Мой любимый Метаморф - Анна Кривенко

— Ты звал меня во сне, — прошептал Макс и вдруг улыбнулся. — Тихо звал, так что услышал только я. А еще ты попросил меня не уходить, поэтому… я пришел!

В его взгляде снова плясали смешинки и радость, а я пришла в тихий ужас. Неужели я правда все это сказала??? Проклятая космическая бездна! Я же могу вот так ненароком признаться, что я из Цвинн!

— А это все, что я сказал? — с колотящимся сердцем уточнила я, медленно высвобождаясь из его объятий.

Макс убрал руку и со странным лукавством улыбнулся.

— Нет. Не все… — ответил он, — но этого я уже не скажу, а то ты заберешь свои слова обратно!

Я округлила глаза. Он выдумывает все это или я действительно ляпнула что-то ужасное???

— Макс, ты обязан мне сказать! — прошипела я, наблюдая, чтобы окружающие не прислушивались к нашему разговору.

— Нет! — Макс был непреклонен. — Я ничего не расскажу!

Я насупилась. Ничего, я все равно узнаю! Даже если мне придется насильно считать твою память, Макс Беллен!..

Макс Беллен

Вход в пещеры оказался огромной рытвиной, отчасти скрытой густыми зарослями, которая зияла темным мрачным провалом посреди живописного уголка девственной природы.

Это место было знаменитым и очень востребованным туристами. Но в этот раз мы были здесь одни: Академия арендовала пещеры для одних только нас на один день.

Я догадывался о цели этой поездки: испытания. Особенностью здешних мест было то, что какой-то скрытой и малоизученной энергетикой они могли серьезно повлиять не только на психику человека, но и на его физическое состояние, что частенько приводило к открытию скрытых даров у талантливых иширцев…

Талиэн Мейзон руководил нами, как суровый генерал, но никто не смел жаловаться. Молва о его жестоком поведении с провинившимся кадетом несколько дней назад уже облетела всех в Академии, и этого парня с замашками наемного убийцы уже серьезно побаивались. Правда, и кадет тот натворил нешуточных дел, за что был немедленно отчислен вместе с сообщниками, так что жесткость молодого преподавателя тоже можно было понять.

Но ни перспектива мотаться по опасным пещерам, ни грубость наставника (который, кстати, был моим одногодкой!) не могли лишить меня хорошего настроения.

Надо же, во флайкар я садился мрачнее тучи, а вышел из него просто счастливым.

Потому что Марк… выдал себя. Выдал свое истинное отношение ко мне…

Нет, ну как я могу быть таким счастливым от этого??? Мне должно быть стыдно…. Но мне не стыдно. Вот ни капельки!

Когда Марк буквально вырубился во флайкаре и прислонился к моему плечу, я вздрогнул и даже напрягся. Но посмотрев в его милое лицо, я не смог удержаться от наплыва неконтролируемой нежности. Проглотил ее без единого отражения на лице, внутренне насладившись видом его беззащитной юности. Видя, что он склоняется все ниже и ниже, я приобнял его слегка, вызвав немного недоуменные взгляды у сокурсников. Но мне наплевать! Пусть думают, что хотят!

И вот тут-то началось самое… интересное: Марк заговорил во сне! Зашептал почти беззвучно, но… нанороботы в моем теле мгновенно активизировались и… усилили мой слух в несколько раз! В тот момент я был очень доволен тем, что напичкан ими, как фаршированная курица овощами!

— Макс… — шептал парнишка, очевидно, видя меня в своем сновидении. — Не уходи, прошу тебя! Макс! Останься…

Я замер, мое сердце замерло вместе со мной… Вся внутренность моя возликовала: я ему нужен! Сейчас, когда он не пытается создать видимость полного равнодушия, он зовет меня, умоляет остаться!!!

Если бы не мои особенные способности, мне никогда бы не разобрать его слов, но сейчас я слышал его очень отчетливо, в то время как никто из окружающих даже не догадывался ни о чем.

Марк дернулся, тяжело вздохнул и замер. Это все, что он скажет?

Но это было не все. Он приоткрыл рот, и его почти беззвучные слова вылетели, как неотвратимые стрелы судьбы:

— Будь со мной, Макс, ты… нужен мне… — прошептал он, а я едва не поперхнулся на следующем вдохе.

Сердце рвануло в груди взбудораженной птицей, дыхание сбилось, а мозг лихорадочно взвешивал, не послышалось ли мне. Нет, не послышалось! Это точно!!!

Он это сказал??? Он действительно это сказал????

Я невольно расплылся в дурацкой счастливой улыбке и едва не опозорил нас с Марком окончательно. Да, та еще картина маслом: один кадет спит в обнимку с другим кадетом, и второй при этом улыбается, как полоумный влюбленный придурок…

Едва согнал улыбку с лица, но настроение мое взвинтилось выше облаков, которые мы сейчас резко огибали на флайкаре…

И вот сейчас, подходя к пещерам, я то и дело смотрел на Марка и про себя продолжал бесконечно улыбаться. Теперь я не поведусь на его обманчивую холодность. Он говорит не то, что думает на самом деле!

Кстати, он разобиделся на меня за то, что я ему не рассказал о его последних словах. Отвернулся еще в полете и больше ничего мне не сказал. Но я буду тверд! А то ведь действительно заберет свои слова обратно, с него станется! А я не хочу, чтобы у меня отняли это потрясающее признание…

Эх, Макс Беллен! Тебя уже точно не спасти!..

***

Маруффа Эйгэ

Что же я такого могла ляпнуть Максу, отчего он сделался настолько до неприличия счастливым? От его обид не осталось ни следа! Он прямо пожирает меня глазами: я все время ощущаю его взгляды на себе!

Нет, я обязательно залезу ему в голову, чтобы прочесть воспоминания. Быть в полном неведении о своих действиях — это просто пытка, от которой я чувствую себя беззащитной…

Между тем Талиэн уверенно обрисовывал нам маршрут вовнутрь пещер.

— Мы пойдем в самые углубленные подземные полости, — громко выкрикивал он, чтобы его услышали все. Суровое красивое лицо казалось настоящим куском льда. — Ваша задача — наблюдать за своим состоянием, испытывать энергетические потоки, если они у вас есть…

Последнее он произнес с очевидным презрением. Кадеты, у которых с чисто ментальными дарами было туговато, поморщились. Кстати, группа у нас собралась внушительная: человек двадцать с самых разных курсов. Интересно, по каким же именно критериям отбирали всех этих парней? И среди них — миниатюрная и обманчиво безобидная Энайя в облегающем светлом комбинезоне, невольно привлекающая взгляды всех без исключения кадетов. Разве что сам Талиэн ее абсолютно игнорировал, как будто она была пустым местом. Но он со всеми такой. Словно и не человек вовсе. Кстати, этим он напоминает некоторых особенно «пришибленных» цвиннов — тех, которые настолько помешаны на войне, что их даже интрижки уже не интересуют… Все-таки странный он — этот преподаватель. Опасностью от него прет все сильнее…