Полюбить дьявола - Кейт Мур

Марч рывком заставил ее сесть прямо.

— Как неблагоразумно с вашей стороны. Я ваш спаситель, дорогая. Без меня вы бы просто превратились в никому не нужную шлюху Джоунза. Скандал убил бы вашу хрупкую мать и погубил отца. Кто стал бы слушать его проповеди о нравственном воспитании женщин после того, как его родная дочь так низко пала?

Елена молчала. Под кровью и болью от царапины на щеке она чувствовала более глубокое жжение, похожее на крапиву, приложенную к коже изнутри. Никакая обреченная троянка, игрушка в руках богов, заключенная в обнесенном стенами городе, не была так глубоко обманута судьбой, как она была обманута Джоунзом. Ее первая неудача в борделе была вызвана просто ошибочными расчетами ее разума, но то, что она доверилась Джоунзу, было огромнейшим промахом ее сердца.

Грудь ее сжалась, Елена дышала с трудом. В кармане у Марча лежит книга с письмами ее матери. Она должна думать только об этом. Предателя она должна выбросить из головы.

— Я узнал вас, виконт, — прошипел Лири в ухо Уилла, а Кирпичная Морда поднял пистолет. Кирпичная Морда с пистолетом — это плохо. Лири намерен поболтать с Уиллом, но Кирпичная Морда может убить в любую минуту, потому что его толстый палец слишком велик для курка.

— Bien sur.

— Это тот хлыщ, что украл девку? — Мозги у Кирпичной Морды работали медленно.

— Он самый, Ноукс.

— Буду рад прикончить его для вас, мистер Лири.

Уилл не сопротивлялся мертвой хватке Лири. Он не спускал глаз с Кирпичной Морды, Ноукса, с пистолетом в руке. Наконец этот недоумок положил пистолет на стол.

— Держите его покрепче, мистер Лири.

— Дай ему по ребрам, Ноукс.

— Это точно, по ребрам.

Громадина встал перед Уиллом и ухмыльнулся. Ноукс улыбался и тогда, когда его кулачище ударил Уилла по ребрам. Огни взорвались в голове Уилла. Тело обмякло в руках Лири, но, несмотря на боль, Уилл поднял ногу в сапоге, и, когда Ноукс занес кулак, чтобы ударить еще раз, он пнул его по причинному месту.

Ноукс сложился пополам и издал высокий пронзительный вопль. Потом споткнулся, покачнулся назад и рухнул Лири кричал и ругался, но Ноукс не шевелился.

Уилл откинул голову назад, удар пришелся Лири в нос. Уилл слышал, как хрустнул хрящ. Лири выпустил пленника из рук. Уилл откатился в сторону от ног Лири и протянул руку за ножом, спрятанным в сапоге. Потом вскочил на ноги.

Лири прижался к полкам, зажимая рукавом поток крови из разбитого носа, руки у него были в крови, глаза безумные.

В следующий момент он бросился на Уилла, стараясь отнять нож. Его скользкие от крови руки не могли ухватиться за лезвие, а Уилл отбросил его назад, ударив плечом в солнечное сплетение, и Лири распростерся на столе. Уилл ударил Лири ножом под мышку, нож прошел через жилет и рубашку, потом Уилл привязал своим шейным платком свободную, скользкую от крови руку Лири к ручке ящика, и теперь беспомощный негодяй был пригвожден к столу.

Уилл оставил Лири, а сам помчался по дому. Каждый вдох причинял ему боль.

Он нашел Хардинга в проулке и упал на колени рядом с ним. От прикосновения Уилла Хардинг открыл глаза и поднял голову.

— Царапина, сэр. Марч увез ее.

Куда? Это слово застряло у Уилла в горле.

— Бред-стрит.

В школу. Уилл снова обрел дар речи:

— Хардинг, вы можете добраться до Касла? В подвале у Марча больше двадцати клетей с бейкеровскими ружьями и никакой охраны.

