Поверь в мечту - Дебра Дайер

– Пустите меня, мистер Кинкейд!

Спенс замер. Что случилось? Он приподнялся на локте, ошарашено глядя в ее лицо. Что-то не так – но почему?

– Я думал, вы собирались звать меня Спенсом.

– Я предпочитаю называть вас мистер Кинкейд. Это помогает удерживать все на своих местах и видеть вещи в истинном свете.

Он схватил ее за плечи. Это было немыслимо! Ее нежная кожа еще хранила следы его поцелуев, груди были по-прежнему напряжены, но в глазах блестели льдинки.

– И что же видно в этом самом свете? – спросил Кинкейд. Что-то внутри сжалось – он уже понял, что ответ ему не понравится.

Тори боролась, пытаясь вырваться из державших ее рук, как будто его прикосновения вдруг стали неприятными.

– Вы и сами прекрасно это знаете!

Спенс не был ни в чем уверен, а потому потребовал:

– Скажите мне.

– Вы хотели мне доказать, что я всего лишь слабая женщина и не смогу устоять. Что ж, вы это доказали. Устроенное вами соблазнение прошло на высшем уровне.

– Соблазнение?

– Скажете, что это не так? Вы хотели заставить меня совокупляться как… животное. И вам это удалось. Поздравляю. Думаю, вы вполне насладились моим унижением.

Гнев охватил Кинкейда.

– Значит, я по-прежнему варвар? – прошипел он, отпуская ее.

– Конечно. Потому что джентльмены так себя не ведут. – Она вскочила на ноги.

– Леди тоже, – мстительно процедил Спенс, глядя на нее снизу вверх.

– Я запомню это и постараюсь в будущем не допускать подобных промахов. – Она скрестила руки на груди, ей казалось, его взгляд прожигает ее насквозь. – Будьте добры, встаньте с моей одежды.

Выругавшись, Кинкейд вскочил и, схватив ее за руку, развернул к себе.

– Слушайте, Принцесса, признайтесь, что хотели этого так же сильно, как я! Поэтому нечего теперь обвинять меня в том, что я изнасиловал невинную девочку.

– Вы обязательно должны делать мне больно? – Тори морщилась, пытаясь вырвать руку.

– А вы всегда будете прятаться за этой дурацкой маской? Скажите, неужели то, что произошло, ничего для вас не значит?

Тори закрыла глаза. Грудь ее вздымалась от волнения. У Спенса мелькнула надежда. Вот сейчас она откроет глаза и… ледяная стрела вонзилась ему в сердце.

Он встретил холодный взгляд, полный презрения, почти ненависти.

– Мистер Кинкейд, мы оба знаем, какие причины привели нас к заключению брака. Давайте не будем обманывать себя, пытаясь обнаружить чувства там, где их нет.

– Вот как? Значит, то, что произошло между нами…

– Было непристойно.

– Непристойно?

Он не верил своим ушам. Разве можно назвать то прекрасное, что произошло, непристойностью? Разве можно остаться такой холодной после того, что было? Неужели для нее это и правда ничего не значит? Она… ее слова превратили прекрасный момент, сказку в грязь. Вместо любовной сцены получилось совокупление. Жеребец покрыл кобылу… Черт! Она все-таки сделала это! Спенс почувствовал себя использованным. Тори подняла с земли сорочку и встряхнула ее. Ветер швырнул песок Кинкейду в лицо. Тихо ругаясь, он протер глаза. Ярость медленно закипала в его груди. Он не позволит использовать себя, а потом небрежно отшвыривать прочь.

– Значит, ради того, чтобы получить ребенка, вы решили меня перетерпеть?

– Есть вещи, за которые приходится дорого платить. – Она даже не взглянула на него.

Спенс смотрел, как она натягивает сорочку. Тонкая ткань сразу прилипла к влажной коже, четко обрисовав грудь, живот, бедра. Кровь побежала быстрее. Господи, помилуй, он даже теперь хочет ее!

