Сумерки Америки. Саркома благих намерений - Игорь Ефимов

Особенно ярко этот перекос проявился в том, как пресса освещала Вьетнамскую войну.

История, рассказанная мне ветераном Кеном Н., никогда не могла бы появиться на страницах крупных американских газет и журналов. Зверства, творимые вьетконговцами и красными кхмерами, замалчивались, игнорировались, интерпретировались как отдельные вспышки справедливого гнева. Когда коммунистам удалось в 1968 году провести серию синхронизированных атак на южно-вьетнамские города, получившую название «Наступление Тет», тот факт, что они были блистательно отбиты американцами с огромными потерями для нападавших, замалчивался, вместо этого пресса педалировала тезис: «Войну выиграть невозможно»[158].

Знаменитый северо-вьетнамский генерал Во Нгуэн Гиап так описал военную ситуацию много лет спустя:

«Наши потери были громадными, мы не ожидали таких… Бои 1968 года почти уничтожили наши силы на юге… Победить полумиллионную американскую армию мы не могли, но это и не было нашей целью. Мы стремились сломить волю американского правительства продолжать войну… Если бы мы рассчитывали только на военное противоборство, нас бы разгромили в два часа… В боевых действиях мы потеряли почти миллион солдат»[159].

В интервью с другим видным офицером северных вьетнамцев журналист спросил в 1995 году: «Сыграло ли американское антивоенное движение свою роль в победе Ханоя?» – «Ключевую, – ответил офицер. – Наше руководство слушало американские новости, сообщавшие о протестах, каждое утро. Визиты в Ханой таких фигур, как актриса Джейн Фонда и бывший генеральный прокурор Рэмси Кларк, давали нам уверенность в том, что следует продолжать борьбу, несмотря на военные неудачи… Эти люди представляли совесть Америки. Американская демократия допускала протесты и несогласие, которые ослабляли волю к победе»[160].

Параллельно с Вьетнамской войной в США протекало бурное противоборство вокруг межрасовых проблем.

В большинстве своём журналисты были на стороне противников сегрегации, выступали за расширение прав чёрных, с готовностью подхватывали обвинения против белых, не утруждая себя проверкой их справедливости. Инерция такого отношения к расовым конфликтам только укреплялась с годами и производила бури возмущения по поводу «преступлений», которые на поверку оказывались выдуманными от начала до конца.

В 1987 году много шума наделала история негритянской девушки Таваны Броули (Tawana Brawley). Ей досталась нелёгкая судьба. Мать вышла замуж за человека, который отсидел срок за зверское убийство своей предыдущей жены. Падчерицу он избивал по любому поводу, однажды попытался начать избиение прямо в полицейском участке, куда четырнадцатилетнюю Тавану привели за кражу в магазине. В пятнадцать лет у девочки уже был бойфренд, оказавшийся за решёткой. В ноябре она пропустила школу, чтобы навестить его в тюрьме, оттуда отправилась на одну вечеринку, потом на другую, и протрезвела только три дня спустя. За такое долгое отсутствие возмездие от рук отчима должно было быть свирепым.

Что оставалось бедной Таване?

В её кругу верили всему плохому, что говорилось о белых. Поэтому она сочинила замысловатую историю, которой должны были поверить, по крайней мере, все чёрные: будто трое белых мужчин похитили её, утащили в лес, держали там на морозе три дня, насилуя и издеваясь. Реквизит «улик», продуманный ею, свидетельствовал о богатой фантазии: обгоревшая одежда, разрезанные туфли, большой пластиковый мешок, в котором её нашли на свалке, с телом, измазанным экскрементами и покрытым расистскими надписями.

Неизвестно, сколько чёрных оказалось среди шестнадцати членов Большого жюри, но большинство отказалось верить её рассказу. Во-первых, проведённое медицинское обследование исключило акт изнасилования. На теле не было обнаружено ни ожогов, ни порезов, ни следов обморожения. Экскременты оказались собачьими. Расистские надписи были сделаны вверх ногами. Появились свидетели, признавшиеся, что видели Тавану в дни её исчезновения веселящейся.

Зато американская пресса раздувала и смаковала историю в течение двух лет. С экранов телевизоров Джесси Джексон, Эл Шарптон, актёр Билл Косби и другие защитники прав чернокожих слали проклятья безжалостным расистам и американскому правосудию, которое пытается защищать преступников. Названные ими подозреваемые даже осмелились подать иски за клевету, в результате которых Эла Шарптона присудили уплатить 345 тысяч долларов, а саму Тавану, которая приняла ислам и работала медсестрой в Вирджинии, – к уплате 185 тысяч[161].

В 1996 году пресса подняла шум по поводу растущего числа поджогов церквей, посещаемых чёрными. Снова проклинались белые расисты, тот же Джесси Джексон говорил о «заговоре» против культуры чёрных, журнал «Тайм» писал, что речи республиканских политиков вдохновляют поджигателей, газета USA Today – что «это попытки убить дух чёрной Америки». Проведённое расследование показало, что число пожаров чёрных церквей только снижалось за последние пятнадцать лет, что церкви белых загорались с такой же частотой, а там, где можно было подозревать поджог, треть подозреваемых были чёрными[162]. Но кто станет читать скучную правду статистических данных?

Зато эти данные подвергаются строгому контролю в средствах массовой информации. Независимая организация проанализировала, как люди, больные СПИДом, представлены в вечерних новостях на разных каналах телевидения. Выяснилось, что среди показанных на экране больных только 6 % были гомосексуалистами. В реальной жизни гомосексуалисты составляют 58 %. На экранах 16 % были чёрными или латиноамериканцами. В реальной жизни их 46 %. Только 2 % показанных признали, что они вкалывают наркотики. В реальной жизни таких 23 %п.

Кроме футбола, гольфа, бейсбола, баскетбола, есть в Америке и малоизвестная игра, заимствованная, по слухам, у ирокезов, под названием «лакросс». Она немного напоминает травяной хокей, но в ней игроки орудуют не клюшками, а палками, на конце которых прикреплены сетки в форме чайного ситечка. Спортсмен ловит мяч в эту сетку, бежит с ней, пасует другому, тот пытается забросить в ворота противника. Есть у этого вида спорта и свои болельщики, и свои чемпионы, и свои легенды.

Весной 2006 года команда игроков в лакросс университета Дьюк (Дарем, Северная Каролина) решила устроить вечеринку в доме своего капитана. Для полноты веселья заказали в местном эскорт-клубе двух экзотических танцовщиц и были разочарованы, когда им прислали не белых, как они просили, а чёрных.

«Ах так, вам не нравятся чёрные?! Ну, вы у меня попляшете!» – решила одна. И обратилась в полицию с жалобой на изнасилование.