Хардинг кивнул, и Уилл бросился дальше. Ему показалось, что Хардинг что-то крикнул, когда он сворачивал за угол.

Кит перегнулся через край крыши и увидел, что все его наблюдатели на местах. То был час тишины, последний час ночи перед тем как, направляясь на рынки, повозки начнут грохотать по улицам Лондона. Было очень холодно. Кит издал птичью трель и услышал, что отзыв передается вокруг школы от одного наблюдателя к другому. Его шайка была готова, карманы набиты камнями. Ларк — Жаворонок — нашел какой-то нож, ржавую штуковину, которую он вытащил из речного ила во время отлива и еще ни разу не пускал в ход.

Их план спасти Робина — Дрозда — был отложен из-за нападения на школу. Кит тщательно обдумал смысл этого нападения. После того как оно произошло, в школе вставляли окна и чинили стены. Рабочие грубо шутили о том, как напуган Бредселл, и говорили о крупных разрушениях в его библиотеке. Никто не верил объяснениям Бредселла, что виноваты во всем уличные мальчишки.

Кит подал знак. Сапоги висели у него на шее, а инструменты находились в одном из глубоких карманов длинного бархатного пальто. Он подошел к крыше и скользнул вниз, к высокой стене, окружающей школу, потом прошел по ней до края здания, ступая босыми ногами по ледяным кирпичам, и схватился за водосточную трубу, чтобы влезть на крышу школы. Он легко добежал до первой спальни и потрогал окно. Заперто. Он резко ударил по стеклу над засовом, стекло треснуло, Кит просунул руку в образовавшееся отверстие и, повернув засов, пошире распахнул окно. Потом влез внутрь и торопливо закрыл створки. Сердце сразу же забилось быстрее, едва он ощутил вокруг себя стесняющие стены и крышу над головой. Но он постоял не двигаясь, чтобы понять, не разбудил ли звон разбитого стекла кого-нибудь из мальчиков. Тишину заполняли шорохи, посапывание и тихое дыхание спящих.

По рассказам Ларка он знал расположение спален. Мальчики спали по двое в одной кровати, самые старшие с самыми младшими. Малыш Робин должен находиться в конце ряда, у самой двери. Кит пошел туда легкими шагами, считая спинки кроватей, но самый маленький мальчик, которого он нашел, был гораздо больше Робина.

Кит вернулся к слуховому окну, встал на край ближайшей кровати, подтянулся и выбрался наружу. Снова оказавшись на крыше, он подал знак наблюдателям, услышал их отзывы и направился к следующему фронтону.

Нейт не мог уснуть. Уже почти рассвело, и ему казалось, что в голове у него проволочная клетка над железной подставкой для дров, как в камине, и она крутится, крутится, поворачивая вертел. То, что он вернулся из борделя в школу, было ошибкой. Все былое рухнуло. Лири не дал Нейту ни писем, ни денег, которые нужно было куда-нибудь отнести. Марч и Бредселл повздорили, и было ясно, что они боятся какого-то могущественного лица, которое произвело разрушения в школе. Нейт понял, что теперь Марч — тот, за кем охотятся. Ему придется уехать из Лондона, чтобы ускользнуть от своих врагов.

Марч был первым хлыщом, которого Нейт увидел вблизи. Какое-нибудь семейство с Бред-стрит может прожить целый год, продав одежду с плеча Марча. Ярды белого батиста, бутылочно-зеленый жилет, сюртук и брюки из тонкой шерсти, пара кармашков для часов, сами часы — большие, как раковины, сапоги мягкие, как масло, и перстень-печатка, на который пошло столько золота, что хватило бы на все зубы в пасти взрослого мужчины. Марч носит все эти богатые вещи постоянно и беспечно, и это говорит о его безграничном богатстве. Нейт подумал, что у него в карманах тоже вскоре зазвенят монеты, если он попадет в милость к Марчу.