Алые небеса - Анна Романова

По плечам пробегает огненная дрожь. В районе солнечного сплетения появляется неприятный зуд. Щёки начинают пылать.

Медленно. Очень медленно оборачиваюсь. Позади Маша, подпирает плечом стену. Её глаза светятся, и это завораживает, но я слишком уязвлён и смущён тем, что девушка только что увидела, так что думать могу лишь об этом.

Чёрт…

– Ты была права, еду привезли…

Слова звучат невнятно, будто меня только-только выпустили из кабинета дантиста, и язык ещё ватный от анестезии. Это ж надо было так облажаться?!

Обречённо вздыхаю, опуская глаза в пол. Плечи стремятся к нему же. Некоторое время ничего не происходит. Соколова всё так же стоит в дверном проёме, а я пытаюсь принять неоспоримый факт: момент безвозвратно упущен.

– Так и будешь там стоять? – вдруг произносит Маша, причём в её голосе слышится нечто двоякое, волнительное, то, на что моё тело тотчас откликается очередной волной возбуждения.

Заглядываю девушке в глаза и вижу: огонь не погас, между нами по-прежнему искрит, ничего не изменилось. А это значит: не момент управляет нами, а мы моментом. Всё осознанно, желанно и главное – взаимно.

Маша склоняет голову набок, продолжая смотреть на меня так, будто только и ждёт, когда я подойду и сорву с неё блузку. Вопросительно вскидываю бровь. Ком в горле, ещё секунду назад мешающий дышать, наконец проскальзывает вниз по гортани. Ему навстречу поднимается волна приятного возбуждения – подобное испытываешь, когда надеваешь снаряжение для «банджи-джампинга». Ты заранее знаешь, что тебя ждёт, но минуты, отделяющие от прыжка, будоражат не меньше самого полёта.

– Всё ещё хочешь курицу или… – разумеется, я спрашиваю не о еде, вопрос в том, прочтёт ли девушка мой намёк, и по её улыбке, сопровождённой отрицательным кивком, понимаю – прочла.

Более не раздумывая ни секунды, разжимаю пальцы, пакеты с грохотом падают на пол. Уверенно их переступаю, направляясь к брюнетке. Плевать на всё! На продукты, на то, что мы, возможно, слишком форсируем события, на завтрашний день. Сегодня я хочу думать лишь о Соколовой, видеть её очаровательную улыбку, растворяться в бездонных глазах, зовущих и таких удивительно красивых.

Оказываюсь рядом прежде, чем сердце успевает толкнуть по телу очередной поток крови. Подхватываю девушку на руки, позволяя ей обвить ногами мой торс, и, не теряя драгоценных секунд, припадаю к пухлым губам – довольно терзаний! Маша обнимает в ответ, прижимается всем телом, охотно поддерживая поцелуй. Её руки скользят вдоль моей шеи. Желание захлёстывает сбивающей с ног волной, но я креплюсь, иду вперёд, искренне надеясь на то, что верно запомнил, какая из дверей ведёт в спальню. Не дай бог затащу Соколову в кладовку…

Спустя несколько метров толкаю (предполагаю, нужное) дверное полотно. Ура! Мы не оказались в Нарнии! Дохожу до постели, упираюсь в матрас коленом и осторожно перекладываю сокровище из своих рук на подушки, при этом продолжая познавать её отзывчивые губы.

Душно… Странно, я не заметил ничего такого, когда искал плед.

Тянусь к вороту рубахи. Расстёгиваю верхнюю пуговицу. Спускаюсь ниже и натыкаюсь на девичьи руки – она уже справилась с несколькими за меня.

Ох, как это возбуждает! Голова кругом, как сильно я хочу эту девушку!

