Снесла Баба Яга яичко - Дубравка Угрешич

А потом, может быть, как раз из-за этих линз, она почувствовала страшное утомление. Она устала поддерживать свою тяжелую грудь, а расстояние до королевского престола словно и не уменьшилось. Стоящие перед ней яйца больше не казались ей красивыми. Одно из них, раскрыв внутренность, где находился миниатюрный динамик, металлическим голосом сказало: «Стоит избушка без окон, без дверей, хозяин выходит — стены ломает!» Беба хотела пройти мимо неприятного яйца, но когда попыталась шагнуть вперед, какая-то невидимая сила не пустила ее. Фраза, которую выговорило яйцо, была, похоже, загадкой. И невидимая сила не пропустит Бебу, пока она эту загадку не отгадает. Беба долго раздумывала, грудь ее становилась все тяжелее, теперь у нее болели и руки, наконец она догадалась и сказала: «Яйцо!» И, надо же, невидимая сила пропустила ее вперед. Но тогда какое-то другое, столь же непочтительное яйцо произнесло: «Бочонок без обручей, а в нем — два вина!» И Беба снова ответила: «Яйцо!» — и снова, смотри-ка, невидимая сила пропустила ее дальше. Следующее яйцо сказало: «Как брат из печки выпадет, тотчас его Ферко хватает!» Ну, вот уж действительно глупо! Ферко?! «Какой еще Ферко? — проворчала Беба, но тем не менее послушно ответила: — Яйцо!» — и, ты смотри, снова невидимая сила раздвинула невидимые щиты и пропустила Бебу вперед.

Да, яйца теперь стали другими, «вербальными», что и подтвердилось, когда Беба оказалась перед серым яйцом, которое, поклонившись, назвало свое имя, Яйцо Волосок, именно так оно представилось, и раскрыло свою внутренность. Внутри из пластмассового желтка торчал черный пластмассовый волосок! Беба во сне сразу же поняла, что яйцо символизирует устойчивое выражение «искать волос в яйце». Беба это выражение никогда не употребляла. Может быть, потому, что никогда не искала в яйце волоса.

Весь этот церемониал стал утомительным и бессмысленным, и Беба уже подумывала, а не растоптать ли ей все эти надоедливые яйца. Все-таки она королева, к тому же все происходящее всего лишь ее сон! И, надо же, словно прочитав Бебины мысли, яйца наутек бросились в разные стороны и где-то попрятались. Все, кроме одного. В конце красной ковровой дорожки Бебу ждало золотое яйцо. Когда Беба подошла к нему, оно сделало грациозный поклон, так же как и все предыдущие яйца, и раскрылось. Беба почувствовала острый укол, и от боли у нее перехватило дыхание. В миниатюрном золотом гробике лежал прекрасный обнаженный юноша в позе эмбриона. Она наклонилась, взяла яйцо в ладони, не дыша смотрела на золотое тельце, а потом из ее груди вырвался крик боли. Яйцо выскользнуло из Бебиных рук, упало на пол и — хоп, хоп, хоп — закатилось в Пупин сапог! Только тут Беба заметила, что рядом с троном лежит Пупин меховой сапог…

Сон был очень страшным, и Беба проснулась. Ее трясло, мокрые от слез щеки дрожали, сердце колотилось. Все еще всхлипывая, Беба встала, подошла к холодильнику и достала оттуда бутылку шампанского. Она долго сидела на краю кровати, успокаивала собственное сердце и, уставившись на луну, быстрыми мелкими глотками, как воду, пила шампанское. Ох, какой кошмар! Беба пыталась отделить друг от друга спутавшиеся нити сна, но они только еще больше запутывались. Словно поблескивающий медальон, перед ее глазами мерцало золотое тельце ее сына, скорчившееся, как эмбрион. Луна побледнела и стала почти прозрачной, когда Беба, одурманенная шампанским и обессилевшая от бесконечных всхлипываний, в конце концов уснула.

