. На практике сюда обычно включают две группы ОВ – психотропные ОВ (инкапаситанты) и раздражающие ОВ (ирританты) [7]. Хотя имеется и другое подразделение, когда под инкапаситантами подразумевают все несмертельные ОВ и, таким образом, ирританты полагают их частью [8].

Группа несмертельных ОВ, которые вызывают у людей раздражение и которые активно использовались в Красной армии между мировыми войнами, включала много веществ. В США эту группу веществ называют ирритантами [7]. Обычно сюда включают слезоточивые вещества (лакриматоры – хлорацетофенон, хлорпикрин и др.), а также чихательные (стерниты – адамсит, дифенилхлорарсин, дифенилцианарсин и др.). Имеются, однако, и ОВ, вызывающие более сложные эффекты, в частности ОВ, появившиеся после Второй мировой войны – CS, CR и др. Раздражающие ОВ привлекательны не только для армии, но также и для полиции (в первую очередь слезоточивые ОВ) и спецслужб.

Нелишне напомнить, что в докладе начальника химической службы армии США А. Райса за 1927 г. типичный представитель ирритантов хлорацетофенон был обозначен «наиболее гуманным» ОВ. А вот советский начальник химической службы Я. М. Фишман по получении того доклада из Разведупра РККА отозвался на это определение очень язвительно [690]. Скорее всего, столь разное отношение к несмертельным ОВ носило принципиальный характер. Хотя справедливости ради отметим, что и ОГПУ, когда вело в 1930 г. переговоры с ВОХИМУ РККА о создании для войск ОГПУ химических гранат, специально подчеркивало необходимость слезоточивого и чихательного, но не ядовитого действия заказываемого средства (к тому же без фугасно-осколочного действия) [512].

Прежде чем приступить к рассмотрению порядка прохождения советской государственной службы каждым из сколько-нибудь значительных ОВ группы ирритантов, обратимся к курьезу, отмеченному в названии этого раздела и материализованному в многочисленных и ненужных работах и затратах. Дело в том, что в Советском Союзе энтузиастов химической войны было много больше, чем бы хотелось помнить нынешним наследникам всемогущего советского ВХК. Были среди них и пострадавшие от И. В. Сталина военачальники – И. П. Уборевич и М. Н. Тухачевский. Именно по инициативе первого на рубеже 20–30-х гг. состоялся старт многолетних активных попыток применить в качестве химгруппы ОВ на основе алкалоидов и вообще растительных ядов. Началось с алкалоида капсаицина, который содержится в кайенском перце, потом были вовлечены и иные ОВ этого ряда (аконитин и многие другие).

Поначалу в Красной армии не относились к алкалоидам как к химоружию немедленного использования. Во всяком случае, на заседании Научного совета ИХО, которое состоялось 16 июля 1929 г. и где была специально рассмотрена проблема военно-химического использования ядов растительного и животного происхождения, главным образом алкалоидов, было решено в первую очередь заниматься защитой от них. К тому времени в качестве химоружия уже были испытаны такие вещества, как физостигмин (эозерин), стрихнин, вератрин, биоморфин и др., всего восемь веществ. Работы было решено продолжить [198].

Старт активным работам по наступательному применению алкалоидов на примере капсаицина (ванилиламида 8-метил-6-ноненовой кислоты) задал новый начальник вооружений Красной армии И. П. Уборевич, явно после знакомства с разведывательной информацией. Хотя о некотором использовании капсаицина в 1915 г. на фронтах Первой мировой войны тоже было известно [10].

Ирритант капсаицин

Капсаицин – ОВ раздражающего действия природного происхождения. Содержится в красном (испанском) перце и извлекается оттуда методом экстракции. Его строение было установлено в 1919 г. Имеются способы промышленного синтеза. Вызывает сильнейшие раздражения слизистых, верхних дыхательных путей, а также болевые эффекты при попадании на кожу. Сильный раздражающий эффект, длящийся 5–10 минут, сменяется алкогенным действием, сопровождаемым воспалением кожи, отеком слизистых, падением температуры тела и ощущением непереносимой боли. Бесцветное кристаллическое вещество со жгучим привкусом. Температура плавления +65 °C. Практически не растворим в воде, растворим в спирте, эфире, хлороформе [7, 8].

Своим письмом от 18 марта 1930 г. И. П. Уборевич поручил ВОХИМУ в короткий срок выполнить большую программу работ – извлечь капсаицин из кайенского перца (а заодно найти способы получения из местных сортов перца), изучить его раздражающие свойства, а также научиться получать его синтетическим методом [198]. В результате ударной работы ИХО РККА, однако, выяснилось, что синтез капсаицина слишком сложен и практически невозможен даже в опытном порядке. Что до свойств этого ОВ, то оказалось, что в качестве раздражающего ОВ капсаицин не имеет преимуществ перед адамситом и дифенилхлорарсином (в первую очередь, не имеет последействия).

Тем не менее заместитель начальника вооружения РККА на одном из писем-отчетов начертал 8 августа того же года недвусмысленную резолюцию: «Надо работы продолжить. ИХО следует выделить группу тт., которым углубить изучение этого вопроса». И работы были продолжены и углублены. На 1930/1931 операционный год медицинской промышленности было поручено изготовить для испытаний 5 кг капсаицина и 100 кг вератрина. Однако синтез не удавался. На 1932 г. ВОХИМУ вновь планировало испытания капсаицина, и в случае успеха они могли закончиться постановкой этого ОВ на вооружение. В дело включилась даже лаборатория Экономического управления (ЭКУ) ОГПУ, чей метод позволил синтезировать в 1932–1933 гг. 5 кг капсаицина [198]. Однако цена той партии капсаицина была столь непомерна, что даже не обремененный заботами о государственной казне и голоде советских людей начальник ВОХИМУ Я. М. Фишман был вынужден писать в марте 1934 г. очередному начальнику вооружений М. Н. Тухачевскому, что «до разрешения сырьевой проблемы и обеспечения резкого снижения стоимости продукта базы для развертывания работ по использованию капсаицина у нас нет» [198].