Под давлением чувств, бьющих ключом, не могу больше копаться с пуговицами, пусть их и осталось немного. Стягиваю рубашку через голову и тут же возвращаюсь к влажным поцелуям Марии – нежным и вместе с тем дразнящим, провоцирующим, сносящим все внутренние драйвера и предустановки. Её строгая блузка внезапно начинает раздражать. Провожу ладонями вдоль талии, подцепляя ткань, вытягивая её из-под офисных брюк. Чувствую горячую кожу, усыпанную мурашками, и как девушка прогибается в спине от моих прикосновений. Казалось бы, это должно окончательно снести крышу, однако в голове острой стрелой пролетает мысль: «а что, если мы слишком спешим?».

Невероятным усилием воли отстраняюсь, пресекая уже далеко не застенчивые ласки Марии. Внимательно смотрю в медленно открывающиеся глаза. Пытаюсь отыскать в них сомнение, чтобы оправдать собственную нерешительность, но не нахожу, и тогда тихо спрашиваю:

– Ты уверена? Мы можем просто… – Но слова теряются в очередном чувственном поцелуе, который инициирует девушка, настойчиво притягивая меня к себе.

После я уже не могу противиться инстинктам, думать, быть правильным или терпеливым. Меня поглощает страсть, и окончательно, бесповоротно пленяет русская красавица по имени Мария Соколова.

Горячее дыхание обжигает губы, вынуждая трепыхающееся в груди сердце отдавать пульсацией на кончиках пальцев. Время вокруг нас словно замедляется, превращаясь в величину неизмеримую, незначимую. Все чувства, мысли, желания фокусируются на нём одном. Мир за пределами квартиры… хотя нет, что там квартиры, дивана – растворяется, больше не имеет силы, весомости или ценности. Единственное, что сейчас важно, – Со Джин, и его катастрофически мало, настолько, что моё собственное дыхание перехватывает.

Нуждаясь в его близости, как в воздухе, импульсивно тянусь вперёд и на полпути встречаюсь с мужскими губами. Пылающие, нежные, жадные – они увлекают меня поцелуем, от которого связь с реальностью окончательно теряется. Тело отвечает на оглушающую волну страсти мгновенно, позволяя лавине чувств и эмоций накрыть нас обоих с головой. Пальцы тут же находят место на тёплых запястьях, не противясь происходящему, а с приятным спокойствием отдавая ведущую роль до сумасшествия невероятному мужчине, каким-то невообразимым образом умудряющемуся раз за разом решать все мои проблемы. Каждое его прикосновение наполнено желанием, и я разделяю его полностью. Именно поэтому под весом чужого тела послушно откидываюсь назад, не думая, не анализируя, а отдаваясь моменту. Поглощенная будоражащими ощущениями, пробирающими до мурашек, забываю о Люке, оставившему уродливый шрам на линии моей жизни, забываю о Джиме и о том, что мы расстались всего несколькими днями ранее, да я себя практически забываю… Точнее, ту версию себя, которая была до встречи с неизменным героем, так ловко завладевшим моими мыслями. Однако не успеваю удобно устроиться на диванных подушках – ухо режет резкий (на фоне укутавшей нас уютной тишины) пугающий звон.

Звук мгновенно (почти) отрезвляет, вырывая из дурмана под названием «Со Джин», заставляя открыть глаза и включить «перезагрузку». Вздрагиваю. Спина выравнивается, чего нельзя сказать о дыхании. Несколько раз рассеянно моргаю. Лишенным фокуса взглядом окидываю помещение, ища источник шума, но, не обнаружив нужного, смотрю на Ли. Он неуклюже встает с дивана под очередную громкую трель, и, пока его гипнотические глаза снова не поработили сознание, я переключаюсь в режим «анализа собранных данных», наконец понимая, что происходит:

– Дверь… – сбивчиво роняю, но Со Джин не реагирует, стоит напротив, глядя на меня безотрывно.

– В дверь звонят, – повторяю разборчивее, находя дрожащими пальцами тоненькую цепочку с подвеской в форме полумесяца – волнуюсь.