Мои непутёвые путевые заметки - Ева Черная

А все потому, что выстоять больше двух часов перед самим мероприятием и потом еще час церемонии на каблуках – нереально.

Ребенок сразу честно предупредил – хотите успеть вовремя и что-то увидеть, не приезжайте на машине – либо сразу от дома берите такси; либо направляйтесь в Иерусалим к точке сбора возле каньона «М» и садитесь по армейским автобусам – те вас довезут, куда надо.

Второй, командирский, голос, вторя мамино-сыновьему, поведал страшную «сказку» о том, как его родители приехали к нему на присягу и пока нашли место, где припарковать машину – эта самая присяга собственно и закончилась.

В общем, вняв голосу разума и перепуганному чувству ответственности, Мама и Ко (семейство) добрались со знакомым таксистом даже на полчаса раньше, чем их просили.

Оказалось, не зря, потому что первая линия родственников у выставленного буквой П ограждения уже выстроилась, готовая держать оборону за место до последней капли возмущенного вопля.

Следующей Маминой правильной мыслью оказалась идея взять с собой много попить и всухомятку поесть.

Потому что даже если Мама в состоянии устроить себе разгрузочный вечер, то Папа и младшие на такое однозначно не подписывались.

А аппетит, как известно, на свежем воздухе нагуливается значительно быстрее.

Так что, бутерброды – наше всё в ожидании присяги.

Отыскав, наконец, место напротив таблички с номером плуги (роты) и махлаки (подразделения) Старшенького, все семейство принялось дружно фотогравировать пока еще свободное от солдат пространство с флагами, символикой, оружием и подарочными Танахами.

За время ожидания можно было успеть многое – перезнакомиться с близстоящими соседями.

Пересказать краткое содержание собственной жизни, жизни своих детей в общем и будущего присягающего в частности.

Услышать алаверды от уже знакомых по занятому месту бывших незнакомцев…

И еще пару раз перекусить.

Время шло – Мамина сумка постепенно легчала, бутерброды растворялись, народ прибывал, в толпе становилось все теплее и местами, можно сказать, теснее.

Под конец ожидания фразы типа «пропустите меня – там мой зять/ племянник/ дядя…» или «там для меня заняли» встречали ответное «у нас тоже!», «вас здесь не стояло» и «кто не успел – тот опоздал…».

В общем, народ разогревался…

Послушал соседей…

Хазана, громко повторяющего вечернюю молитву у Стены Плача…

Нытье собственных детей о том, что им надоело стоять, а хотелось бы тут уже погонять…

Выслушали объявление от организации, занимающейся заказами на видео и фотографии с церемонии присяги…

Сбегали все это самое оглашенное ранее заказать, потому как хотелось бы сохранить себе на память не только фотографии затылка родного дитятки, но и так же фейса…

А потом с воплями «меня здесь стояло – вон моя жена стоит!» пробиваться обратно…

В общем, дождались.

Затрубил трубач, начал задавать ритм барабанщик и над площадью понеслось эхо, чеканящих шаг, рыжих ботинок.

Правда, долго этот звук одиноким не оставался – уже минуту спустя толпа дорогих родственников радостно взревела, засвистела, заулюлюкала…

Выкрикивая:

«Йоси-Уди-Миха! Мы тут!»

Или «Покажите мне Шварцмана! Сынок, ты где?!»

Такой себе обычный израильский балаган.

Наверное, какой-нибудь пост-совдеповский военачальник получил бы сердечный приступ и от того самого дружественного, родственниками созданного, шумового сопровождения и от не особо вышколенного строевого шага…

Но Маму все, наоборот, вполне устраивало – потому что привычное, свое, уже родное.

Бедные солдаты все-таки дошли до отведенных им мест и повернулись, как та избушка, к лесу задом.

Вернее к лесу из родственников спинами – к начальству лицами.

Почему бедные, спросите вы?

А вы пробовали не обернуться и не заржать, когда вас так настойчиво к этому склоняют во время марша?

Вот и Мама о том же.

Старшенькому пришлось сложнее всего.

Поставленный в крайний ряд Мамин боевой товарищ был вынужден стоически молчать (не ржать и не огрызаться) – пока Младшие исследовали, вытянутыми над ограждением, руками братову спину…

И хотя бы раз улучить момент, чтобы полуобернуться и скосить орлиный глаз на Мамино «Гюльчатай, покажи личико – в смысле, дай, гад, сфоткать себя хоть раз!».

Дальнейшее, душевное…

Поднятие флага, речи старших офицеров и раввина…

И отдельное «помним» на упоминание каждой из войн, в которой погибли цанханим…

На этой стадии в ход пошла приготовленная заранее коробка с бумажными сопливниками, пошла по кругу, можно сказать – мам вокруг много и у всех глаза на мокром месте.

Впрочем, сами знаете, слезы вместе со смехом всегда рядом идут – и пять минут спустя над мощенной камнем площадью опять раздается радостный рев – дитяткам, уже мужчинам, вручают те самые, заранее заготовленные и родителями сфотканные, Танахи и оружие.

Традиционный балаган не заставил себя ждать вместе с очередной перекличкой от родственников и требованием: «Дорогой, улыбнись пошире! Папа/ мама/ брат (нужное подчеркнуть) тебя фотографирует!».

В общем, народ традиций строго следует этим самым, которые традиционные…

Что уж с них взять?..

Под последние звуки окончания церемонии родственная орда особо оглушающе взревела и, пока их великовозрастные дети не разбежались, ломанулась, рассоединяя блоки ограждения для «обнять и зацеловать».

Тактика поздравляющих оказалась верной – потому что уже минуту спустя в том «море колышется раз…», что образовалось на всем пространстве у Стены, найти, где твоя кровинушка, оказалось занятием непосильным.

Последнее, что усвоила Мама из всего произошедшего, – такси в обратную дорогу стоило заказать заранее.

Иначе пробиться через Интернет или телефон на заказ – нереально.

Иначе вы, подхватив под белы ручки сданное вам на руки военно-обязанное, призывное чудо, будете отстукивать зубами тарантеллу в ожидании, когда вас наконец-то подберут.

Вы думаете уже все?..

Еще чего!..

Полуночный торжественный ужин и тортик «прощай в очередной раз мамина фигура» под рассказ Старшенького об услышанной традиции, где на маса кумта последние несколько километров принято солдатам проходить вместе с родителями, стало всему апофеозом.

В общем, «беги, Лола, беги!» – в смысле, тренируйся, Мама, и готовь очередную удобную пару обуви.

* * *