Стальной король - Юлия Латынина

В комнате было перевернуто все — даже подушки разлетелись перьями по деревянному полу. Вряд ли незваные визитеры нашли, что искали, иначе разгром прервался бы на половине. Впрочем, тремястами рублями, лежавшими в верхнем ящике стола, гости не пренебрегли.

Можно было, конечно, предположить, что в комнате рылись бандиты. И что Негатив нарочно взял его с собой на стрелку, чтобы его люди без помех обыскали хату Чижа. Но с другой стороны, такое дело не поручишь первому встречному, а все близкие люди Негатива уехали в Вычугаевку вместе с ним. Кто же, получается, рылся?

Денис рассеянно пнул выпотрошенную, как курица, сумку, и вышел в огород.

Вечернее солнце каталось в небе, как яичный желток на раскаленной сковородке, просторный, сплошь засаженный картошкой огород был окаймлен редкими сливами и яблонями.

За забором сухонькая соседка полола репку.

— Агафья Никитишна! — окликнул ее Денис. Женщина поднялась и некоторое время изучала его недоуменно.

— Это кто? — спросила она. — Неужто Дениска?

— Я самый. Агафья Никитишна, вы давно в огороде?

— Да уж с самого утра, — сказала женщина. — Сейчас сушь такая, — вот, утром поливала, потом…

— Вы не знаете, — перебил Денис, — мать куда ушла?

— А в церковь, сынок.

— Какую? Разве здесь церковь есть?

— А в Ахтарске тамошний директор храм возвел, — с трепетом в голосе объяснила соседка, — вот она и пошла свечку за Вадика ставить. Все тебе хотела сказать, а ты, вишь, дома не ночевал.

— И когда она уехала?

— А автобус-то в восемь утра ходит, а обратный в девять вечера, вот она и уехала.

— А пока ее не было, к нам домой кто-нибудь приходил?

— Да вроде кто-то толокся, большой такой, черный…

— Один?

— Один.

— Вы его не знаете?

— Да я его и не рассматривала, — сказала соседка.

Денис подумал.

— А скажите, — спросил он, — когда этот человек приходил, Жулик лаял?

— Да нет, — покачала головой Агафья, — так, гавкнул пару раз и примолк. Он у вас вообще-то брехуний. Но отходчивый.

Денис кивнул и пошел с огорода.

Темно-зеленый «мерс» Дениса Черяги выехал на площадь перед «Чернореченсксоцбанком». Площадь была пуста и усыпана мелким невзрачным сором, среди которого время от времени попадалась пестрая обертка от «Сникерса» или «Баунти». Среди бычков и битых бутылок «Сникерс» смотрелся как Снегурочка среди бомжей. У людей, собиравшихся на площади, не было денег на «Сникерсы», и можно было быть уверенными, что пеструю заграничную обертку бросили люди или из банка, или из мэрии.

Черяга справился у охранника и узнал, что зампред банка Иннокентий Стариков сегодня на работе не появлялся. Дома Кеши опять-таки не было, и сотовый телефон его прилежно информировал о том, что абонент находится вне зоны приема сигнала. Очень может быть, что Кеша вообще уехал из Чернореченска.

Черяга завел двигатель, включил заднюю передачу и медленно тронулся с площади. Он ехал в направлении загородного пансионата «Квадратное», того самого, в котором в ночь накануне убийства веселился его брат.

Дорога быстро выскочила из города и полетела вдоль подсыхающей от ливня степи.

Черяга ехал очень медленно, внимательно вглядываясь в следы на обочине.

От большой засухи, случившейся в этом году, степь была высушена и вытоптана, желтые былинки торчали не больше чем на десять сантиметров от поверхности почвы, и даже внезапный ливень, хлынувший третьего дня, уже впитался в землю без остатка.

Километрах в пяти за городом Черяга внезапно притормозил.

Грунтовая дорога в этом месте сворачивала к старой шахте. Шахта «Ударник» была заброшена еще в тридцатых годах: пласт скоро кончился, шахта оказалась неудачной. Начальство Чернолага приспособило дырку в земле под общую могилу, и с тех пор и до нынешнего времени «Ударник» пользовался жуткой славой. Денис помнил, как вместе с мальчишками ходил к шахте ночью, чтобы побеседовать с мертвецами.

Дорога к шахте давно заросла и мало чем отличалась от окружающей степи: и вот на этой-то заросшей дороге Денис ясно различил глубоко врезавшиеся в почву следы грузовика.

Денис съехал в степь и медленно покатился на приличном расстоянии от старой дороги, время от времени выходя и изучая следы.

Грузовик был небольшой, явно «Газон», и проезжал по степи дважды и оба раза- во время дождя или сразу после. Если грузовик чего-то и вез к шахте, то было это не особенно тяжелым — следы туда и обратно впечатались в почву с примерно равной силой. При выезде на дорогу грузовик забуксовал, и под него подложили несколько досок, но потом доски кто-то забрал.

Рядом со следами грузовика, частично их перекрывая, были видны следы легковушки. Легковушка была здесь в ту же самую мокрую ночь, и, судя по тому, что она смогла проехать по степи, это была «нивка». Обута «нивка» была приметно, — на двух передних колесах стояла старая лысая резина с едва заметным ромбовидным рисунком протектора, на двух задних шины были новенькие, но с тем же рисунком.

На этом следы не кончались. На следующее утро или около того, когда степь еще не просохла, к шахте проехала третья машина. Это была дорогая иномарка с низкой посадкой и новенькими мишленовскими протекторами. Брюхо иномарки кое-где содрало клочки травы, и человек, сидевший в этой машине, наверное, был очень испуган или очень торопился — не всякий хозяин «ауди» или «мазды» будет пробираться в тумане по раскисшей степи. Можно было бы подождать пару часов — и степь бы подсохла. Или пройтись пешком.

Через полкилометра водитель иномарки все-таки сдался: машина въехала на бугорок и там и осталась, а водитель направился к шахте пешком: следы его на порыжевшей земле были видны довольно хорошо.

Устье шахты было невероятно старое, с деревянными бортами, и совершенно неглубокое: каждую порцию людей, которых туда бросали, присыпали песочком, и дно находилось метрах в пятидесяти. В детстве Денис два раза лазил в «Ударник» на веревке.

Денис нашел в машине фонарик и буксировочный трос. Трос он хорошенько зацепил за какой-то железный полурассыпавшийся штырь. Фонарик сунул в карман и начал спускаться.

Деревянная обшивка клети полностью истлела и сыпалась вниз, как зола из печки. Со дна шахты дышало сыростью и песком. Воды, как ни странно, не было видимо, она просочилась сквозь песок и кости и ушла в нижние горизонты, да и место было не низинное.

Буксировочный трос кончился довольно быстро. Денис уперся ногой в петлю и посветил вниз фонариком. Дно шахты, в недальней темноте, было покрыто песочком, и на этом дне поблескивал влажной чешуей свежий кабель.

Оригинальные воры воровали электрический кабель у «Чернореченсксоцбанка» сперли и кинули в заброшенную шахту. Не мудрено, что господин Головатый до сих пор их не может найти, хотя старается так, словно не общественный кабель потырили, а его личный хрен.