"Красные полковники". Держава превыше всего! - Илья Бриз

— Все равно придется потом большую часть изымать. — Кононов-старший как раз сейчас просматривал график уничтожения ядерного оружия.

— Сначала отключить детонаторы. Иначе не успеем до поднятия тревоги. Обговаривали же порядок действий, — пробурчал Виктор. — Испугаются ведь раньше времени. Нам еще китайцев, французов, англичан и индийцев с пакистанцами разоружать.

— Ты, Витя, забыл про свой горячо любимый Израиль, — подпустил обязательную шпильку Гришка.

— Так у них маловат запас, — парировал Гольдштейн, — двухсот зарядов не наберется. Вот у наших генералов атомные игрушки отобрать — это будет та еще работенка…

— А потом еще химическим и бактериологическим оружием заниматься, — уныло протянул все тот же Григорий. — На год пахоты, не меньше.

— Не ной. Тем более что с нашей техникой мы должны справиться максимум за неделю-две. Ты можешь предложить лучший вариант отодвинуть человечество от пропасти? — совершенно спокойно отреагировал Сахно.

* * *

— А сейчас?

— Не-а. Ничего не чувствую. Разве что, — Григорий прислушался к собственным ощущениям, — что-то типа как к батарее эту ногу близко поднес — слабое тепло.

— Вера, отодвинь лампу от портала, — скомандовала Наталья. — Вот еще один способ лечебных процедур — греть больное место через информационный пробой. Впрочем, в данном случае ничего не требуется. Следы давнего перелома при правильной фиксации конечности. Долго на костылях бегал?

— Недели полторы во втором классе. Я уже и забыл то падение с забора.

Свои физиологические эксперименты Сахно начала традиционно с белых мышек. На информационный прокол они вообще никак не реагировали, если только не осматривать изнутри глаза. Очень удобны для введения лекарств и взятия проб оказались микропорталы. Для проведения полостных операций потребовалась барокамера, чтобы уравновесить давление в сосудах. Причем в барокамере располагалась сама Наташа с аппаратурой, а подопытное животное могло находиться где угодно, усыпленное и надежно зафиксированное. Затем Григорию пришлось воровать во Франции программное обеспечение от последней модели компьютерного томографа и приспосабливать его для использования с информационным пробоем. Технологию исследования взяли оттуда же. Только картинку синтезировал не компьютер. Видеокамера с очень высоким разрешением снимала изображение прямо с окна аппаратуры информационного пробоя.

Убедившись, что своими действиями она может нанести вред только намеренно, чего Наталья делать совершенно не собиралась, Сахно затребовала добровольца для продолжения своих экспериментов уже на человеке. Вызвался все тот же Гришка, так как ассистировать Наталье Львовне должна была его Вера. Надо ведь идти навстречу собственной теще? И вот уже второй час женщины разглядывали внутренности парня с разных ракурсов.

— Миокард. Работает ровно. Вот к этим точкам, — Наталья указала концом шариковой авторучки на экране монитора, — можно было бы при необходимости подключить кардиостимулятор. Смотри, как открываются и, главное, плотно закрываются лепестки клапана. Самый надежный насос в мире. Но иногда и он отказывает. В этом случае единственная надежда — пересадка. А ведь при помощи порталов можно на время операции объединить кровеносные системы донора и оперируемого. И не потребуется никакой дорогостоящей системы искусственного кровообращения.

— Чудеса! — отреагировала на ее слова дочь.

— Легкие. Относительно чистые, так как не курит. Вот я тебя, Вера, позову, когда отца буду профилактически осматривать. Увидишь, до чего эта гадкая привычка доводит.

— Тетя Наташа, вы же сами курите, — удивился Гришка.

— А я уже троих родила, — усмехнулась Сахно, — мне можно. И еще, парень. Я привыкла, что свои меня на «ты» называют.

— Как скажете… Как скажешь, тетя Наташа.

— Можешь просто по имени, без тети.

— А я? — тут же вскинулась Вера.

— Доча, ну мы же не в Америке живем с их дурными нравами. Мне, во всяком случае, будет неприятно.

— Извини, мама.

— На порядок информативнее компьютерной томографии, — резюмировала Наталья еще через полчаса. — И, как я понимаю, во столько же раз дешевле. Оперативность диагностики вообще ни с чем не сравнима. Ладно, пациент, — она немного устало улыбнулась, — можете покинуть операционный стол. Вы, как это ни странно, абсолютно здоровы.

Гришка, валявшийся все это время на диване и периодически отвлекающий своими шуточками обеих женщин от работы, сел, ухмыльнулся и спросил:

— Мне компенсация за героическое изображение подопытного кролика положена?

— В обязательном порядке, — обворожительно улыбнулась Вера. — Разве что не сейчас, а несколько позже.

— Идите уж, любовнички, — отпустила обоих Наталья. — На ужин только не опаздывайте.

* * *

— У русских то же самое — из самых мощных боеголовок оружейный плутоний и уран изъяты. Заряды меньше двухсот килотонн практически не тронуты. У китайцев вообще выбрали все подчистую.

— То есть при желании мы можем наказать их за слишком экспансивную экономическую политику? — немедленно спросил президент.

— Нет. В этом случае за Китай вступится Россия, — ответила госсекретарь.

В Овальном кабинете повисла тишина.

— Вы уверены, что это все делают люди? Или все-таки инопланетяне действуют? — не выдержал первым президент.

— По выводам аналитиков — это, несомненно, человеческая психология. — Лицо директора ФБР выглядело так, как будто он только что сожрал пару килограммов лимонов.

— У моих специалистов такая же точка зрения, — подтвердил директор ЦРУ.

— Все-таки русские? — спросил вице-президент.

— Нет. Во всяком случае, никак не государственный проект. Уж это-то мы бы знали. Скорее евреи. У Израиля, по моим данным, все боеголовки исправны.

— Тогда надо немедленно прекратить им всякую экономическую помощь, — предложил президент.

— Нельзя. Мало того что Израиль слишком интегрирован в нашу экономику, так ведь и ответить эти «Красные полковники» могут. Сбои работы реакторов на наших АЭС, вырабатывающих оружейный плутоний, — их диверсия. Это уже доказано, — пара глотков очень дорогого виски никак не улучшила настроение директора ФБР.

— Мы что, вообще ничего не можем сделать? — как-то удрученно спросил вице-президент.

— Хуже другое. Они роются в наших архивах, как у себя дома. Вытаскивают самые неприятные факты из нашей истории и выкладывают их в Интернете. Уже доказали, что наш голодомор в 20-х и 30-х годах прошлого века был страшнее, чем в Советском Союзе. Причем — при явном попустительстве нашей администрации тех лет. На самое святое покусились — на Рузвельта. Боюсь, что наши священные принципы демократии и свободной конкуренции будут окончательно дискредитированы в ближайшее время, — совсем уж уныло протянул советник по национальной безопасности.