Дитя Бунта - Наталья Ракшина

А, так вот в чем дело! Зов природы! Надо ее подразнить.

— Хм… — я сделал вид, что впал в глубокую задумчивость. — Я не помню, куда вчера дел ключ от наручников.

На порозовевшем личике отразилась такая гамма отчаяния, что мне стало смешно.

— Нет, Оустилл, это не смешно! — заерзала на постели Айли. — Я… я точно больше не могу!

Я сжалился над ней и, разумеется, принес ключ. Мой трофей как ветром сдуло в ванную комнату, даже штора на окне заколыхалась, а окно в нескольких футах от кровати, между прочим. Ладно, мне самому надо смыть соль с волос, убрать лужи воды на полу и раскрыть раковины.

Оisri едят точно так же, как земные устрицы — с лимонным соком и черным перцем. Я умышленно ограничил свой утренний гардероб тренировочными штанами: как бы там ни относилась ко мне Айли, против моего голого торса она ничего не имеет, что накануне было заметно.

Сама она вышла в том же купальном халате, не оставив даже малейшего намека на декольте, и с подозрением уставилась на меня. Мысли на лице читались яснее ясного: «Ну, если вчера он меня не трахнул, так сейчас точно!»

Не представляешь, Dearg, насколько я близок к этому… Возможно, после дегустации инопланетных устриц ты и сама захочешь, как кошка.

— Доброе утро… — тихо проговорила она. — Я… остается ли в силе разрешение быть на «ты» наедине?

— Вполне. Утро, бесспорно, доброе. А если ты сделаешь что-нибудь полезное, то оно вообще будет прекрасным.

— Э-э? Что именно? — она опять напряглась.

Я хмыкнул.

Мне нравится ее пугать.

— Допустим, сваришь кофе для начала. Завтрак уже обеспечен, так что дело за малым.

Теперь подозрение во взгляде Айли было направлено на оisri.

— Это устрицы?.. А почему у них синий перламутр внутри?

— Потому, что они появились впервые не на этой планете. Все свежие, только что собраны.

Продолжая подозревать моллюсков в чем-то нехорошем, Айли потуже затянула пояс махрового халата, тряхнула рыжими волосами и занялась-таки кофе.

Помнится, Морни много раз утверждал, какая полезная вещь — кофе-машина. Да не особо: напиток из навороченного агрегата кажется мне мертвым, в отличие от того, который сварен в джезве или гейзерной кофеварке.

— Сколько сахара?.. — уточнила Айли.

— Нисколько, Dearg. Я пью без сахара.

— Я тоже. Так проще запомнить.

Так, женские пальчики с алыми ноготками взяли-таки первую раковину, взяли опасливо, но любопытство победило.

— Ну, как? — я тоже взял оisri, от души посыпав перцем.

— Восхитительно! — честно призналась Айли. — Спасибо.

Она съела вторую, а потом и третью, и как-то незаметно, четвертую и пятую.

Вот он, момент истины! Глазки заблестели, на щечках появился румянец — на сей раз не от смущения, а совсем от другого.

— Что со мной происходит?!

В очаровательном недоумении рыженькое Чудовище смеялось невпопад, спрашивало, когда Харт съест всех неведомых и невидимых пикси в тисовой роще, небрежно распахивало горловину купального халата, и даже пару раз пихнуло под столом мое колено своей маленькой ножкой. Э, да эффект превзошел все ожидания!

На меня моллюски произвели куда более скромное действие: прилив бодрости и эрекция, но без такого вот бурного веселья, граничащего с беспределом.

Я рано радовался. Неожиданно Айли по-детски потерла кулачками глаза, зевнула розовым ротиком и улеглась головой на сложенные руки прямо на стол, сладко причмокивая.

Что?!

— Айли…

— Ты вообще кто такой?.. Мне не нужен сантехник, ванная в полном порядке… — сонно пробубнила она и упала бы со стула, расслабившись, если бы я не подхватил.

Сантехник?!

Все, женщин инопланетными ракушками я больше не кормлю!.. Я пытался разбудить ее минут пять, прислушиваясь к частоте и глубине дыхания — а вдруг это не сон, а потеря сознания?! Безуспешно.

Так. Надо действовать иначе. Чувствуя себя полным идиотом с распирающим штаны членом, я унес женщину в ее спальню и аккуратно уложил на бок, а затем набрал номер воинской части, чтобы потребовать драконьего лекаря.

— Чем вы ее накормили? Какой х…? — недоумевал доктор. — Я… на… не слышал про такую…

— Допустим. Но я уже накормил! А что мне делать?

— Что делать, что делать! — напыщенно передразнил жмот на обезболивающие средства. — С тем, что вы мудак, милорд Оустилл, уже не сделать ничего. Поднесите айтел к ее губам, к сердцу. Дайте мне послушать, я профессионал, в отличие от некоторых.

Мать его! Проглотив «мудака», я сделал то, что потребовал драконий лекарь.

— Спит. — Безапелляционно заявил тот. — У вас есть с собой армейская детокс-аптечка?

Конечно, куда ж без нее…

— Вколите ей половину ампулы витаминной смеси и не трогайте пару часов. Все, у меня дела.

Какие у него дела, я знаю… Опять виски жрет в рабочее время! Вот сдам полковнику Шэйрвэйсу, так будет знать! Тем не менее, я последовал совету доктора. Привез трофей для охмурения, называется!

Около двух часов я занимался тем, что отрабатывал приемы и команды дрессировки с Хартом, чему тот был несказанно рад, потом вычесал его, как следует, и только собрался позвонить Морни, как вдруг услышал женский крик, крик глубочайшего ужаса.

Кричала Айли.

Секс, пикси, соседи, новости

Лорд Киган Оустилл

Я оказался в спальне через доли секунды, чтобы увидеть, как она сидит на краю постели, с мокрым от слез лицом, не обращая внимания на сползший с плеч халат, прижимая трясущиеся руки к груди. Заглянув в ее зрачки, расширенные до максимального предела, я как будто воочию увидел ее личных призраков прошлого.

Призрак жизни, которой больше нет. Призраки мертвых сына и отца. И самое страшное для нее — призраки эльфийского квартала Абердина, которых было слишком много, чтобы оставить душу Айли без мучений.

Да, Эрик действительно мудр. Ознакомившись с материалами дела и вникнув, он оставил в живых тех участников Бунта, кто уже казнил себя сам, и будет делать это ежедневно — всю оставшуюся жизнь…

* * *

Кошмарный сон Айли и призраки на дне ее зрачков были вполне закономерным и обоснованным явлением. Эта сильная женщина держалась все время — с момента смерти близких. Ее разум вошел в защитный режим, привыкая видеть вокруг себя кровь, смерть, отвечать за жизни и действия других людей. Она держалась и в тюрьме, пока была уверена в скором конце жизненного пути. Держалась на допросах. Все время на самоконтроле! Сорвалась вот один раз — пока я тащил ее в служебный гараж при Управлении наказаний, но одна маленькая истерика не в счет. Когда-то это должно было произойти.