Свадебный водоворот - Джеки Д'Алессандро

— Вы называете меня лгуном?

— Нет, конечно, нет. Меня просто беспокоит, не сделала ли я чего-нибудь, что рассердило вас.

— Нет, вы ничего не сделали. — Майлс глотнул бренди, продолжая смотреть на нее. Он понимал, что надо остановиться и не пить так много. Он чувствовал, что у него начинает кружиться голова.

Каролина с сильно бьющимся сердцем наблюдала за ним. Она старалась казаться спокойной, но в ней росли напряжение и неуверенность. Зная, что Роберт ушел спать, она хотела воспользоваться удобным случаем и остаться наедине с Майлсом в надежде, что он сделает какой-то шаг ей навстречу, но его сердитый и хмурый взгляд заставил ее проститься с этой надеждой.

Ладно, она готова взять дело в свои руки. Она всю свою жизнь любила его. Пришло время показать ему, что она уже не маленькая девочка. Ей нечего терять, кроме гордости, и она с радостью пожертвует ею, если взамен получит Майлса.

— Я рада, что вы не сердитесь на меня, — заметила она со смехом, который, как она надеялась, звучал беззаботно, — потому что я хочу попросить вашего совета, если вы не против.

Майлс ничего не ответил.

— Это довольно деликатный вопрос, — настойчиво продолжала Каролина.

— Спросите вашу матушку, — далеко не дружелюбным тоном предложил он.

— О, я не могу спросить об этом маму.

— Тогда спросите Остина. Или Роберта.

— Невозможно, — заявила она, махнув рукой. Подавшись вперед, Каролина доверительно объяснила:

— Видите ли, они мужчины.

Майлс повернулся и с удивлением посмотрел на нее:

— А кто же, черт побери, я?

— О! Ну конечно, вы тоже мужчина. — Она и глазом не моргнула, услышав от него ругательство. — Но вы не такой. Понимаете, вы мне не брат.

Майлс не понимал. Совершенно не понимал. Он знал, черт возьми, что не был ей братом! Он знал это слишком хорошо.

— В чем же вам нужен совет? — спросил он устало. Может быть, если он уступит ей, она уйдет и оставит его в покое. Тогда он сможет сосредоточиться на чем-то другом, а не думать о ней.

— Мне нужно узнать о поцелуях.

— Что вы сказали? — изумился он.

— Я сказала, что хочу узнать о поцелуях. Как вам известно, на прошлой неделе одним из наших гостей был лорд Блэкеншип. У меня есть основания думать, что он питает ко мне нежные чувства и может сделать предложение.

— Блэкеншип? Чарльз Блэкеншип?

— Да.

— Он говорил об этом с Остином?

— Нет. По крайней мере я так не думаю.

— Что же заставляет вас считать, что он собирается сделать вам предложение?

— Он поцеловал меня.

— Он — что?

— Он поцеловал меня.

— Где?

— В библиотеке. — Каролина моргнула. Майлс едва сдержался.

— Я хотел спросить, куда он поцеловал вас — в руку или в щеку?

— О нет. Он поцеловал меня в губы.

— Он — что?

— Кажется, вы плохо понимаете меня. Вы стали страдать глухотой?

— Разумеется, нет, — с негодованием ответил Майлс. — Просто не могу поверить, что вы позволили ему целовать вас таким образом.

Она склонила голову набок:

— Правда? Почему же? Лорд Блэкеншип знатен, богат, добр и хорош собой.

— А не староват ли он для вас?

— Он только на два года старше вас. Но я не об этом хотела поговорить.

— В самом деле? — Его голос напоминал звериный рык.

— Нет. Я хотела узнать, почему, когда Чарльз целовал меня, я ничего не почувствовала. Пожалуй, только скуку.

К своему удивлению, Майлс ощутил облегчение.

— Скуку? В самом деле? Какая жалость!

— Из разговоров с подругами я поняла, что не всегда бывает скучно, когда тебя целуют джентльмены. Очевидно, некоторые джентльмены умеют делать это вовсе не скучно. — Она посмотрела ему в глаза. — Это правда?

— Откуда, черт побери, мне знать?! — Ему захотелось ослабить ставший слишком тугим узел шейного платка. Чертов слуга чересчур его затянул. И пропади все пропадом, когда здесь успело стать так жарко?

— А вы скучно целуетесь, Майлс? — спросила она, делая к нему шаг.

— Не имею ни малейшего представления. Я себя никогда не целовал.

Он осторожно отступил на шаг. Его плечи уперлись в каминную доску, не позволяя двинуться дальше. Каролина сделала еще шаг, другой и остановилась перед ним. Глядя на него блестящими глазами, она предложила:

— Почему бы вам не поцеловать меня, и тогда я вам скажу.

— Это весьма неприличное предложение, Каролина, — ответил он, с неудовольствием сознавая, что ему хочется это предложение принять.

Она положила руки ему на грудь:

— В чем дело, Майлс? Вы боитесь, что ваши поцелуи окажутся скучными?

Он героически боролся с собой. Прикосновение ее рук приводило ею в смятение.

— Посмотрите на меня, — прошептала Каролина. Молча, сжав губы, он смотрел поверх ее плеча.

— Поцелуйте меня, — выдохнула она.

— Нет.

— Обнимите меня.

— Ни за что.

Он скрипел зубами и молил Бога дать ему силы. Он должен отойти от нее. Схватив ее за руки, Майлс хотел оттолкнуть ее. Но тут он взглянул на нее…

И это его погубило.

В ее полных слез глазах он прочитал трепетное желание. Решив сохранить благородство, Майлс взял ее за плечи, чтобы оттолкнуть от себя, но она приподнялась на цыпочки и прижалась к нему.

— Пожалуйста, Майлс! Пожалуйста… — Она дотронулась мягкими губами до его подбородка — без помощи Майлса выше дотянуться она не могла.

Ее мольба и слезы словно стрелы пронзали его сердце. Он потерял самообладание и с мучительным стоном припал к ее губам.

Боже, помоги! Была ли когда-нибудь другая женщина для него столь сладостна? Было ему с кем-нибудь так хорошо? Она шептала его имя и крепко обнимала его за шею.

Не спеша, с наслаждением Майлс знакомил ее с наукой поцелуев. Каролина была неопытна, но очень хотела научиться и оказалась способной ученицей. Когда он провел кончиком языка по ее нижней губе, она сделала то же самое. Она изумленно ахнула, когда в теплей глубине своего рта ощутила его язык, но не прошло и минуты, как она уже ласкала его, а Майлс все крепче прижимал ее к себе.

Наконец он поднял голову. Каролина стояла, прижавшись к нему и спрятав лицо у него на груди.

— Боже мой! — прошептала она. — Это было…

— Ошибкой, Каролина. Большой ошибкой. — У него дрожал голос, сердце учащенно билось. Снова опустив голову, он зажмурил глаза и попытался взять себя в руки. Он все еще прижимал к себе Каролину и понимал, что она должна была заметить его эрекцию, но она не пыталась отстраниться от него. Наоборот, прижималась все сильнее; Ему хотелось бы обвинить во всем случившемся выпитое бренди, но он не мог себя обманывать.