Партнеры по преступлению - Агата Кристи

– Не будь таким дурачком, милый, – улыбнулась Таппенс. –Женщины никогда не бывают такими азартными игроками, какими кажутся. Если быдевушка уже не была готова выйти за этого симпатичного, но довольнопустоголового молодого человека, она бы никогда не согласилась на такое пари.Но поверь мне, Томми, она выйдет за него с куда большим энтузиазмом иуважением, если он выиграет, нежели если ей придется как-нибудь облегчить емуэту задачу.

– Ты думаешь, что все знаешь, – усмехнулся ее супруг.

– Так оно и есть.

– Ну, давай изучим наши данные. – Томми придвинул к себебумаги. – Во-первых, фотография. Хм, симпатичная девушка, и снимок достаточночеткий. Ее будет легко узнать.

– Нам понадобятся фотографии еще нескольких девушек, –заметила Таппенс.

– Почему?

– Так бывает всегда. Ты показываешь официантам четыре илипять, и они выбирают нужную.

– Думаешь, они всегда так делают? – усомнился Томми. – Яимею в виду, выбирают нужную?

– Во всяком случае, в книгах, – ответила Таппенс.

– Жаль, что жизнь так не похожа на книги, – вздохнул Томми.– Ну, что еще мы имеем? Да, это лондонский вариант. Обедала в «Бон тан» вполовине восьмого. Ходила в театр «Дьюкс» и смотрела «Голубые дельфиниумы».Прилагается корешок билета. Ужинала в «Савое» с мистером Ле Маршаном. Полагаю,мы можем с ним побеседовать.

– Это ничего нам не даст, – возразила Таппенс, – так какесли он ей помогает, то, естественно, не станет ее выдавать. Мы не можем доверятьни одному его слову.

– А вот вариант Торки, – продолжал Томми. – Уехала тудадвенадцатичасовым поездом из Паддингтона, ходила на ленч в вагон-ресторан(прилагается оплаченный счет), остановилась в отеле «Касл» на одну ночь. Ещеодин счет.

– Думаю, первая версия – ложная, – сказала Таппенс. – Длятого чтобы купить театральный билет, необязательно ходить в театр. Девушкапросто поехала в Торки.

– Если так, то это упрощает дело, – отозвался Томми. –Думаю, нам все-таки следует поговорить с мистером Ле Маршаном.

Мистер Ле Маршан оказался жизнерадостным молодым человеком,не обнаружившим особого удивления при виде Томми и Таппенс.

– Уна затеяла очередную игру, не так ли? – осведомился он. –Никогда не знаешь, что еще выкинет эта малышка.

– Насколько я понимаю, мистер Ле Маршан, – спросил Томми, –мисс Дрейк ужинала с вами в «Савое» вечером в прошлый вторник?

– Верно, – ответил мистер Ле Маршан. – Я знаю, что это былвторник, потому что Уна все время это подчеркивала и даже заставила менязаписать в книжечке.

Он не без гордости продемонстрировал запись карандашом:«Вторник 19-е. Ужинал с Уной в „Савое“.»

– А вы не знаете, где до того была мисс Дрейк в тот вечер?

– Ходила на какую-то паршивую пьесу под названием «Розовыепионы» или что-то в этом роде. По ее словам, полная дребедень.

– Вы абсолютно уверены, что мисс Дрейк была с вами в тотвечер?

Мистер Ле Маршан уставился на него:

– Конечно, уверен, раз я вам это сказал.

– Возможно, она попросила вас это сделать, – предположилаТаппенс.

– Ну, вообще-то Уна сказала кое-что чертовски странное. «Тыдумаешь, Джимми, что ужинаешь здесь со мной, но на самом деле я ужинаю вДевоншире за двести миль отсюда». Чудно, правда? Вроде этих историй проастральные тела. Самое забавное то, что мой приятель Дики Рис заявляет, будтовидел ее там.

– Кто такой этот Дики Рис?

– Просто мой друг. Гостил у тети в Торки. Старушка всесобирается помереть, но ничего у нее не получается. Вот Дики и торчал там,изображая любящего племянника. «На днях я видел эту австралийскую девушку, Унуили как там ее, – сказал он. – Хотел подойти и поболтать с ней, но тетяпотащила меня к очередной развалине в инвалидном кресле». – «Когда это было?» –спросил я, а он ответил: «Во вторник, во время чая». Конечно, я объяснил ему,что он ошибся, но все-таки это странно, не так ли? Особенно учитывая, что Унаговорила в тот вечер насчет Девоншира.

– Очень странно, – подтвердил Томми. – Скажите, мистер ЛеМаршан, кто-нибудь из знакомых ужинал в тот вечер в «Савое»?

– Да, за соседним столиком как раз сидели Оглендеры.

– Они знают мисс Дрейк?

– Да, хотя близкими друзьями их не назовешь.

– Ну, если вы больше ничего не можете нам сообщить, мистерЛе Маршан, позвольте пожелать вам всего наилучшего.

– Либо этот парень – удивительно талантливый лжец, – сказалТомми, когда они вышли на улицу, – либо он говорит правду.

– Да, – кивнула Таппенс. – Я изменила свое мнение. Теперь ячувствую, что Уна Дрейк ужинала в «Савое» тем вечером.

– Ну а мы сейчас отправимся в «Бон тан», – заявил Томми. –Проголодавшимся сыщикам пора подкрепиться. Только давай сначала обзаведемсянесколькими фотографиями девушек.

Но это оказалось труднее, чем можно было ожидать. Зайдя вфотоателье и попросив снимки девушек, они получили в ответ холодную отповедь.

– Почему то, что так легко и просто в книгах, оказываетсятаким сложным в жизни? – жаловалась Таппенс. – Они смотрели на нас с такимподозрением. Интересно, что, по их мнению, мы собирались делать с этимифотографиями? Лучше устроим рейд на квартиру Джейн.

Подруга Таппенс, Джейн, проявила большую сговорчивость,разрешив Таппенс порыться в ящике стола и выбрать четыре снимка бывших подруг,которые спешно убрали с глаз долой, из сердца вон.

Вооруженные этим созвездием женской красоты, Томми и Таппенспроследовали в «Бон тан», где их ожидали новые трудности и куда большиерасходы. Томми пришлось отлавливать каждого официанта по очереди, давать емучаевые, а потом демонстрировать фотографии. Результат был неудовлетворительным.По меньшей мере на трех снимках официанты опознали девушек, обедавших здесь впрошлый вторник. Они вернулись в офис, где Таппенс погрузилась в изучениежелезнодорожного справочника.

– Поезд, отходящий из Паддингтона в двенадцать, прибывает вТорки в три тридцать пять. А друг Ле Маршана, мистер Саго, Тапиока или как бишьего, видел там мисс Дрейк приблизительно во время чая.

– Помни, что мы не проверили его заявление, – сказал Томми.– Если, как ты говорила раньше, Ле Маршан друг Уны Дрейк, то он мог выдуматьэту историю.

– Хорошо, давай разыщем этого мистера Риса, – согласиласьТаппенс. – Но у меня предчувствие, что мистер Ле Маршан говорил правду. Нет, яимею в виду другое. Уна Дрейк выезжает из Лондона двенадцатичасовым поездом,возможно, снимает номер в отеле и распаковывает вещи, а потом возвращаетсяпоездом в Лондон, чтобы успеть попасть на ужин в «Савой». Поезд, отходящий изТорки в шестнадцать сорок, прибывает в Паддингтон в двадцать один десять.