Счастье и другие незначительные вещи абсолютной важности - Хаим Шапира

И снова напомним знаменитое высказывание Винни Фило-Пуха: «Все кругом – отличные ребята».

Маленький принц решил судить себя где-нибудь в другом месте и продолжил путешествие.

«– Назначаю тебя послом! – поспешно крикнул вдогонку ему король.

И вид у него при этом был такой, точно он не потерпел бы никаких возражений.

«Странный народ эти взрослые», – сказал себе Маленький принц, продолжая путь».

Гордость и предубеждение

«На второй планете жил честолюбец.

– О, вот и почитатель явился! – воскликнул он, еще издали завидев Маленького принца.

Ведь тщеславным людям кажется, что все ими восхищаются».

В Книге Притчей Соломоновых гордыня («глаза гордые») упоминается как первое из семи богопротивных вещей. Христиане также поставили гордыню во главе списка семи смертных грехов. (Папа Григорий I хотел стать Менделеевым от христианства и составил каноническую таблицу грехов.)

Что такое гордыня?

Спиноза считал подверженными гордыне тех, кто из себялюбия считает себя лучше других. Если бы Спиноза спросил моего совета, то я бы добавил, что гордыня – это намеренная ошибка в суждении. Спиноза также отмечал, что обратного не наблюдается, то есть никто из ненависти к себе не считает себя хуже, чем он есть.

Из собственного опыта добавлю, что, как правило, те, кто говорит о себе плохо, просто хотят, чтобы им сделали комплимент, похвалили и подбодрили. Если вы сделали кому-то комплимент и его не приняли, значит, от вас ждут, чтобы вы его повторили.

Заглавие для этой главки выбрано не случайно. Джейн Остин прекрасно разбиралась в гордыне. (В молодости я обычно смеялся над ее произведениями. Причиной тому моя гордыня и глупость. Сегодня я глубоко почитаю ее литературный талант.)

Посмотрите, как тонко она проводит грань между гордостью и тщеславием.

«Гордыня, она же тщеславие, и гордость – совершенно разные вещи, хотя эти слова часто употребляются как синонимы. Человек может быть гордым, но не тщеславным. Гордость более связана с тем, как мы ценим себя, тщеславие же с тем, как, по нашему убеждению, нас должны ценить другие»[15].

Какое глубокое проникновение в суть явления! Какое наглядное объяснение разницы между «гордостью» и «гордыней».

Хочу поделиться с вами мыслью, навеянной мне блистательной Джейн. Я думаю, что скромность и скромничанье – это совершенно разные вещи. Истинная скромность – самое прекрасное и очень редкое человеческое качество. Скромничанье – это чаще всего замаскированная гордыня. Поясню, что я хочу сказать. Одного из чемпионов мира по шахматам (имя хранится в редакции) спросили однажды, как ему удается просчитывать партию на много ходов вперед. Чемпион ответил, что он совершенно обычный человек и ничего удивительного в этом нет. Вот зачем ему понадобилось так отвечать? Если он самый обычный человек, то что сказать обо всех остальных? Что они страдают тяжелой формой умственной отсталости? Я не верю, что этот человек не сознает своего таланта. Ну и ответь так: «Я шахматный гений. Поэтому способен видеть такие комбинации, которые никто другой разглядеть не в состоянии». Это откровенный ответ. Зачем жеманиться? Когда великий теннисист

Роджер Федерер был на пике своей карьеры, он давал замечательные объяснения своим редким в ту пору проигрышам. Он говорил: «Я проиграл сегодня, потому что не смог сконцентрироваться на игре. Конечно, я лучший теннисист в мире, и, когда я собран, никто не может меня обыграть». Я предпочитаю ложной скромности честность Федерера.

Если немного поразмыслить на тему, почему люди скромничают, то можно обнаружить интересную мотивацию. Зачем они это делают? Может быть, они думают, что, если объявят во всеуслышание, что они действительно о себе думают, мы все упадем со стульев от изумления? Не бойтесь, не упадем.

Трое за молитвой

(Почти хасидская притча)

Два великих раввина молились в лесу. Один из них распростерся на земле и воскликнул: «Я ничтожество! Я полный нуль! Мое тело лишь кусок плоти с девятью отверстиями! Моя душа полна греха. Я ничто!»

Другой тоже рухнул наземь и произнес: «О, как мне знать, что я более угоден Господу, чем последняя тля? Ведь я пустейший из всех сосудов».

Пока они припадали к земле и молились, в лесу вдруг раздался голос молодого ешибохера (ученика) Зазнайкеле. Он тоже кричал, лежа на земле: «Я нуль.

Я полный нуль. Я самое большое ничтожество из всех ничтожеств». Оба раввина моментально поднялись с земли, подошли к пареньку и хорошенько его встряхнули. Потом, окинув его презрительным взглядом, процедили: «Да кто ты такой, чтобы говорить, что ты полный нуль?»

Желание заслужить признание

Один мой друг-психолог рассказывал мне как-то, что Уильям Джеймс, едва закончив свой монументальный труд «Психология» (два тома, 1200 страниц), захотел его уничтожить. Когда его спросили почему, Джеймс ответил, что не описал в книге самое главное человеческое желание – желание получить признание.

Несомненно, все мы хотим этого. Мы хотим заслужить признание родителей, друзей и даже врагов. Мы хотим признания от людей, которые нас вообще не интересуют («что скажут соседи?»).

Мы хотим признания, мы хотим известности. Мы хотим, чтобы все нам завидовали. Мы любим, когда нас хвалят (даже если знаем, что похвала неискренна).

В честолюбце, которого встречает Маленький принц, есть немного от каждого из нас. Вернее, в каждом из нас есть что-то от честолюбца.

Планета пьяницы

Визит на планету пьяницы оказался не долгим. Но он очень опечалил Маленького принца. Когда он спросил пьяницу, зачем тот пьет, пьяница ответил: он пьет, чтобы забыть, что ему совестно оттого, что он пьет.

«"Да, право же, взрослые очень, очень странный народ”, – думал он [Маленький принц], продолжая путь».

Думаю, что пришло время объяснить одну очень важную вещь – в чем состоит разница между потребностью и страстью.

Потребность направлена на объект, ее удовлетворяющий. Страсть направлена на объект, ее побуждающий. Из этого определения видно, что гораздо проще удовлетворить потребность, чем страсть. Страсть иногда вообще невозможно удовлетворить. Если мне холодно и я чувствую потребность в свитере, то стоит мне его надеть, как потребность оказывается удовлетворенной. С другой стороны, любознательность – моя страсть. Удовлетворить ее невозможно.