Папина дочка, или Исповедь хорошего отца - Диана Чемберлен

— Я никогда не видела такую большую кровать! — сказала Белла. Кровать была еще и высокая, так что мне пришлось помочь ей на нее забраться. Я принесла в спальню стул из столовой и приставила его спинкой к кровати, на тот случай, если Белла вертится во сне. Я улыбалась, укладывая ее с зажатой под мышкой овечкой под одеяло. До чего же она занятная! Она выглядела сейчас потерявшейся в море огромной постели и во всех событиях прошедшего дня. Я наклонилась и поцеловала ее в лоб.

— Спи крепко, — впервые сказала я чужому ребенку слова, которые говорила только своему.

— А ты здесь будешь? — спросила она.

— Ну конечно, я тоже вздремну, — сказала я, зашла с другой стороны кровати, сняла туфли и брюки и залезла в постель.

— Спи крепко, — повторила Белла мои слова. — Пусть клопы тебя не кусают. Через минуту она уже спала. Я лежала на боку и смотрела, как вздрагивают во сне ее веки. Я знала, что не засну. Мне хотелось наблюдать за ней. Мне хотелось насладиться каждым мгновением этого мучительного, но такого чудесного дня.

Я спала, когда зазвонил мой телефон. Сначала я подумала, что отцу стало хуже — настолько я отключилась во сне от реальности. Да нет же, это не может быть папа, напомнила я себе, потянувшись за телефоном на ночном столике. Его уже нет, давно нет.

— Алло? — сказала я почти шепотом.

— Она умерла! — закричала Алиса. — Скорее! Она умерла!

— Кто? — Я поднялась на постели.

— Ханна! — взвыла Алиса. — Скорее!

— Набирай 911! — Я швырнула телефон на постель и выбежала из комнаты, на бегу схватив ключ от дома Хендриксов с крючка у моей парадной двери, и босиком помчалась по газону между их особняком и пансионатом.

Джеймс и Дейл были на конференции в Роли, но Молли оставалась дома. Алиса была не одна. Удивительно, с какой скоростью различные варианты развития событий проносятся в человеческом мозгу! Алиса убила ее в приступе послеродовой депрессии за то, что она сломала ей жизнь. Нет, она бы не сделала этого. Ханна перевернулась на живот и задохнулась. Или упала. К тому моменту, как я дрожащими руками открывала дверь дома Хендриксов, я все это успела вообразить в подробностях. Это и еще многое другое.

Как только я открыла дверь, до меня донеслись рыдания Алисы. В холле я увидела Молли, натягивавшую халат.

— Что происходит? — спросила она по дороге в комнату Алисы.

— Она позвонила мне и сказала, что ребенок… — Больше я ничего не могла выговорить. Голос мой замер, и Молли распахнула дверь в комнату Алисы.

Алиса сидела на кровати, прижимая Ханну к груди и раскачиваясь из стороны в сторону, и плакала. Казалось, ей лет двенадцать, а не семнадцать. Молли и я в ту же секунду оказались рядом с ней.

— Она жива, — сказала Алиса. — Но когда я подошла к ней, она была вся синяя. Я не знаю, почему я проснулась. Просто вдруг проснулась, и все. Что-то она была уж слишком спокойная и тихая. Пора было ее кормить, и я сразу поняла, что что-то не так. Я зажгла свет, а она вся синяя!

— Дай мне взглянуть на нее, — сказала Молли.

Алиса разжала руки, девочка сморщилась и захныкала. Я с облегчением вздохнула. Молли осторожно взяла у Алисы ребенка, положила ее в кроватку и начала осматривать.

— Эта книга, что ты мне подарила, — сказала мне Алиса. — Там объясняется, как делать искусственное дыхание и… ну ты знаешь, как дышать ей в нос. И я это сделала. — Нижняя губа Алисы задрожала. — И она приоткрыла рот и задышала, и снова порозовела. — Алиса снова заплакала. — Боже мой, я была уверена, что она умерла.

Я села рядом и обняла ее.

— Ты все сделала замечательно.

Я была поражена. Во-первых, тем, что она прочитала книжку, которую я ей дала. А во-вторых, тем, что у нее хватило присутствия духа осуществить на практике все данные там рекомендации. Не уверена, сделала бы это я.

— Ты ее любишь, — шепнула я ей на ухо, и она медленно кивнула.

— Я люблю ее, — прошептала она в ответ.

— С виду с ней все в порядке, — сказала Молли. — Но я думаю, мы должны отвезти ее в больницу для осмотра. Когда ты ее увидела, она лежала на спине?

— Да, — сказала Алиса. Она нагнулась над кроваткой и снова взяла Ханну на руки, тесно прижимаясь к ней влажной щекой, словно никогда не желала с ней расстаться.

Остаток ночи мы провели в больнице. Всем троим было мучительно видеть, как Ханну искололи иголками и облепили мониторами. Она оказалась в такой крошечной пластиковой колыбельке. Но тяжелее всего пришлось Алисе, которая за одну ночь поняла, как любит свою дочь. Мне потребовалось четыре года на то, что она постигла за несколько часов. Дежурный врач сказал нам, что серьезных повреждений у Ханны не находит, но предложил прикрепить к ней монитор, чтобы в случае чего Алиса могла уловить остановку дыхания. Он похвалил Алису за мужество и проявленные ею умения, и Алиса снова заплакала.

К Хендриксам мы все вернулись измученными. Молли предложила, что она останется наблюдать за Ханной, но я видела, что она очень утомлена, и к тому же я сама хотела посидеть с малышкой. Я знала, что на следующий день буду не в лучшем состоянии, но пообещала Молли остаться до шести часов, потом мне придется вернуться в пансионат, чтобы приготовить все к завтраку. Тогда я ее разбужу, и она будет на дежурстве до прихода Гретхен.

Алисе, казалось, вовсе не хотелось спать. Она покормила Ханну с нежностью, которую я никогда у нее раньше не замечала, и мне с трудом удалось уговорить ее положить ребенка в кроватку. Я стояла у окна, когда Алиса сказала мне:

— Я хочу сказать Уиллу. Ты не считаешь, что он имеет право знать? Ты не считаешь, что я имею право на поддержку со стороны отца моего ребенка? Я не говорю о деньгах. Я имею в виду моральную поддержку. Разве я не имею на это права?

Да, с этим я была согласнаа.

Я села с ней рядом.

— Почему он не боролся за свое место в ее жизни, Эли? — осторожно спросила я.

— Они не позволили мне указать его имя в свидетельстве о рождении.

— Но он мог бы обратиться в суд. Настоять на официальном подтверждении своего отцовства.

Она покачала головой.

— Я не знаю. Может быть, он не понимал этого. Мне нужно его увидеть. Скажи ему.

— Может быть, после выборов, — сказала я. — Может быть, Дейл согласится…

— К черту выборы! — Алиса говорила тихо, чтобы не побеспокоить Ханну. — Ты сама слышишь, что ты говоришь? Ты становишься такая же, как они. Все это так неправильно.

Да, верно. Она уже достаточно взрослая, чтобы взять на себя заботу о Ханне. Чтобы спасти ей жизнь. Она была достаточно взрослая, чтобы принимать решения относительно своей жизни. Я уступила отцу, когда речь зашла о Тревисе. Но я не буду пассивно наблюдать за тем, как Алиса идет на поводу у Хендриксов. Я представила себе ее воссоединение с Уиллом, их полные нежности объятья после долгой разлуки.