Священная война - Данияр Сугралинов

Ворвавшись в пещеру рептилоидов, я помчался по уже знакомому маршруту к пропасти, на ходу раздумывая, куда прыгать: в Болотину или на Кхаринзу. Решил, что остров тоже может быть под наблюдением бета-тестеров — память Скифа подсказала, что на этот раз Девятка привлекла к поискам всех.

Выбор пал на Болотину, ведь там можно было добрать недостающие осколки.

Очутившись на жалком клочке суши, где когда-то встретил лужицу протоплазмы Спящего бога, я первым делом осмотрел небо. Оно сияло чистотой, можно было приступать к фарму.

— Ты очень способный, — раздался голос из-за спины. — Со свитком умно придумал. Девятка до сих пор корит себя за то, что не сожгла твои свитки.

Опустив голову, я увидел Третьего, парящего в метре над трясиной. Из его рук потянулись светящиеся нити, извиваясь, они окутали пространство вокруг островка суши и сформировали купол неизвестной природы — непрозрачный, упругий, непроницаемый. Друг Девятки поднял руку, сжав кулак, и из него выстрелили угольно-черные лучи. Ударив в свод купола, они рассыпались копотью, облепили поверхность изнутри.

Ноги подогнулись под весом моего мешка-инвентаря, забитого лутом, всплыли уведомления о дебафах. Все мои способности сразу стали неактивными — повисли ненавистные и знакомые по замку Девятки дебафы: Усмирение, Беспамятство, Прикованный. К ним добавился часовой запрет телепортации.

В полушаге от цели я снова попал в плен! Стиснув зубы, я силился не сдаваться, но и так ясно, что третьего шанса мне не предоставится. Все пропало!

По всем расчетам, пять минут в реале займут здесь примерно сорок часов, но поймай меня Девятка еще раз, в ее силах организовать такую темницу, чтобы я никогда больше не сбежал.

«Ладно, — решил я. — Сделаю все, что в моих силах. Но если не получится в следующие два-три дня, спешить будет некуда».

И тогда я просто заговорил с Третьим так, будто мы старые друзья, наконец-то встретившиеся в… э… например, в пабе. Как советовал дядя Ник? «Проявляй искренний интерес к тому, что говорит собеседник». Интерес у меня был самый что ни на есть искренний:

— Привет, Третий, — как можно спокойнее сказал я. — Не знал, что можно сжечь свитки в инвентаре другого игрока. Как?

— Это из магии пространства, — охотно ответил тот. — Девятка этим никогда не увлекалась, но ей и не нужно. Просто у нее так много способностей, что она не всегда эффективно все использует. Можно сделать еще проще, например, заставить тебя подобрать вещь, зачарованную специальным образом. — Третий спустился на землю и сел, похлопав рядом с собой. — Там, откуда я родом, говорили, что в ногах правды нет. Садись, Скиф, торопиться нам все равно некуда, пообщаемся.

Впервые у него промелькнули эмоции. До того он говорил механически, даже у «Домашнего доктора», выдающего результаты анализа, в голосе больше тепла, чем у Третьего.

Я сел рядом, сложив ноги, и спросил:

— И что сделает подобранная вещь, зачарованная «специальным образом»?

— Взорвет инвентарь изнутри. Сумка разрушится, предметы или уничтожатся, или разлетятся по округе. Рандом. — Третий материализовал из воздуха пару бутылок эля и протянул одну мне. — Ты осколки бьешь?

— В смысле?

— Ну, набиваешь? Свалить хочешь?

— А ты нет?

— Я не могу, меня нет в базе Диса. А ты можешь. Сколько у тебя осколков?

Видя мои колебания, Третий снисходительно улыбнулся:

— Я все равно узнаю. Девятка летит сюда, и в этот раз она выпотрошит твои сумки, будь уверен.

— Почти миллион.

— Ого, «почти», стало быть? И ты их набил, начав практически с нуля? Я про твои уровни.

— Ну да, как-то так.

— А чего ты так стремишься? Твой оригинал, скорее всего, уже вышел из капсулы. Ты, может, не в курсе, но здесь остался лишь отпечаток сознания.

— Я выходил из капсулы и не раз. И сейчас здесь именно я, настоящий.

— Вот как, значит… — Третий задумался. Я же разглядывал его лицо и никак не мог понять, почему оно кажется мне знакомым. — Тогда зачем тебе это? Разве «Сноусторм» не должен был просто восстановить твоего чара, взяв подписку о неразглашении? Или что там вместо «Сноусторма» сейчас? Игра все так же управляется ими?

— Они потеряли влияние на Дис. Мир живет и развивается, а изменить ядро игры они не могут. А мне критично как можно скорее вырваться отсюда. Там от меня зависит много людей.

— Ну-ка, ну-ка, этот день становится куда интереснее, чем я планировал! — воскликнул Третий, возбужденно потирая ладони. — Я уже жалею, что уступил Девятке и не пообщался с тобой раньше. У нее, понимаешь ли, очень развито чувство собственничества. Давай, рассказывай.

— Третий, у меня мало времени. Если Девятка…

— Она не увидит нас, не волнуйся.

И я рассказал ему все, начиная с самого начала. О себе и своей семье, о том, как встретил Клейтона, отыгрывавшего лича Дарго, и полетел в Калийское дно, как мы начали сотрудничать с негражданами, и во что все это вылилось.

— Прямо сейчас все топы атакуют и храм, и войско нежити, — закончил я свою историю. — Я уже предлагал Девятке помощь. Не знаю как, но думаю, я смогу быть эффективнее, чем ваши Пробиватели.

— Уверен, что справишься с армией топов? — недоверчиво хмыкнул Третий. — Проверить не удавалось, но гарантирую — ты не унесешь с собой уровни, набитые здесь. Вообще ничего, все местное пишется только в локальную базу данных. А еще есть огромная вероятность, что Дис тебя не примет: или вытолкнет назад, или обнулит.

— Но я буду знать, что сделал все, что в моих силах, Третий. И если продолжу играть, постараюсь вытащить вас тоже! Вы же тут совсем с ума сошли! Девятка — психопатка, ты в курсе?

— Ха-ха, конечно! Но она такой всегда была, с первого дня. У нее особый склад ума или какая-то деформация личности — она и в реале кошкам головы откручивала. Тварь еще та, но если решит, что ты полезен, вернее друга не найти. Самое главное — оставаться полезным… — Третий покачал головой. — А я после последних событий…

— Это когда тебя Девять-шесть и Семь-два атаковали?

— Угу. Девятка рассказала? Не похоже на нее. Я сейчас с Двенадцатой, и, думаю, из-за нее Девятка меня не трогает. А так ей есть на что позариться в моем арсенале… — Третий вздохнул. — Ладно, сколько тебе там осколков не хватает?

— Около тысячи.

— Держи.

Открылось окно обмена. Третий передал мне осколки, снял с нас купол и сказал:

— Активируй Малый пробой.

Я так и сделал. По пространству передо мной пошла рябь, оно изгибалось, искажая перспективу, словно горячий воздух. Вокруг места Пробоя зарождались причудливые вихри, формируя прозрачную полусферу с волнующейся, как текущая вода, поверхностью. Местами проглядывали чернильные нити, будто трещины в ткани реальности, открывающие вид на великое ничто междумирья. Над полусферой Пробоя появился настоящий смерч, который взметнул пыль, грязь и вырванную траву.