Срочно нужен герцог - Селеста Брэдли

Искоса взглянув на Марбрука, который продолжал вести себя так, словно ничего не случилось, она вздохнула с облегчением. Но, понаблюдав за ним немного дольше, Феба заметила, что Рейф с трудом скрывает нервозность.

Она и сама не могла отделаться от запретных мыслей о нем, и это ее пугало.

Неправильные мысли. Порочные и глупые. Феба устыдилась самой себя.

«Я помолвлена. У меня есть жених. Я достойная уважения, добродетельная женщина, с твердыми моральными устоями. Я помолвлена. У меня есть жених…» — повторяла она как заклинание.

Все было бесполезно. Ничего не помогало. Да и как это могло помочь, если Марбрук сидел напротив, так близко, что она даже чувствовала запах его туалетного мыла. Ей ничего другого не оставалось сейчас, как смотреть на его красивое лицо, любуясь его широкими плечами и руками с изящными пальцами…

Вчера Рейф ее поцеловал. Феба видела, как он ее хотел. Задыхался от желания.

Экипаж остановился. Марбрук вздохнул с облегчением:

— Ну вот мы и приехали.

Он заметно оживился и выскочил из экипажа со странной поспешностью. Было ясно, что он неуютно чувствовал себя наедине с Фебой в тесном экипаже и ему хотелось как можно скорее выйти на улицу.

Учтиво протянув руку, Марбрук помог выйти Фебе и проводил ее до дверей салона Лементора, где их встретил Кэбот.

Войдя в ателье, Кэбот предложил Марбруку расположиться в уютном кресле и подал ему на выбор несколько видов сигар и маленьких графинчиков.

— Виски, — пробормотал Марбрук, и его пожелание было немедленно исполнено — без малейших возражений, — несмотря на то что неприлично пить виски в столь ранний час. Но Феба не осуждала Марбрука. По правде говоря, она и сама не отказалась бы от глоточка виски для поднятия духа, но ей спиртное не предложили.

Фебу отвели «за кулисы». Там ее поджидали две миловидные служанки с большой коллекцией платьев. Фебе не верилось, что все эти наряды предназначались ей одной. Но, как вскоре выяснилось, именно так и было.

— Хозяин сказал, что нужно приготовить для вас целый гардероб. Потому что, стоит вам надеть одно платье от Лементора, вы и смотреть не захотите на свои старые наряды.

Феба округлила глаза, удивившись щедрости Брукхевена и его богатству.

— Корсет! — крикнула одна из служанок так, словно армейский офицер отдал приказ, взывая к порядку.

Феба не успела и охнуть, как ее втиснули в корсет.

Вскоре ее нарядили, словно куклу. Феба стояла в платье из сине-зеленого шелка, в корсете, который поначалу показался крайне неудобной вещью, стеснявшей движение и затруднявшей дыхание. Но словно по мановению волшебной палочки, при помощи каких-то ухищрений, видимо, заложенных в саму конструкцию корсета, Феба вдруг ощутила себя на удивление изящной и тоненькой, какой не была никогда. Она обрела грациозность в движениях, несвойственную ей прежде. У Фебы появилась осиная талия, а бедра, которые за два дня до этого вызывали озабоченность портного, больше не казались чересчур широкими, а радовали глаз своей приятной округлостью.

Феба посмотрелась в зеркало — и у нее перехватило дыхание. Ее глаза расширились, а рот приоткрылся от изумления. Глядя на собственное отражение в зеркале, она не узнала саму себя.

Она была похожа… на Дейрдре или Тесс. И при этом оставалась сама собой. Она выглядела как настоящая леди до кончиков ногтей — утонченная и элегантная.

А потом в том же зеркале отразилось ошеломленное лицо Марбрука. Он смотрел на нее восхищенно: то ли с благоговением, толи с вожделением, буквально пожирая ее жадными глазами — всю, с головы до пят.

Феба не удержалась от того, чтобы не подразнить его немного, и наклонилась, якобы поправляя подол, при этом кокетливо выставив на обозрение глубокое декольте. Она с тайным удовольствием наблюдала, как Марбрук покраснел и у него на скулах заходили желваки.

— Вы королева, — с искренним восхищением прошептал он.

Феба величественно повернула голову и посмотрела удивленно:

— Что?

Он отвел глаза.

— Да так, ничего.

Феба прищурилась:

— Ничего? Могу поручиться, что вы только что изволили назвать меня королевой. Я слышала это собственными ушами. Итак, мне хотелось бы знать: я королева чего?

Чтобы не выдать своих чувств, Марбруку пришлось прибегнуть к притворству.

— Королева зеленых платьев, — сказал он, хитро улыбаясь. — Все зеленые платья должны признать ваше превосходство, потому что ваше платье — самое красивое на свете и сшито из лунного света. Маленькими сказочными эльфами.

Феба выгнула бровь.

— А я думала, что платья, сшитые из лунного света, должны быть голубого… или белого цвета.

Марбрук рассмеялся, радуясь, что Феба поддержала его игру.

— Раз так — ваше платье сшито русалками, принцессами подводных глубин.

Феба снова повернулась к зеркалу и принялась внимательно разглядывать свое отражение.

— Королева русалок, говорите? — Она покосилась на Марбрука. Рейф заметил озорные огоньки у нее в глазах, и от этого его сердце забилось сильнее. Феба выглядела восхитительно. — По-моему, ни одна уважающая себя королева русалок не может обойтись без своего фаворита, — надменно сказала она. — Королевы высоко ценят верных фаворитов.

Чтобы Феба не заметила, что у него в глазах горит желание, Марбрук поклонился:

— Тогда ваш фаворит стоит сейчас перед вами, ваше королевское морское величество.

Феба хихикнула, но затем напустила на себя суровость.

— Ведите себя подобающим образом, фаворит, — грозно сказала она. — А не то я прикажу рыбе-меч пронзить вас.

— Тогда скажите мне, о моя несравненная королева русалок, как мне избежать столь жестокой смерти?

Феба начала загибать пальцы:

— Прежде всего фавориты должны научиться правильно преклонять передо мной колено. Во-вторых, порядочный фаворит никогда не скажет своей королеве «нет». Разрешаются только ответы: «Да», «Как вам будет угодно» и «Если ваше величество мне позволит».

Марбрук картинно преклонил колено.

— Да, — хриплым голосом сказал он. — Как вам будет угодно, — добавил он и поднял на Фебу горящие глаза. — Если ваше величество мне позволит…

Феба вздохнула. О, такой мужчина — у ее ног, зовет ее своей королевой и смотрит на нее с искренним обожанием…

Это может растопить сердце любой девушки. Кто смог бы устоять?

Феба присела в реверансе. От волнения у нее учащенно билось сердце.

— Вы слишком добры, о мой фаворит.

— Мадемуазель, вы выглядите совершенно бесподобно, — сказал Лементор, который неожиданно появился из-за портьеры. Глядя на Фебу с одобрением, он добавил: — Не правда ли, милорд?