Штрафники на Зееловских высотах - Роман Кожухаров

Отто не успел узнать, кто из «дымоходников» выстрелил. Свет огневого выхлопа его выстрела высветил ушастую башню еще одного танка. Взметая клубы пыли, он наезжал следом, и его пушка хищно качалась вверх-вниз, когда машина подпрыгивала на кочках. Очередь, выпущенная из спаренного с башенной пушкой пулемета, настигла «дымоходника» прежде, чем он успел укрыться.

Хаген и Люстиг отчетливо услышали его крик. Возможно, он был только ранен. Хаген вскочил на ноги и бросился к упавшему, но Люстиг, пнув его по голенищу, сбил с ног.

– Куда?.. Номер второй – заряжай!.. – не своим голосом зарычал Люстиг на повалившегося Хагена.

– Его сейчас раздавит!.. – с еще большим остервенением закричал в ответ Хаген.

Люстиг, бросив трубу, схватил правой рукой Отто за шиворот и с силой притянул к себе. Панический ужас сверкал в его белках.

– Заряжай!.. Заряжай!.. – как умалишенный, хрипел он, брызгая слюной прямо в лицо Хагену. – Нас сейчас раздавит, нас!..

Отто, извернувшись на левый бок, ударом кулака сбил хватку Люстига. К упавшему теперь было не успеть. На миг лязг накатывавших гусениц перекрыл душераздирающий вопль, от которого кровь застыла в жилах и кожу обдало морозным дыханием. Значит, все-таки он был жив…

Хаген на ощупь нашел лежавшую возле Люстига трубу и, развернув ее прямо на земле хвостовой частью к себе, заслал в нее заряд. Сердце стучало в груди сильно-сильно, заглушая все более громкий звук лязгающих траков и работающих танковых двигателей. Его стук только не мог заглушить этого нечеловеческого крика, который выжали вражеские гусеницы из умиравшего.

– Давай! Давай… – закричал Хаген Люстигу, ударив ему по лицу заряженной трубой.

Номер первый расчета словно окончательно потерял от страха рассудок. Он только мотал головой и бормотал что-то нечленораздельное, из чего можно было разобрать только «раздавит… раздавит…»

– Возьми себя в руки!.. – крикнул Хаген и неуклюже, но хлестко ударил Люстига по щеке.

Он спиной почувствовал, что бронированное чудище уже рядом. Повернувшись, он увидел четкие контуры машины. На последних метрах она взяла чуть влево и развернула башню в сторону позиций «ягдпантер», видимо, готовясь к орудийному выстрелу. Это и спасло расчет «панцершрекеров». Вражеский экипаж провел свою машину буквально в паре метров от солдат, не заметив их в темноте.

Танк промчался мимо, подняв настоящую тучу пыли. Все вокруг окутала густая муть, не дававшая ни дышать, ни открыть глаза. Горькая вонь отработанного дизельного топлива вперемешку с пылью забила носоглотку так, что Отто начал давиться и кашлять.

Ему показалось, что его вывернет наизнанку. Отерев рот и лицо рукавом, он привстал на колени и, нащупав на земле трубу, поднял ее к груди.

Первый русский танк с подбитой «ходовой» в этот момент поджег одну из «самоходок» на правом фланге обороны. Второй Т-34, развернувшись кормовой частью к Хагену, тоже произвел выстрел в сторону «ягдпантер», которые начали маневрировать. Машина уже отдалилась метров на двадцать.

Отто не суетился. Взяв «панцершрек» в руки, он вдруг обрел спокойствие. «Так… первый магнитный запал привести в действие… выставить прицельные крючки на сто метров…» – вслух, словно читая руководство к действию, проговаривал он, тут же доведенными до автоматизма действиями выполняя сказанное.

Приведя «дымоход» в боевую готовность, Хаген вскинул трубу и прижал к щеке. Сейчас он магнитным кольцом запустит индукционную катушку и произведет выстрел…

В этот миг выстрелило орудие одной из «ягдпантер». Снаряд предназначался для кормы русского танка, двигавшегося наискосок и орудийной и пулеметной стрельбой прикрывавшего экипаж подбитого танка.

Однако стрелок-наводчик немецкой «самоходки» не сделал поправки на скорость движения вражеского танка. Снаряд, пущенный прямой наводкой по нисходящей траектории, прошел в нескольких сантиметрах позади корпуса машины и вошел в землю в нескольких метрах от Хагена и Люстига. Волна раскаленного воздуха, вместе с высохшей вмиг землей, накрыла Отто, отбросив его в сторону.

Хаген, описав в воздухе сальто, ударился о землю. Его протащило еще почти с метр. В голове его даже успела мелькнуть удивленная мысль, что не свернул себе шею во время падения. Удачно приземлился, на мягкую почву насыпи вдоль окопа.

– Отто! Отто!.. – кричал откуда-то голос Люстига. Словно из другой жизни. Сознание, перевернутое вверх тормашками, медленно отыскивало верную систему координат.

Близкий грохот танковых орудий быстро вернул все на место. Хаген аккуратно подвигал руками и ногами. Вроде нигде не болело. Как это его не нашпиговало осколками? Отто показалось, что взрыв взметнулся в метре от него. Как там Люстиг? Уцелел? Или он зовет на помощь?

– Отто, мать твою… – опять расслышал он голос Люстига.

Теперь орал в самое ухо. Успел подползти к нему. Судя по интонации, с ним ничего не случилось.

– Какого черта?.. – задыхаясь, кричал Люстиг. Он никак не мог набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы закончить фразу. – Какого черта?.. Где «дымоход»?

– Где-то здесь… – ответил Хаген, поворачиваясь на живот и пытаясь подняться на четвереньки. Вот сволочь, даже не спросил, ранен ли он… Пусть теперь сам ищет свой «дымоход». В конце концов, он стрелок, а Хаген – всего лишь заряжающий.

Отто молча пополз обратно к тому месту, где их накрыло взрывом. По пути он искал свою винтовку и запасные заряды. Взрывная волна все стряхнула с него во время полета. Даже каску.

Ничего, бывало и хуже. Ему доводилось видеть, как после разрыва фугасных снарядов людей раздевало донага: сапоги, шинель, китель, исподнее. Как будто в бане или в прачечной…

Винтовка лежала на самом краю траншеи. В тот момент, когда он ее нашел, прямо на него, лоб в лоб наполз Херминг.

– Вот вы где… – крикнул он. – Унтерфельдфебель вас разыскивал…

Он вынул из-за пазухи сигнальный пистолет и направил его прямо в лицо Хагену. Тот отвел дуло от своего носа.

– Куда тычешь? Сдурел?.. – крикнул он.

– Это сигнальный пистолет… – срываясь голосом, кричал Херминг. Он весь взопрел, пот заливал его глаза – наверное, от того, что долго полз. Или от того, что он напрягал свои голосовые связки, пытаясь перекричать орудийную пальбу. Но это он зря старался, слишком они у него были хилые, писклявые.

– Я знаю, что это… – ответил Хаген, шаря вокруг в поисках запасного реактивного заряда. Он должен был выпасть из кармана шинели где-то здесь, возле «маузера».

– Герр унтерфельдфебель поручил мне ответственное задание… – вопил Херминг, и в голосе его смешивались восторг и ужас. – Я должен пробраться метров на двести вперед, в тыл русским танкам. Оттуда запущу ракеты, одну, потом – другую. Белые парашюты… Герр унтерфельдфебель дал мне их. Я зайду с тыла, освещу вражеские танки сзади… И тогда наши расчеты увидят, куда им бить. Так что готовьтесь… Я пущу ракеты…