Тень на ярком солнце - Александр Конторович

– Вы сказали, что Швабра упоминала какого-то доктора.

– Да.

– Мне кажется, что сейчас я понял, кто такой этот доктор. Есин едет в Вену. Вы ведь так сказали?

– Да. Мне это сообщили его охранники.

– Есть основания полагать, что Есин и доктор – одно и то же лицо.

– Вот как. Право, эта мысль не приходила мне в голову. А с чего такой вывод?

Романов достал из нагрудного кармана пиджака сложенные листки бумаги и протянул Прилепину:

– Вот письма из почты покойного Аньелли. Прочитайте. Что думаете?

Он передал письма, специально распечатанные для Прилепина. Тот внимательно их прочитал. Затем, это было видно, прочитал еще несколько раз. Наконец он оторвался от чтения:

– Похоже. Очень похоже.

– У вас есть какой-нибудь план, Сергей Николаевич? – спросил Романов, сам не имея никакого плана.

– Есть. Фантастический и авантюрный. Вы поразитесь.

Романов поднял брови. Его лицо выражало интерес. Он, как и Прилепин, любил авантюры и боялся сам себе признаться в том, что в эту историю его втянуло не отношение к Паоле и не деньги, а нехватка адреналина. Он часто с тоской вспоминал время службы в десантных войсках.

– Расскажите, если не секрет. Давно я не поражался.

– Выехать в Вену, захватить Есина и допросить по законам военного времени. А затем… – Он провел оттопыренным большим пальцем правой руки по горлу.

– Ну, это не обязательно. Если хотите с ним покончить, то это можно сделать красиво и элегантно.

Теперь неподдельный интерес отразился на лице Прилепина.

– Каким же образом?

– Я сообщу старику Аньелли, что заказчиком убийства его внука является Есин. Кстати, думаю, так оно и есть. Поскольку именно Есину, как следует из писем, молодой Аньелли перешел дорогу. Наши соотечественники, Сергей Николаевич, люди хорошие, но больно жадные. За копейку родного брата удавят. А в случае переориентирования части афганского трафика из Питера в Новороссийск Есин, если он действительно контролирует трафик, потеряет огромные деньги.

Прилепин задумчиво покивал головой. Видимо, он переваривал информацию, пытаясь сделать правильный вывод.

– Вариант неплохой. Но допросить его необходимо.

– Конечно. Он может дать ценную информацию. Кроме того, вы ведь не наемник, как я, и, видимо, имеете личную заинтересованность. Я не ошибся?

– Да. Не буду скрывать. Мне нужно узнать, кто упек меня на восемь лет в колонию. Поименно.

– Понимаю. Месть я всегда уважал. Святое дело. Но вы не исключаете, что Есин может не знать?

– Не исключаю. Но знаю твердо, что он может узнать. Или, по крайней мере, знает массу деталей, которые помогут вычислить моих врагов. Вот только как его заставить сделать это?

– Ну что ж, мы союзники. Точнее, партнеры. Я вам помогу, как вы помогли мне.

– Каким образом? Завербуете Есина?

– Именно. Насколько я понимаю, в Вене он будет встречаться со своими партнерами. А может быть, и боссами. Я получу документальное подтверждение его преступных связей, а затем мы дадим ему прослушать и просмотреть видеозапись. Далее все просто. В случае отказа сотрудничать, пленка пойдет в Интерпол. Но сначала будет опубликована в нескольких европейских газетах.

– Вы даже это можете! Да вас мне сам Бог послал.

– Не Бог, а ваш друг Виктор Петрович.

Прилепин помрачнел. Старик помогал ему даже с того света.

– Что потребуется от меня?

– От вас понадобится тройка-четверка надежных ребят, которые вывезут Есина в загородный домик под Веной, где с ним побеседует мой человек. А потом отвезут его в отель.

– У меня тоже есть надежный человек, – сказал Прилепин, имея в виду Мозга. – Вы его видели. Это он допрашивал Швабру.

– Работа неплохая. Но у меня есть профессиональный вербовщик. Впрочем, можно будет использовать обоих. Как вы понимаете, я финансирую поездку. Ваши люди не должны будут, во-первых, улетать из Питера, во-вторых, Аэрофлотом, в-третьих, напрямую в Вену. Маршрут будет такой. Они приезжают в Москву и отсюда перелетают в Венецию рейсом Альиталии. Далее Австрийскими авиалиниями в семь утра по местному времени они вылетают из Венеции в Вену. После этого, сделав дело, той же авиакомпанией летят обратно в Венецию. Оттуда переезжают в Милан и из Милана летят в Москву. Визы в Италию и билеты оформляют через московскую туристическую компанию. Билеты, разумеется, будут куплены на рейсы Аэрофлота, но полетят на Альиталии.

– Вы полагаете, что все это невозможно раскрыть?

– Возможно. Но, во-первых, российские власти этим не будут заниматься, поскольку интересов у них в этом нет, а во-вторых, тем, кто, быть может, будет этим заниматься, понадобится время. В-третьих, это на тот случай, если нам не удастся склонить Есина к сотрудничеству и его придется закопать в живописном Венском лесу. Тогда российские власти только выставят австрийским властям ноту, а искать начнут его хозяева. Но времени у них уйдет много. Кто возглавит вашу группу?

– Я сам. Со мной будут вербовщик и группа захвата из трех человек.

Романов подумал, как интересно устроена жизнь. Есин в настоящий момент спокойно ужинает у себя на даче под охраной трех профессионалов и не знает, что здесь, в Москве, в кафе «Пушкин», решается его судьба. Причем гарантий, что он останется живым, нет никаких. А решают два человека, которые полезли в осиное гнездо. И сейчас, пока они решают судьбу Есина, возможно, кто-то уже решает их судьбу. Прилепин не собирается лезть в дела международной наркомафии. Его цель – выявить тех, кто упек его в лагерь. Но он не понимает или не хочет понимать, что воленс-ноленс он уже перешел ей дорогу.

– Вы выходные проведете в Москве?

– Нет. Я через три часа уезжаю обратно.

– Жаль. Хотел вас познакомить с отцом.

– Надеюсь, не в последний раз приехал.

Придя в офис в понедельник, он тут же вызвал Ружинского. Старый разведчик, который предпочитал, чтобы его называли шпионом, как всегда одетый с иголочки, гладко выбритый и с фасонной прической, которая придавала благородство его седине, шутливо доложил:

– Шпион Ружинский для выполнения задания прибыл.

Романов невольно залюбовался стариком. Статный, стройный, без признаков живота, который так уродовал генерала Романова.

– Скажите, Виктор Константинович, – спросил Романов, когда старик уселся в кресло напротив директорского стола, – а почему вы предпочитаете быть шпионом, а не разведчиком?

– Разведчики остались в СССР. А в этой только шпионы, – засмеялся Ружинский. – Причем, низкопробные.

– Виктор Константинович, отец мне говорил, что вы работали в резидентуре в Вене.