Как я был телевизионным камикадзе - Леонид Кравченко

В ходе перестройки ближе всех, особенно в первые годы, к Горбачеву были два человека – Лигачев и Яковлев. Получилось так, что люди совершенно разные по внутреннему строю, душевному складу, по своим способностям встали под знамя перестройки и наряду с такими политическими деятелями, как Рыжков, Шеварднадзе, оказались наиболее яркими личностями в команде главного архитектора перестройки – Горбачева.

Но уже к 1989 году Яковлев и Лигачев составили еще одну пару острого политического противостояния.

Яковлева я знаю давно. Получилось так, что именно Александр Николаевич сыграл в моей судьбе важную роль.

В свое время, когда я работал на телевидении одним из руководителей Генеральной дирекции программ, понадобилось подыскать инструктора в сектор телевидения и радио Отдела пропаганды ЦК. Так вот, заведующим этим сектором был Яковлев. Человек самобытный, чрезвычайно одаренный, не скованный никакими стереотипами ни в мышлении, ни в своем поведении, он завораживал многих, в том числе и меня, своей неординарностью. Например, он был, по существу, главным действующим лицом в реорганизации телевидения и радиовещания 1970 года, когда к руководству Гостелерадио пришел Сергей Лапин. Но потом судьба Александра Яковлева сложилась так, что он сразу стал первым заместителем заведующего Отделом пропаганды. Приглашение меня на работу именно в сектор телевидения и радио состоялось при непосредственном участии Яковлева.

Объясню, что это за должность – инструктор. Он отвечал за творческое направление работы телевидения. Должен был изучать состояние дел на ТВ – планы, передачи, творческие аспекты, кадровую политику. Подбор руководящих кадров проходил непременно через инструктора, им же готовились необходимые документы. Все конфликты, острые драматические ситуации, возникавшие в процессе работы, так или иначе обязательно должны были как-то профильтровываться через этого человека. Он мог быть причастным к подаче каких-то интересных идей, созданию новых программ. Если на этой должности находился человек творческий, тогда это было действительно так. Вспоминаю покойного писателя Евгения Велтистова, работавшего одно время инструктором. Он много интересного принес на телевидение, предложил ряд творческих новаций, я уже не говорю о фильмах, созданных творческим объединением «Экран» по его повестям. Один из его фильмов – «Приключения Электроника» – был особенно любим у детей. Мне тоже тогда удалось написать книгу о телевидении – «Тайны голубого экрана».

Позднее, когда Яковлев был скомпрометирован и отправлен послом в Канаду, меня назначили главным редактором «Строительной газеты», а через пять лет – главным редактором газеты «Труд». Яковлев, вернувшись в страну, вскоре стал заведующим Отделом пропаганды ЦК и в 1985 году порекомендовал меня Горбачеву в качестве первого заместителя председателя Гостелерадио – руководителя телевидения. В смысле моей профессиональной карьеры А. Яковлев оказался для меня крестным отцом.

Вся демократическая реформа, которая проводилась потом на телевидении, опиралась на его поддержку. Он был инициатором прекращения глушения западных радиоголосов. Но пришло время, когда я глубоко разочаровался в этом человеке, открыто признавшемся однажды через публикацию в «Известиях», что он посвятил работу в политбюро ЦК КПСС «борьбе с советским тоталитаризмом и КПСС». От себя добавлю: и крушению великой страны – СССР.

Гораздо позже, когда я стану главным редактором «Парламентской газеты», у меня неожиданно появится в кабинете генерал ФСБ и попросит прочитать его сенсационную книгу, подготовленную к печати, об истории вербовки Яковлева и Калугина в агентуру ЦРУ, когда они учились в аспирантуре Колумбийского университета.

С Калугиным в то время все стало ясно. Он – генерал КГБ – уже успел перебежать в США, а вот с Яковлевым – мне никак не верилось. Рукопись я читать не стал. Но рассказывают, что она была все-таки издана. Вот такая сенсация.

Александру Яковлеву идеологически противостоял Егор Лигачев, хотя в начале перестройки по целому ряду позиций их точки зрения полностью совпадали. Скажем, оценка сталинского репрессивного режима, необходимость демократизации общества с точки зрения прав личности, прав человека, демократизации на уровне производственных трудовых коллективов, самоуправления в лучшем смысле слова да и по целому ряду других позиций. Но в отличие от Яковлева Лигачев был менее склонен к утонченному анализу, особенно в сфере литературы, искусства, журналистики. Человек тоже одаренный, выдающихся организаторских способностей, в смысле идейном он, несомненно, был консерватором. Он опасался новых веяний, утраты идеалов. По натуре Лигачев больше организатор-прагматик. Он силен прежде всего в практическом деле.

Конечно, сейчас могут быть самые различные оценки деятельности Лигачева на тех или иных постах, которые он занимал. Но несомненно, что в бытность его первым секретарем Томского областного комитета КПСС эта область добилась крупных успехов, особенно в сфере производства, промышленности, строительства. По показателям внедрения научно-технических разработок, по оснащенности промышленности новой техникой Томская область оказалась чуть ли не впереди всех крупных промышленных центров страны.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Егор Лигачев был замечен в центре и, как умелый организатор, приглашен работать в Москву, в Центральный комитет партии. Ему поручили один из самых трудных и, пожалуй, самых ответственных постов. Как секретарь ЦК, он стал отвечать за подбор и расстановку партийных кадров.

Случилось так, что вскоре (шла зима 1984 года) ему пришлось проявить свой талант и способности крупного организатора. Зима выдалась лютой. И поставила страну на грань катастрофы. Снежные заносы парализовали движение на ряде железных дорог страны. Нарушился ритм транспортных перевозок. Тепловые электростанции стали ощущать перебои в поставке угля, мазута, нефтепродуктов. Кроме того, уголь, который возили в открытых платформах, от крепких устойчивых морозов спекался в огромные, не поддающиеся размораживанию и разрушению глыбы. На освобождение платформ от угля были брошены сотни людей. За дополнительную двойную и тройную плату, работая сутками, они кирками и ломами разбивали смерзшуюся массу, тонна за тонной разгружая платформы. На подъездных путях промышленных предприятий и электростанций скопились сотни, тысячи неразгруженных вагонов. На железной дороге возник кризис, движение грузов было парализовано.

ЦК и правительство вынуждены были принимать чрезвычайные меры по выводу железных дорог из прорыва. Ответственным был назначен член политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев. Но он оказался неспособным принимать решительные меры в экстремальной ситуации. Алиеву недоставало находчивости и организаторских способностей. Ему на помощь был направлен Егор Лигачев.

Ежедневно в течение нескольких недель у министра путей сообщения Конырева в специальном зале, оборудованном селекторной связью со всеми железными дорогами страны, Лигачев проводил оперативные планерки. Поочередно к селектору приглашались руководители железных дорог и отделений, промышленных предприятий. Таким образом были подняты и мобилизованы все командные кадры, установлена персональная ответственность. Не оставалось практически ни одного руководителя в кризисных зонах, который не был бы привлечен к этой гигантской по масштабам и слаженной работе. Все было брошено на то, чтобы вывести энергетику страны из кризиса. А ведь оставались считаные часы до того момента, когда отсутствие угля и нефтепродуктов на электростанциях могло привести к остановке генераторов и их разрушению.