Ангел в яблоневом саду - Анна Данилова

– А кто ее научил брынзу делать?

– Бабка ее и научила, еще когда Валя девчонкой была. Они тогда в Каменке жили, в двадцати километрах отсюда. У бабы Насти тоже козы были. Она не только брынзу делала, но еще домашний сыр.

– Она жива? – спросила я и тотчас пожалела: знала же, что у Валентины никого, кроме племянницы, в живых нет.

– Померла, давно уже.

– И что, в этой Каменке у вас никого не осталось?

– Ну, живут какие-то очень дальние родственники, так, седьмая вода на киселе… Но бабу Настю точно все помнят и знают. Вот приедете в Каменку, спросите, помнят ли они бабу Настю Кубасову, и сразу все скажут: да, конечно помним.

– Валентина долго там жила?

– До замужества и жила. Она и школу там закончила, и когда в городе в сельскохозяйственном техникуме училась, часто в Каменку ездила. Как же, у нее там закадычные подружки, друзья, мама… Я знаю, что она встречалась в городе с одним парнем, он из интеллигентных был, не то физик, не то математик, замуж звал, ему родители и квартиру купили, и машину, но Валюша за него не пошла. Скучный он, говорит. Но все знали, что не в этом дело. Просто в Каменке у нее любовь была. Большая.

– Любовь? И что? Как звали этого парня?

– Как, как?! Егором звали!

– А… Так это ее муж!

– Ну да! Знаете, какая у них любовь была…

– Но если была любовь, зачем же она тогда встречалась с городским парнем?

– Не знаю. Может, отомстить хотела Егору за то, что он вроде бы изменил ей с кем-то… Я толком ничего об этом не знаю. Валя рассказывала, что любила одного Егора, и он по-настоящему любил только ее. Да вот погиб… Так жалко его. Такой хороший был мужик! Добрый, щедрый, мне всегда помогал.

– А вы не знаете, зачем он в тот день ездил в город?

– Да кто ж его знает? Люди ездят в город за покупками или по каким-нибудь другим делам.

– Может, его ограбили?

– Точно не знаю, но Валя, кажется, какие-то деньги искала, все грешила на ментов… Это сейчас их называют полицейскими, а раньше они были просто ментами. Или гаишниками. Вроде бы денег при нем не оказалось. Машину нашли, в ней – Егор… Но денег при нем не оказалось. Вы же понимаете, когда человек погибает, только потом начинаешь думать о таких вещах, как пропажа денег. А тогда она просто с ума сходила, никак не могла понять, как так могло случиться, что он не справился с управлением и врезался в столб. Это после уже она рассказала мне, что у него сердце остановилось. А мы ничего и не знали, что он сердечник. Никогда на сердце не жаловался.

– Ирина, вы позвоните Андрею, пусть он сам сюда придет, и я поговорю с ним.

– Ну хорошо. Сейчас позвоню.

Но не успела она это сделать, как зазвонил домашний телефон. Ирина взяла трубку. Выслушала, сказала: «Хорошо, я найду и принесу» – и положила трубку на место.

– Знаете, вот ни стыда у людей, ни совести. Звонят из библиотеки, спрашивают, не могла бы я разыскать три книги, которые когда-то давно брала Валентина, и вернуть. Человек умер, его нет, а им книги подавай. Бессердечные…

– Обычные житейские дела, Ирина. Книги – это их работа. Найдите и верните. Пусть о Валентине останутся хорошие воспоминания. Это же так просто.

– Да, честно говоря, я давно уже нашла эти книги, просто мне туда не хочется идти. Я тоже в свое время брала у них «Джен Эйр» и не вернула. Года три уже прошло. Как-то приехала сюда, жара, скукота. Ну не могу я по компьютеру читать, сходила в библиотеку, записалась, все чин чином, взяла книгу, и все. Книги больше нет. Я ее подружке дала, та – соседке, ну и потерялась.

– Хотите, я сама отнесу Валентинины книги? – предложила я. – Я знаю, где библиотека находится, в самом центре. Буду домой возвращаться и заеду.

– Вы серьезно?

– Конечно. Но только после того, как вы позвоните Андрею. А то мне уже начинает казаться, что Андрей – это фантом!

– Алкоголик он, никакой не фантом! Сейчас позвоню.

Через полчаса пришел Андрей. Черный от загара, небритый, с растрепанными мокрыми волосами молодой мужчина. Стрельнул в меня взглядом, мол, ты кто такая? От него разило сырой несвежей одеждой, луком и алкоголем. Ужас!

– Ирина, пожалуйста, оставьте нас наедине, я должна задать ему несколько вопросов.

Ирина, обидевшись, вышла из кухни.

– Меня зовут Глафира, я помогаю расследовать убийство вашей хозяйки, – сказала я, внимательно наблюдая за пастухом. Трудно было представить себе женщину, которая захотела бы оказаться в его объятиях. Разве что такая же пастушка. – Что вы можете сказать по этому поводу?

– Валентина классная баба была, – сказал он, уставившись в окно. – Как подумаю, что ее нет, такая тоска берет. Не понимаю, кто и за что мог ее убить. Сначала подумал, что за деньги, но люди говорят, что у нее ничего не украли. Тогда за что?

– Вы знали Надежду Шинкареву?

– Надьку-то? Конечно, знал. Подлая баба.

– В смысле?

– Завидовала она Валентине, вот и весь сказ.

– Чему завидовать-то? Валентина одинокая была, такая же, как и Надя…

– У Валентины деньги были, а Надька жила за счет своего бывшего мужа. Не любила его, терпела, а жила.

– А тебе откуда это известно?

– Не в лесу, чай, живу. У меня тоже знакомые имеются, у которых глаза и уши есть.

– Где вы были вечером 25 августа?

– Это когда их убили? У себя был. Стадо пригнал, доил коз.

– Вы сами доите или помогает кто?

– Мальчишка соседский помогает. А я ему пиво покупаю или сигареты.

– Вы вручную доите или аппаратом?

– Нет, как вручную? У меня сто коз, это просто невозможно. Руки отвалятся. Это раньше я доил вручную, мне Валентина покупала специальную мазь, чтобы руки не болели. А потом купила мне аппарат. Поначалу я с ним тоже мучился, она сама помогала мне, мы с ней вдвоем доили. А затем я сказал, что хватит, Валентина, не дело это, я найду человечка, который будет мне помогать.

– Не представляю себе этот доильный аппарат, – призналась я, – но ваша жизнь, конечно, заметно изменилась, стало намного легче работать… Значит, 25 вечером вы были дома. Один?

– Один. Я вообще один живу.

– А кто вам готовит?

– Сам и готовлю, кто мне еще чего приготовит? Нет, бывало, утром приедет Валентина, а в руках ее корзинка… – тут лицо пастуха исказилось, губы задрожали, и он всхлипнул, – …корзинка, а в ней еда… пирожки какие-нибудь, консервы, котлеты… Уроды, гады, знать бы, кто это сделал… Убил бы своими руками!

Он сжал крепкие черные кулачищи.

– Может, наследил этот упырь? Ну… там… отпечатки пальцев или еще чего? Я кино-то смотрю…