Зона Посещения. Шифр отчуждения - Сергей Вольнов

Я начал с неё, не доверив выбор рандом-режиму плеера…

Поезд выскользнул из города на просторы страны. Потом будет граница и соседняя страна, а за ней следующая… Названия станций, на которых поезд остановится, я знал не все, да и те, которые узнавал, не знал на самом деле, просто слова были знакомыми.

Я сознательно выбрал маршрут – ещё мною неизведанный, такой, чтобы как можно более обширную территорию охватывал. Чтобы понять, что мне нужно, придётся, наверное, ехать через большую часть бывшей федерации… Точнее, мне что-то подсказало выбрать именно этот маршрут, я отправился не наобум, а сознательно выбирая продиктованные ориентиры. Чем продиктованные? Пока что я называл это ощущение просто интуицией. Оно возникало, когда я вдруг осознавал, что делаю правильный выбор. Ну или кажущийся правильным.

Маршрут проляжет ломаной линией через территории, по которым я толком ещё и не странствовал раньше, а теперь ринулся в путешествие, как пушкинский Евгений Онегин… хотя скорее подобно Грэю из трилогии «Аз победиши» пустился в дорогу на поезде лишь бы куда подальше. Чтобы в стиле «хомо вояджер» получилось, удалось осуществить уход, отделиться от прежней среды обитания… Хотя подтолкнул меня к этому, конечно, фактор… э-э-э, мистический, так сказать.

Будь всё как обычно, я вряд ли когда-нибудь решился бы всё оставить и уехать в никуда.

Хотя, честно признаться самому себе, идея такая возникала и раньше. В моменты, когда чувствовал себя в этой среде не совсем своим. Я любил родной город и люблю, но…

С тех пор как я покинул дот, миновал целый месяц неустанного движения по территории отчуждённой Зоны и беспощадной борьбы за выживание. Как ни странно, я остаюсь живым до сих пор и обоснованно рад этому факту, дорожу каждым отбитым у смерти мгновением.

При этом пока предпочитаю не думать о будущем – ведь его нет ещё. Зато в настоящем всё зависит от меня. Какой сейчас я, таким станет и будущее.

Сбился уже со счёта, сколько раз мне доводилось оказываться за миллиметр от смерти. В конечном счёте во всех этих ситуациях я, либо при помощи собственной находчивости, либо благодаря весьма неожиданному, счастливому стечению обстоятельств, выходил сухим из воды. Как оказалось, и к этому можно привыкнуть.

Хотя удивительно, как я не сошёл с ума. А может быть, и сошёл. Но жутко устал точно. Сплю, когда выпадает возможность, пищи и воды пока хватает, но всё равно нахожусь в постоянном напряжении даже на привалах, это состояние превратилось в нормальное. Расслабиться и отдохнуть по-настоящему не получается, и пока не представляю, как это реализовать.

Отсутствие полноценной сексуальной разрядки неизбежно добавляет напряжения, а соответствующие мысли отвлекают в важные моменты, что может быть чревато фатальными последствиями. С другой стороны, будь рядом со мной женщина, боюсь даже думать о том, как пришлось бы изворачиваться, чтобы пройти дальше, чем до ближайшего заката солнца. У меня тут и о себе-то позаботиться получается с неимоверным трудом!

Жизненно необходимо чем-то амортизировать это всегдашнее, без передышек состояние натянутости. Покуда в качестве компенсатора служит ирония. Да, да, сильно помогает моя укоренившаяся привычка относиться ко многому иронично. Гениально подмечено классиком Гориным: «Улыбайтесь, господа, многие глупости на свете делались с серьёзным выражением лица!». Оставаясь как можно более безукоризненно сосредоточенным и собранным, готовым в любую минуту противостоять этому непредсказуемому, щедрому на убийственные фокусы миру, я умудряюсь ещё и улыбаться.

И мне становится легче, пусть и ненамного. Хотя в моём положении практически ничего не изменяется, но когда я мысленно подшучиваю по поводу некоторых вещей, это чуть-чуть возвращает меня в тонус. А «чуть-чуть» уже гораздо больше, чем ничего!

Я пока не разобрался, в чём заключается моя миссия, и теперь просто пробиваюсь дальше, внимая советам голоса, иногда возникающего во снах. За минувшие с момента ухода из-под колпака-склепа на кладбище дни и ночи я повстречался и вынужденно «имел дела» с множеством разномастных монстров, аномальных искажений физического пространства, чужеродных объектов и прочего. Для нормального мира однозначно фантастические явления и существа смешались в один большой винегрет, а я… я как бы обрёл новую жизнь.

Теперь моя прошлая среда кажется такой выцветшей, тусклой и давно забытой, почти стёртой в сравнении с нынешней. Хотя порой я вынимаю из рюкзака, рассматриваю некоторые принесённые оттуда вещи и тоскую по оставленному позади. Чаще всего купленный на вокзале пурпурный шарик-сувенир и заколку для волос, забытую попутчицей в поезде. Она всё-таки нашлась в недрах сумки.

Иногда возникает ощущение, что вся та жизнь мне просто приснилась, а я всегда жил и бродил здесь, в этих аномальных землях. Чтоб уж совсем не свихнуться от одиночества, я воображаю себе разные диалоги с людьми из того мира, в существовании которого не так уверен, как прежде.

«Привет, старина!..» – «Здорово, дружище!» – «Расскажи, какие новости?» – «Завтра у нас конференция по представителям протопных подвидов, придёшь?.. Думаю, будет интересно послушать о проникновении гипотезы протопов в информативную научную среду…» – «Меня уже Нелли приглашала, и я, возможно, пойду. Только из-за того, что она обещала после этого выпить со мной чашечку кофе… А так, ты же знаешь, мне до лампочки вся эта интернальная скукотища…»

Как бы неправдоподобно и наигранно ни выглядело ностальгирование, оно всё же помогает мне на минутку абстрагироваться от окружающих ужасов. Такая ежедневная отдушина. Я всё это себе представляю в малейших деталях, смакую, как будто бы действительно провожу время с друзьями и коллегами.

А что ещё остаётся делать свихнувшемуся бродяге-робинзону?.. Шутить и фантазировать лучше, чем взвыть и биться головой о землю, осознавая отчаянное одиночество лицом к лицу с суровой реальностью.

Как мог один-единственный месяц так сильно повлиять, настолько меня изменить???

По значимости и многообразию произошедших событий эти четыре недели равносильны годам двум как минимум. Главное, я в течение нескольких десятков суток вполне сносно приспособился выживать в этом мире.

Учусь, постепенно вырабатывая приёмы выживания. В том числе воображаемые беседы; они стали необходимостью, происходят у меня в голове практически каждодневно.

Когда выпадает возможность поспать, перед самым сном я забываюсь и ухожу глубоко в себя. И, якобы вернувшись «на ту сторону», могу яростно доказывать какому-нибудь тамошнему журналисту, что этот, иной мир существует реально! Или, скажем, вести непринуждённый разговор с Лютиком… Нанести воскресный визит к маме. Продегустировать что-нибудь феерическое с Марлином. Поиграть с отцом в гольф, как мы играли с ним однажды когда-то в моём детстве… Разговориться с роботом-мороженщиком на улице. Да что угодно, главное, что таким способом я мог снова побывать в родном мире, в нормальной среде обитания!