Шпионы и все остальные - Данил Корецкий

Лично Бруно такой подход не нравился. Во-первых, удар ниже пояса в боксе запрещен, а во-вторых, он был уверен, что завалит Кукуева без всяких ухищрений. Бруно считал, что маленькие люди настолько превосходят дылд по всем параметрам, что вся эта игра в поддавки, демонстрируемая в рекламных роликах, просто унижает его достоинство. И не только его, но и всех маленьких людей на свете.

– Давай, Колян, стукнемся без камеры, ну серьезно! – орал он в перерывах между съемками, прыгая перед боксером и корча страшные рожи. – Вот увидишь, я тебя постелю, как бабушкин плед! Ну, иди сюда!

Кукуев смеялся. Он выставлял перед собой похожую на бревно руку, строил рожи, словно игрался с маленьким ребенком, и не подпускал к себе Бруно. Карлик же только пыхтел, бесился и молотил по этой руке кулаками – ничего больше он сделать не мог… Надо сказать, что Кукуев не испытывал к карликам каких-то неприязненных чувств – как, впрочем, и нежных тоже. Он работал в кадре, потому что ему хорошо платили; за кадром он не видел Бруно в упор. И таких, как Кукуев, было большинство.

В съемках участвовали некоторые довольно известные актеры-лилипуты. Например, в сюжете с автогонками снимался американец Тони Хук, сыгравший некогда в одной голливудской комедии – кстати, очень неплохой комедии. Его доставили спецрейсом из Лос-Анджелеса, в окружении собственных гримеров и телохранителей. Это был первый карлик-негр, увиденный Бруно в жизни. И первый взрослый человек, на которого он мог в буквальном смысле смотреть сверху вниз: рост у Тони чуть больше метра! Бруно, можно сказать, вырос в собственных глазах.

Но это обстоятельство едва не сыграло с ним плохую шутку. При первой встрече он неосторожно обронил фразу о том, что в Штатах, видимо, негров плохо кормят и вообще всячески гнобят, поэтому, мол, Тони вырос таким заморышем. Посочувствовал как бы. Но кто-то из окружения американского карлика понимал по-русски и очень некстати выступил в качестве переводчика. Тони страшно обиделся, обозвал Бруно «дылдой-недоростком». Дело едва не закончилось дракой и срочным спецрейсом обратно в Лос-Анджелес. К счастью, Бруно быстро осознал свою ошибку, извинился перед Тони, срочно выставил бутылку «Столичной», пообещал познакомить его с Ингой, Эльзой и другими прекрасными представительницами маленького народа… И еще что-то понаобещал, кучу всего. В общем, ссору удалось замять, а в дальнейшем Бруно и Тони даже подружились. Нет, честно – Бруно очень комфортно чувствовал себя рядом с парнем, который почти на полметра ниже него!

Незаметно бежало время. Партия маленьких людей успешно прошла регистрацию, причем Бруно практически не принимал участия в этом хлопотном и очень непростом деле. В один прекрасный вечер в Жаворонках появился сияющий Липов и вручил Бруно партийное удостоверение под номером 1. Бруно внимательно рассмотрел книжечку в синей обложке.

– А чего это здесь нарисовано? – проворчал он, тыча пальцем в обложку. – Что за хренова гора?

– Это муравейник, символ партии, символ общего дела… – объяснил Липов. – На его фоне – силуэт маленького человека, который тянет руки вверх, будто хочет до чего-то дотянуться… А это – крылья, они символизируют высокие устремления… Снизу название – «Партия Маленьких Людей», и девиз: «Вместе – сила!»

– Муравьи с крыльями! – пренебрежительно хмыкнул Бруно. – И кто эту фигню выдумал?

– Наш дизайнер. Между прочим, один из лучших в своем деле. Он разрабатывал логотипы «Единой России» и КПРФ…

– Ага, им он медведя нарисовал, а нам – насекомого какого-то!

– Но ведь у вас Партия маленьких людей, Бруно! Маленьких, заметь!

– Так и нарисовал бы маленького медведя!

Липов не нашелся что ответить и только молча посмотрел на хозяина усадьбы. Трепетов сидел в кресле за своим столом, погруженный в изучение каких-то отчетов; он слегка пожал плечами и больше никак не отреагировал.

Бруно тем временем продолжал изучать свое удостоверение.

– А это что за хмырь на фотке? Это я, что ли?

– А кто ж еще? – удивился Липов.

– Нет! Это не я! – сказал Бруно уверенно. – Здесь морда какая-то испуганная. У меня такой не бывает, я точно знаю!

Липов посмотрел на фото.

– Нормальное расслабленное лицо. Доброжелательное выражение. Просто ты хмуришься обычно, а здесь специалист немного отретушировал фото – лоб разгладил, выровнял брови, глаза подправил, рот… Все-таки теперь ты лидер партии, ее лицо! Привыкай!

– А чего это я буду привыкать? – возмутился Бруно. – Пусть они привыкают! Это моя рожа, а не чья-то еще! Я – Бруно Аллегро! Человек-ядро, председатель партии, а не х… лысый! Я никого не просил мне улыбочку натягивать! А в следующий раз мне хрен на лбу пририсуют! Я ни хрена не согласен!.. И почему эта ксива синяя? – Он возмущенно потряс удостоверением в воздухе и швырнул его на стол. – Настоящая ксива красная должна быть! Красная, понятно? На нее посмотришь, и сразу ясно, кто перед тобой! А здесь даже вблизи ни хрена не понять! Давай мне другое удостоверение! Красное! И чтобы рожа нормальная была, моя! И чтоб никаких муравейников!

– Но ведь это символ партии! – растерянно пробормотал Липов, бросая на Трепетова умоляющие взгляды. – Синий цвет – наш партийный цвет! Мне тогда придется все опять регистрировать с нуля, мы не можем просто взять и поменять…

– Это не мои проблемы! Делай что хочешь! Хоть с нуля, хоть с бугра, хоть с куста! Гони мне другое удостоверение!

– Но ведь все было одобрено… Я не понимаю. Вся работа насмарку… Тогда и мой контракт надо переписывать!

– Одну секундочку, Николай Ефимович, – встрял Трепетов. – Он отложил бумаги, встал и подошел к Бруно. – Наш уважаемый председатель, похоже, недоволен, – обратился он к Липову. – Символ никакой, партийное удостоверение сработано из рук вон. Что будем делать?

Политтехнолог хранил мрачное молчание.

– Собственно, у нас два варианта, – продолжил Трепетов. – Либо в самом деле отменить регистрацию и начать весь процесс с самого начала…

Толстые щеки Липова покраснели.

– …Либо просто поискать другого председателя. Как вы считаете, Николай Ефимович?

– Другого председателя! – хрипло выдавил Николай Ефимович.

– Я тоже так считаю, – согласился Трепетов. – Так нам всем будет удобнее. Найдем какого-нибудь симпатичного адекватного маленького человека, оформим все как полагается, внесем в список, переклеим его фото на удостоверение… Мы довольны, у Бруно никаких претензий – всем хорошо! Я правильно говорю, Бруно?

Бруно растерялся. Ровный и как бы доброжелательный тон хозяина сбивал его с толку.

– Ну-у… Я как бы не совсем понял… – пробормотал он. – Значит, председателем будет кто-то другой? Не я?

– Конечно, – сказал Трепетов. – Не ты.

– А кто?

– Пока не знаю. Поищем, найдем. Думаю, в желающих недостатка не будет.

– А я что?