Если счастье близко… - Мари Стю

В день убийства мама, вымученная жизнью с отцом, сказала, что уходит от него, окончательно и бесповоротно. Сложно понять, на что она рассчитывала. Возможно, надеялась, что отец просто выгонит ее из дома. Но тот начал бить маму, пообещал застрелить, как цыпленка. Возможно, это стало последней каплей в решении мамы убить отца, – Радислав замолчал, перевел дыхание и прибавил официально, даже строго: – Суд вынес обвинительный приговор по статье сто пятой уголовного кодекса, квалифицировал преступление как простое убийство. Считаю, это неверная квалификация. Убийство совершено под влиянием сильного душевного волнения, вызванного длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным и аморальным поведением потерпевшего, то есть моего отца. В своей диссертации я хочу детально разобрать объективные и субъективные признаки состава убийства, совершенного в состоянии аффекта, а также исследовать их причины. Я убежден, одним из факторов совершения таких убийств – недостаточная и неэффективная охрана и защита прав женщин. Если бы женщины чувствовали себя защищенными, они не соглашались бы на такую жизнь, которую прожила моя мать.

Радислав резко замолчал. Я развела руками:

– Хорошо, Радислав, давайте разберемся с вашей диссертацией вместе, – единственное, что я смогла сказать.

В отличие от Радислава, который говорил ровно, держался спокойно и достойно, я готова была зареветь. Душа разрывалась на части. Хотела прижаться к этому стойкому молодому мужчине, крепко обнять и разделить ту боль, которую он испытал.

Лари замолчала, заметив отстранённый взгляд Ростика.

– Тебе неинтересно? – спросила Лари.

Ростик в ответ улыбнулся.

– Почему же? Просто задумался.

– О чем?

– Кажется, я окончательно разобрался, почему мне уготована такая судьба. Впрочем, не только мне, но и моим близким, в частности Юльке. В ее истории не обошлось без трагедии Радислава. Да?

Лари опустила глаза.

– Я должна досказать, Ростик.

– Это еще не все? – едва улыбнулся Ростик и прибавил: – Загадка на загадке.

– Это точно. Жизнь была и остается загадкой не только для тебя, но и для меня, собственно, всех, кто живет или думает, что живет.

– Час от часу не легче! – прокомментировал Ростик очередную мысль Лари.

– Не ерничай! Ты же знаешь, я искренна с тобой.

Ростислав молча кивнул – что же, она права, чего-чего, а искренности в их отношениях больше, чем всего остального, в том числе желания знать правду.

– Можно я продолжу? – робко спросила Лари, пытаясь понять, готов ли Ростик слушать дальше.

– Почему бы и нет? Только мне страсть, как хочется выпить чего-нибудь крепенького, – Ростик встал. – Я в бар. Тебе принести? Вино? Виски?

– Если не сложно, принеси чайку, зеленого, с имбирем.

– Легко, – сказал Ростик и помчался в бар.

Лари убирала посуду со столика, перебирая в голове все, что сказала Ростиславу.

– Держись, Ростислав, потерпи, осталось немножко, – тихо проговорила она.

Ростислав пришел минут через пять с подносом в руках. Он поставил на столик заварной чайник, две чашки, сахарницу и бокал с виски со льдом.

– Пожалуйста, ваш заказ.

– О, благодарю! – улыбнулась Лари.

Ростик уселся на диванчик, взял бокал в руки.

– За чудесный вечер и загадки жизни! – сказал он и отпил из бокала.

Лари кивнула.

– Готов слушать, – улыбнулся Ростик. – Душа взыграла после двух глотков. Я в предвкушении очередной порции правды.

Лари налила в чашку чай, отпила немного, и продолжила.

За год совместной работы мы сблизились с Радиславом – часто за чашкой чая философствовали о жизни, беседовали о политике, увлечениях и приключениях. Единственно, никогда не обсуждали личную жизнь. Он, талантливый и интересный молодой мужчина, стал для меня особенным человеком – больше, чем ученик, больше, чем друг, больше, чем любимый.

Кто бы мог подумать? Я полюбила его всей душой. Без сомнений – он – любовь, которую ждут всю жизнь. На каждую встречу – с волнением и девичьим желанием, чтобы Радислав сделал хотя бы что-нибудь, чтобы я могла понять, любит ли он меня так, как я его, или хотя бы наполовину. В минуты сладострастных мечтаний меня ничего не смущало – ни десять лет разницы в возрасте, ни то, что я его учитель, вообще, ничего… Только потом, одумавшись, ругала себя за мысли и чувства к нему.

Влюбленные женщины глупы. Я – не исключение. На что я могла рассчитывать? На взаимную любовь? Конечно, нет. Во всяком случае, мне так казалось.

Радислав успешно защитил магистерскую диссертацию, получил диплом магистра. К тому времени я свыклась с мыслью – нам не быть любовниками. Впрочем, так лучше, думала я. Он останется моим учеником, я – его наставником. И нас будут согревать теплые воспоминания научного сотрудничества.

Прошло чуть больше месяца после того, как выпустили магистрантов. Августовским вечером я сидела дома, смотрела телевизор. И тут звонок на смартфон. Глаза прослезились, когда я увидела знакомое имя на экране – звонил Радислав. Звонка хватило, чтобы вновь разжечь огонь в моем сердце.

Как я взволновалась! Так, что даже не могла ему ответить. Зачем он звонит? Что скажет? Я не взяла трубку. Он позвонил еще раз и еще. Я вновь не ответила. Спустя минут двадцать, перезвонила сама, сказала, что оставила телефон в сумке на беззвучном режиме.

– Можно я к Вам приеду? – робко спросил он и тут же прибавил: – Нет, не сейчас. Через две недели.

– Я не такая важная, чтобы записываться ко мне на встречу за две недели, – засмеялась я в трубку.

Он в ответ сказал, что сейчас в Италии. Улетел к родной тетке.

Мы договорились встретиться…

Радислав приехал ко мне спустя две недели, как обещал. Загорелый, отдохнувший. За какие-то два месяца возмужал, стал еще красивее, сексуальнее.

Я приготовила ужин, мы присели в кухне и мило беседовали, припивали итальянское вино. Радислав рассказал о чудной поездке, о том, как отдохнул. Потом мы шутили, вспоминали, как весело проходили занятия в университете, как ездили с группой магистрантов на конференции в Москву, Саратов, Питер.

И вот – настала та самая минута тишины. Шестьдесят секунд мужчина и женщина смотрят друг другу в глаза, чтобы узнать о потаенных желаниях. Секунда… вторая… восьмая… пятьдесят девятая. Наши губы соприкоснулись. Целовались, как безумные…

Страсть – загадочное явление. Она лишает рассудка, будто нарочно, чтобы хотя бы на время унести за пределы этого мира. Жалко, что потом спускаешься с небес, начинаешь думать, сожалеть о случившемся. Во всяком случае, я сожалела. Но сожалела лишь потому, что до смерти пугалась будущего, того, что ждет нас дальше.