– Думаю, пришло время вспомнить, что по условиям сделки вы мне тоже кое-что должны.

– И что же это?

– Быть любящей женой, когда мы наедине.

– Это отвечает вашим понятиям об уединенности? – Она обвела рукой пляж и море.

– Да.

– Может, тут и достаточно пустынно, но все равно это неприлично. Будь у вас хоть капля совести, вы никогда бы не сделали… того, что сделали.

– Вам бы больше понравилось в темноте, на кровати? Тори молча приводила в порядок свою блузку.

– Посмотрите на меня.

Никакой реакции.

– Проклятие! – Он схватил ее за руку. – Скажи мне, что ты не испытывала желания, что тебе не понравились ощущения, когда я был внутри твоего тела! Скажи мне это в лицо!

Тори не успела спрятаться, и он увидел желание в ее глазах. «Ага, – торжествующе подумал Спенс, – может, она пока меня и не любит, но тот огонь, который теперь жжет ее изнутри, смогу погасить только я!»

– И что дурного в том, чтобы заниматься любовью в таком прекрасном месте? – добавил он, отпуская ее руку. – Что не так?

– Господи, хоть бы мы никогда сюда не приезжали. – Она отвернулась и стала натягивать юбку. – Я хочу домой.

– Сегодня я пошлю гонца к капитану, и завтра мы отплывем.

– Ну и прекрасно!

Спенс побрел по песку к своей одежде. Как можно воспринимать чудо как что-то неприличное, удивлялся он. Ему надоело чувствовать себя злодеем. В следующий раз, когда она захочет заняться любовью – а она захочет! – ей придется его попросить. Раз она решила родить от него ребенка, она должна будет выполнять свою часть сделки, пока они женаты. И если удача не совсем отвернулась от него, их брак не продлится долго. Поездка в Мексику показалась Тори не слишком веселой, а дорогу домой иначе как пыткой назвать было нельзя. Игра воображения сменилась воспоминаниями: она знала, какова на ощупь его кожа, помнила его запах и ощущение перекатывающихся под ее ладонью бугров мышц… А этот варвар, не знающий, что такое стыд, все время дразнил ее: он спал рядом с ней обнаженный, принимал ванну, когда она была в каюте. Нервы Тори были напряжены до предела. Шла вторая ночь плавания к родным берегам, но Тори не могла заснуть. Она смотрела на потолок, в зеркало. Там тело Кинкейда, который спал рядом, было видно во всей красе. Он лежал на боку, повернувшись к ней спиной. Лунный свет ласкал его длинные ноги, торс, щеку. Тори всегда старалась отодвинуться как можно дальше от мужа. Вот и теперь она прижималась к стене каюты, но жар его тела и тут обжигал ее, заставляя учащенно биться сердце и лишая надежды на мирный сон. Он ни разу не прикоснулся к ней с того дня на пляже. Наверное, у него не было желания – она не сомневалась в этом. Ее саму желание мучило и жгло неотступно – она вспоминала его ласки, вкус его губ, то, как скользили и качались в едином ритме их тела. Тори казалось, что она сходит с ума. В тот день на пляже солнце обожгло ее нежную кожу, оставив красноватый след. Но ожог был менее болезненным, чем урок, который она усвоила тогда: вожделение может быть столь же сильным, как и любовь. Тори от души надеялась, что испытанное ею к Кинкейду чувство было именно вожделением – и ничем больше. Кинкейд вздохнул и повернулся во сне. Как только тела их соприкоснулись, он обнял ее и, уткнувшись лицом в шею, продолжал спокойно спать. Тори лежала тихо, боясь вздохнуть. От прикосновения его рук саднила обожженная солнцем кожа. Но внутри, где-то в глубине, поднималась волна более сильного жара, и Тори уже могла найти название этому странному ощущению – это росло ее желание. Господи, как же она хочет его! Как же ей выиграть в этой войне, если ее тело перешло на сторону врага?