1

Беба и Кукла были приятно удивлены, увидев на следующее утро за завтраком элегантного молодого мужчину, которого Беба накануне чуть не сбила с ног, выходя из отеля. Еще больше они удивились, когда молодой господин встал из-за своего стола, подошел к ним и вежливо осведомился, нельзя ли к ним присоединиться. Кукла и Беба онемели от изумления, когда оказалось, что молодой человек говорит по-хорватски, хоть и с заметным английским акцентом, но довольно свободно. Выяснилось, что молодой человек адвокат, живет в Лондоне, что его дочурка находится сейчас в бассейне вместе с учителем плавания из отеля. Молодой человек явно не относился к числу тех людей, которые ходят вокруг да около — к ним относились как раз Кукла и Беба, потому что иначе они бы не стали так долго расспрашивать молодого человека о том, где он живет, кем работает и какая у него дочка, а сразу бы сообразили, какой их ждет сюрприз. А сюрприз заключался в том, что за их стол, покрытый белоснежной льняной скатертью, с вышитыми гладью льняными салфетками, с кофейными чашечками и блюдцами из тончайшего фарфора, с серебряными приборами, с лежащими на хрустящих блинчиках ломтиками румяного лосося, покрытыми взбитыми сливками, с корзинкой, наполненной свежайшим хлебом и сдобными булочками, маслом в фарфоровой плошке, наполненной кусочками льда, с малиной, ежевикой и черникой в фарфоровых же мисочках, выглядевшими так, словно их только что собрали в ближайшем саду, — за их стол, и это было подобно внезапному удару грома в ясную погоду, сел не кто иной, как Пупин внук!

— Внук?!

— Да, внук, — сказал молодой человек.

— И вы можете это доказать? — осторожно спросила Кукла.

— О, да, я могу показать вам все необходимые документы. Нам и так придется вскоре перейти к этому, — любезно сказал молодой человек.

— Значит, вы утверждаете, что вы — Пупин внук! — глупо повторила Беба, видимо, для того, чтобы выиграть время, хотя за это время ей все равно не удалось придумать ничего другого кроме того, что она уже сказала.

— Да, — кратко ответил молодой человек.

Кукла, которая явно лучше Бебы справлялась с неожиданными поворотами событий, сказала:

— Слава богу, что вы здесь оказались. Ваша бабушка вчера скончалась.

— Я так и думал, — сказал молодой человек, нисколько не удивившись.

Ветер то дует, то стихает, а Пупина мука длилась всю ее жизнь. Жизнь живут медленно, а историю рассказывают быстро, так что мы здесь коротенько перескажем то, что сообщил Кукле и Бебе Пупин внук.

Пупа Миланович, урожденная Сингер, поступила на загребский медицинский факультет в 1938 году. На первом же курсе она влюбилась в Арона Пала, который учился вместе с ней. Пупа очень быстро забеременела, молодая пара поженилась, и Пупа в 1939 году родила девочку, Асю. Родители Арона, видя, что нигде в Европе не приходится ждать ничего хорошего, в 1940 году отправились в Лондон, использовав семейные связи и короткий период, когда британские власти дали зеленый свет эмигрантам-евреям. Таким образом, они присоединились к своим соплеменникам-беженцам из Польши и Германии. Пупа и Арон решили остаться в Загребе. Родители Арона предложили, чтобы малышка Ася поехала с ними, и это показалось молодой семье разумным.

— Как же они согласились расстаться с таким маленьким ребенком?! — перебила молодого человека Беба, которая так же, как и Кукла, впервые слышала эту историю.

— Они понимали, что происходит вокруг, понимали, что границы европейских стран перед евреями вот-вот закроются. Но в Загребе они учились на медицинском факультете, и им нужно было получить дипломы, кроме того, они надеялись, что беды обойдут их стороной… Мне трудно ответить на этот вопрос. Знаю только одно: благодаря такому решению я сижу сейчас с вами за этим столом, — сказал молодой мужчина и улыбнулся обезоруживающей улыбкой.