Эмоциональный мозг - Павел Симонов

Функционируя как единый интегративный комплекс, четыре структуры необходимы и достаточны для организации поведения в системе координат «потребности — вероятность их удовлетворения», ибо в живом организме нет ничего важнее его потребностей, а внешний мир существен (значим) для организма в той мере, в какой он способен эти потребности удовлетворить.

Значение информационной теории эмоций для психологии не ограничивается ответом на вопрос «что такое эмоция?», анализом отражательно-оценочной и регуляторных функций эмоций на индивидуальном и популяционном уровнях. Раскрытие сложной внутренней структуры эмоций сейчас же ставит серию задач, решение которых по сути дела затрагивает почти все основные проявления высшей нервной (психической) деятельности человека.

Наблюдая бесконечное многообразие и богатство человеческих эмоций, мы не можем абстрагироваться от необходимости уточнения количества и качества потребностей, на базе которых возникают те или иные эмоциональные реакции. Но ведь, помимо потребности, эмоция зависит от оценки вероятности (возможности) ее удовлетворения, причем эта оценка происходит как осознанно, так и на неосознаваемом уровне. Значит, мы не можем пройти мимо проблемы сознания, включая неосознаваемые формы высшей нервной деятельности. Далее, вероятность достижения цели (удовлетворения потребности) в решающей мере зависит от действий субъекта, от их эффективности. Следовательно, нельзя игнорировать вопрос о деятельности, в процессе которой возникает сложнейшая динамика трансформации потребностей и возникновения новых потребностей путем превращения средств достижения цели в относительно автономную цель. Наконец, мы неизбежно приходим к проблеме воли, столь тесно связанной с эмоциями, что некоторые авторы предпочитают говорить об единой аффективно-волевой сфере психики и поведения. Так, традиционное деление психических явлений на интеллектуальные, эмоциональные и волевые (разум, чувство, воля) С. А. Рубинштейн [1952] заменил двумя группами интеллектуальных и аффективных явлений, считая волю «верхушечным слоем» аффективных процессов (желания, стремления).

«Расщепив» эмоцию на отдельные компоненты, из которых складывается ее генез (потребность, предынформированность, информация, поступившая в данный момент, и т. д.), мы тем самым открыли доступ к этим компонентам и оказались перед необходимостью анализа целого ряда сопряженных с эмоциями явлений. В сущности, сами эмоции, будучи вторичными и производными психическими образованиями, менее важны и интересны, чем порождающие их факторы. Очень часто эмоции являются лишь индикаторами событий, разыгрывающихся на более глубоком, чем эмоции, уровне. В этом смысле информационная теория эмоций оказывается не столько объяснительным принципом, сколько методом исследования высших форм деятельности мозга, а регистрация эмоциональных реакций — технологией этого методического подхода. Мы глубоко убеждены, что не речь и не действие, а именно эмоции в силу их непроизвольности представляют наиболее надежный и объективный показатель мотивации высшей нервной деятельности человека, «слюнную железу» процессов, разыгрывающихся в его мозгу.

Внутренняя логика исследования, его «самодвижение» превращает главу о психологии эмоций в изложение ключевых проблем общей психологии человека.

Многообразие потребностей, как правило, сосуществующих и образующих сложные, иерархически организованные системы, делает составление сколько-нибудь «полных», «развернутых» классификаций делом абсолютно бессмысленным и безнадежным. Вот почему большинство авторов пытается определить ограниченное число базальных эмоций, не удовлетворяясь их делением только на положительные и отрицательные.

Поскольку вероятность удовлетворения потребностей в огромной мере зависит от действий субъекта, мы предположили, что именно характер действий может служить классифицирующим принципом для выявления фундаментальных эмоций, занимающих центральное положение в сфере эмоциональных состояний человека [Симонов, 1966]. Взаимодействие с объектом удовлетворения потребности в свою очередь бывает либо контактным, которое субъект может прервать или продолжить, но не предотвратить, либо дистанционным. Что касается дистанционных действий, то согласно военной науке они существуют в трех основных разновидностях: наступление (преодоление), оборона (защита, сохранение) и отступление (утрата ранее занимаемых позиций). Эмоции, соответствующие перечисленным типам взаимодействия, представлены в табл. 7. В случае одновременной актуализации двух и более потребностей они могут порождать сложнейшие эмоциональные аккорды (табл. 8). Подчеркнем, что состояния и ситуации, перечисленные в табл. 8, есть не более чем примеры, достаточно приблизительные и условные, а отнюдь не развернутая классификация смешанных эмоций.

Указания на основополагающее значение эмоций, перечисленных в табл. 7, все чаще встречаются в текущей литературе. Например, уже упоминавшийся нами голландский философ С. Штрассер пишет: «Мы различаем три основные эмоциональные тенденции: врожденное желание удовольствия и неприязнь ко всему что может препятствовать удовлетворению этого желания; врожденную потребность в безопасности и отвращение к причинам страха; желание силы и тенденция к преодолению своей беспомощности. В поведении они характеризуются следующими контрастными парами: любовь и ненависть, приподнятое настроение и страх, триумф и отчаяние» [Strasser, 1970, с. 303]. Эмоции радости, страха и гнева А. Е. Ольшанникова с соавторами считают основными при изучении индивидуальных (типологических) особенностей эмоциональной сферы человека [Борисова, Гуревич, Ольшанникова, Равич-Щербо, 1976].

Таблица 7. Классификация эмоций в зависимости от величины потребности, вероятности ее удовлетворения и характера действий

Таблица 8. Примеры ситуаций и смешанных эмоциональных состояний, возникающих на базе двух сосуществующих потребностей

Помимо характера действий, происхождение базисных эмоций можно связать и с тремя основными группами потребностей (см. ниже). Тогда биологическим потребностям самосохранения (в широком смысле) будет соответствовать страх. Гнев возникает в сфере внутривидового взаимодействия, вторично распространяясь на неодушевленные предметы. Человек может прийти в ярость, преодолевая преграду из камней или пытаясь починить испорченный мотор, хотя злиться на камни или машину нелепо. Что касается положительных эмоций типа радости, то они впервые возникают у ребенка в процессе познания окружающего мира (формирование механизмов ясного видения при конвергенции зрительных осей) и первичного общения с другими людьми. Удовлетворение биологических потребностей (голод, температурный дискомфорт) внешних признаков положительных эмоций у ребенка не вызывает: младенец просто успокаивается и засыпает. Эмоции удовольствия и отвращения возникают при контактном взаимодействии в связи с удовлетворением любой потребности: мы можем наслаждаться и вкусной пищей, и созерцанием произведения искусства, хотя, разумеется, это очень разные типы наслаждения. Пока что трудно ответить на вопрос, какому фактору принадлежит решающая роль в происхождении трех фундаментальных эмоций: характеру действий или трем основным классам потребностей. Вполне возможно, что в процессе эволюции сыграли свою роль оба фактора: действия и побуждавшие их потребности, к анализу которых мы сейчас перейдем.