Северный свет - Дженнифер Доннелли

А потом до меня доходит еще кое-что: я – единственный человек, единственный на всем белом свете, кто об этом знает.

Я сложила письмо, сунула обратно в конверт и выглянула в окно. Так темно – и ничто не предвещает рассвета.

Нарушишь слово, данное покойнику, – и он будет преследовать тебя, говорит Ада.

Сдержишь слово – и он все равно будет тебя преследовать.

Стояла суббота, мой любимый день недели, потому что по субботам я теперь работала в библиотеке мисс Уилкокс. Я как раз взбежала по ступенькам черного хода и стояла на крыльце, собираясь постучаться в дверь, как вдруг услышала голоса внутри. Громкие, сердитые голоса.

– А твой отец? А Шарлотта? А Иверсон-младший? Это позорное пятно на всех! Они боятся появляться на людях! Ты хоть раз подумала о них, Эмили? – это был мужской голос.

– Они не дети. Они переживут. У Аннабель же получается, – это был голос мисс Уилкокс.

Я снова подняла руку, собираясь постучать, и вновь опустила. Мисс Уилкокс меня ждала, и работы было полно, но за дверью явно шел личный разговор; может, она предпочла бы, чтобы я явилась попозже? Я не знала, как лучше поступить, и топталась в нерешительности.

– Как ты меня нашел? Кому заплатил, чтоб за мной шпионили? И сколько?

– Эмили, просто возвращайся домой и все.

– На каких условиях, Тедди? Зная тебя, я уверена: условия будут.

– Никакого больше бумагомарательства. С твоей чепухой покончено. Ты возвращаешься и начинаешь выполнять свои обязанности и вести себя как положено. И тогда, обещаю, я постараюсь забыть обо всем этом.

– Я не могу. Ты знаешь, что я не могу.

Несколько секунд тишины. Потом мужчина опять заговорил. Он больше не кричал. Голос его был спокойным, ровным и от этого еще более пугающим.

– То, что ты делаешь, не только постыдно и огорчительно, Эмили, это еще и аморально. «Погребальную песнь» вообще не следовало писать, не говоря уж о том, чтобы публиковать. Теперь в это вмешался сам Энтони Комсток. Ты знаешь, кто это?

– Король консервов? Я знаю такое яблочное пюре – «Комсток».

Не думала, что мисс Уилкокс может быть такой беспечной. Не стоило бы ей так себя вести наедине с разгневанным мужчиной.

– Он секретарь общества искоренения порока. Он губит людей, коверкает судьбы, некоторых доводит до самоубийства. Никогда в жизни я и помыслить не мог, что увижу твое имя в списке имен извращенцев и порнографов.

– Я не извращенка и не порнограф, Тедди. Ты это прекрасно знаешь. И этот зануда Комсток тоже знает.

– Он говорит, что твои стихи непристойны. А когда Комсток что-то говорит, ему внемлет вся страна. Ты наносишь непоправимый ущерб репутации Уилкоксов и Бакстеров, Эмили. Если ты сама не обратишься за помощью, это сделаю я.

– Что ты имеешь в виду, Тедди?

– Совершенно очевидно, что я имею в виду.

– Нет, черт побери, не очевидно! Хотя бы раз в жизни прояви смелость и скажи честно.

– Ты не оставляешь мне выбора, Эмили. Если ты не вернешься домой – на моих условиях, – я препоручу тебя заботам врачей.

Раздался страшный грохот и звон разбиваемого стекла, а потом вопль мисс Уилкокс:

– Убирайся! Вон отсюда!

– Мисс Уилкокс! Мисс Уилкокс, вы целы? – закричала я, барабаня в дверь.

Дверь рывком распахнулась, и мимо меня, даже не глянув, пронесся мужчина – высокий, бледный, с красивыми темными волосами и усами. Он сбил бы меня с ног, не отскочи я вовремя. Я вбежала в дом.

– Мисс Уилкокс! Мисс Уилкокс, где вы?

– Я здесь, Мэтти.

Я бросилась в библиотеку. Письменный стол перевернут, бумага разлетелась по полу. Прекрасное пресс-папье в виде красного яблока разбилось на мелкие осколки. Учительница стояла в центре комнаты и курила.

– Мисс Уилкокс, с вами все в порядке?

Она кивнула, но глаза ее были красны, и она дрожала.

– Все в порядке, Мэтти, но я думаю, мне нужно ненадолго прилечь. Оставь все тут как есть, я потом приберу. Поешь, что найдешь в кухне. И там, на столе, твои деньги.

Я слышала ее, но не могла отвести взгляда от разбитого стекла и разбросанных страниц. Это сделал он. Злословие – мое слово дня. Это значит «клевета, ругань, поношение». По спине пробежал холодок, и я вышла из библиотеки, чтобы запереть оба входа, парадный и черный. Когда я вернулась, мисс Уилкокс поднималась по лестнице.

– Этот человек вернется? – спросила я.

Она обернулась:

– Не сегодня.

– Думаю, вам надо позвать шерифа, мисс Уилкокс.

Мисс Уилкокс грустно усмехнулась и сказала:

– Он не приедет. Закон не запрещает мужу устраивать погром в доме жены. По крайней мере пока.

Я ничего не сказала, но глаза у меня, должно быть, стали огромными и круглыми, как желтки в глазунье.

– Да, Мэтти, это был мой муж. Теодор Бакстер.

– Бакстер? Бакстер! Значит, вы не… значит, вы… вы…

– Эмили Бакстер, поэтесса.

Согласно статье из «Журнала Петерсона», если хочешь привлечь мужчину, ты должна быть «внимательна и чутка к каждому его слову, ставить его интересы выше собственных и посредством языка женского тела безмолвно, но красноречиво показывать, что он – центр твоей вселенной и высший смысл твоего бытия». Первые две части совета были мне понятны. Затруднения вызывала третья.

Я думала, это означает, что нужно выразительно хлопать ресницами, но, когда я попыталась это проделать, Ройал озадаченно на меня посмотрел и спросил, не попало ли мне что-то в глаз.

Мы стояли на середине подъездной дорожки Лумисов. Наша Ромашка опять разнесла их забор. Папа был в ярости, как и миссис Лумис. Я притворялась, что тоже сержусь, но на самом деле была рада, ибо это означало, что я могу увидеться с Ройалом будто бы невзначай. Он был на скотном дворе, как я и надеялась. Помог мне в очередной раз оттащить Ромашку и Болдуина от пруда, а потом пошел провожать меня домой.

Мы встретили Уилла и Джима – с удочками через плечо и полной корзиной форели.

– Ах, мой Ройал милый, голубь сизокрылый! – проворковал Джим.

– Ах, голубка Мэтти, краше всех на свете! – подхватил Уилл.

Они обменялись воздушными поцелуями. Ройал сорвал с Ромашки аркан и хлестнул Джима по заднице. Тот убежал скуля, Уилл – за ним. Ройал же продолжил свой монолог с того же места, на котором остановился: что едят индюшки и как их правильно растить вместе с курами и гусями. А я кивала, улыбалась, поддакивала, говорила «угу» и «ну надо же», а сама думала, есть ли у парней журнал с советами о том, как привлекать женщин, а если есть, то написано ли там, что нужно ставить интересы девушки выше собственных?