Индустриализация - Вадим Юрьевич Нестеров

Советскую власть не хочет больше работать!» Я было к двери, а он: «Нет, Завенягин, подожди. А при чем тут, Завенягин, Советская власть? Ты вот на что ответь мне!»

Потом, показывая на стул, сказал: «Садись!» Я сел. «Рассказывай, в чем у тебя основные трудности?» Говорю:

«Конструкторов не хватает, чертежники перегружены». «Сколько тебе дополнительно народа нужно?» – «Около двухсот человек». – «Так ты воюй за них. Сходи в Ленинградский обком, там поговори. Да поговори так, чтобы тебя и в Москве слышно было! Тебе теперь, Завенягин, терять нечего. Выговор у тебя есть, и об этом знает вся страна. Два выговора сразу один за другим не дают. Воспользуйся случаем – шуми, стучи кулаками, требуй. Говори там, в Ленинграде, что это выговор дали не тебе, а всей Ленинградской организации. Как, мол, вы могли допустить, чтобы молодой специалист начал свою деятельность с выговора. Поезжай назад в Ленинград и воюй за кадры, за план. Ну, и я тоже поговорю с обкомом, попрошу их помочь тебе. Желаю удачи, Завенягин». На этом у меня разговор с Серго и закончился.

Завенягин стал ходить по комнате и насвистывать.

– Сегодня же поеду в обком».

Принцип: «Ты думаешь, это МНЕ дали 15 суток? Это НАМ дали 15 суток» работает при любом режиме и во все времена. Завенягин умело запугал ленинградский обком, и уже через две недели в Гипромез было переведено с ленинградских предприятий около ста восьмидесяти работников. Через три месяца работа института выправилась, и в газете «За индустриализацию» появился новый приказ Орджоникидзе, снимавший с Завенягина полученное взыскание.

Именно Завенягин, кстати, в бытность свою директором Гипромеза, стал одним из организаторов операции по вытеснению американцев от проектирования Магнитки. Как писал Василий Николаевич Ксинтарис, будущий замминистра цветмета СССР: «Специалисты Гипромеза под руководством А.П. Завенягина практически дезавуировали предложения американской фирмы, разработали свои предложения по проектированию Магнитогорского комбината, что в итоге привело к разрыву контракта с американскими проектировщиками».

Они проработали в Гипромезе год с небольшим, до 1931 года. Потом Емельянова сманил к себе в «Спецсталь» другой старый друг, Ваня Тевосян, но об этом речь впереди. А Завенягин ушел в наркомат, на должность заместителя начальника Главного управления металлургической промышленности ВСНХ СССР.

Орджоникидзе абсолютно недвусмысленно и совершенно осознанно растил из этого некрасивого вчерашнего студента топ-менеджера самого высокого ранга.

И ни разу не пожалел, что начал «двигать» головастого паренька – вскоре у того окончательно прорезались зубки, и Завенягин стал одним из самых результативных антикризисных управленцев страны.

Отрабатывать авансы его отправили на Украину – на малую родину Леонида Ильича Брежнева, в город Каменское, директором тамошнего металлургического комбината. Приказ № 33 о его назначении подписан по одним сведениям в декабре 1932-го, по другим - в январе 1933-го. Трех лет после получения диплома не прошло – с ума сойти!

Дело в том, что будущий Днепровский металлургический комбинат им. Ф.Э. Дзержинского всю свою историю был одним из крупнейших металлургических центров страны. Достаточно сказать, что Дзержинка, попав во «вторую группу», стала одним из тех заводов, которым пришлось в первую пятилетку вытягивать всю советскую индустрию. И она это сделала – каждая десятая тонна чугуна в СССР тогда производилась в Каменском.

Это, конечно, хорошо, это трудовой героизм, но у всего есть цена.

Годы трудовых подвигов практически «убили» все оборудование, которое и без того было не новым, все резервы завода были исчерпаны, а букет накопившихся проблем сильно мешал производству.

Как мы помним, вторая группа подлежала модернизации во второй пятилетке, и «Дзержинка» не стала исключением – на комбинате предстояло ввести восьмую доменную печь, четыре мартена и блюминг. Но и показатели с завода затребовали соответствующие - уже в 1933 году на четверть по сравнению с 1932-м должен был вырасти выпуск чугуна, а стали и проката — больше чем наполовину...

Вот разгребать все это и был отправлен управленческий вундеркинд Завенягин.

Он справился, причем с блеском.

Вот результат тех нескольких месяцев, что он успел проработать на Украине - досрочный ввод первой печи нового мартеновского цеха, запуск блюминга «1150», успешное выполнение всеми цехами плана первого квартала, солидный — в 12 процентов — прирост объемов выпускаемой металлопродукции...

По выплавке чугуна Дзержинка продемонстрировала лучшие показатели среди металлургических заводов СССР, и в августе 1933 года жюри Всесоюзного конкурса признало комбинат имени Ф.Э. Дзержинского лучшим заводом страны. А бессемеровский цех стал лучшим бессемеровским цехом Союза.

За достигнутые успехи в работе весь коллектив Дзержинки был награжден премией, а директор Авраамий Павлович Завенягин - легковым автомобилем «Паккард».

Судя по всему, экзамен на антикризисного менеджера Завенягину зачли на «отлично», потому что отправили ликвидировать настоящий прорыв. В том же 1933 году его экстренно отозвали в Москву, посулив новое назначение.

Завенягин сел за руль подаренного «Паккарда» и своим ходом покатил в столицу – узнавать новости.

Там он и получил на руки приказ о назначении Завенягина А.П. директором Магнитогорского металлургического завода. Именно в тот год старый Павел Устинович Завенягин не сдержался, и все-таки спросил у взлетевшего в заоблачные выси младшего сына: «Авраамий, а вы справитесь с этой работой?».

Вопрос на самом деле был не праздный, потому что провал и впрямь был стратегический.

Урал против Юга - 2

Помните харьковских экономистов, посчитавших циферки, и предрекавших, что Урал будет неконкурентоспособен в сравнении с Югом и неизбежно проиграет в себестоимости продукции?

Так вот, практика, которая критерий истины, показала, что облыжно обвиненные в украинстве харьковчане, призывавшие вкладывать в первую голову в Юг, с экономической точки зрения были абсолютно правы.

К середине 30-х годов Юг подошел с блестящими показателями: недорогая и качественная криворожская руда в связке с коксующимися углями Донбасса и дешевой электроэнергией ДнепроГЭСа обеспечили быстрое развитие отрасли и постоянный рост производственных мощностей.

А Урал… Урал сотрясали большие проблемы.

Да, вопреки всем предсказаниям западных экономистов, Магнитку и КМК советские люди построили и запустили в невиданно короткие сроки, удивив трудовыми подвигами даже самих себя.

Здесь мне по любому надо рассказать про строительство, но я долго не мог понять, как это сделать, чтобы вы тоже поняли, что это было. О масштабах задачи, стоявшей перед этими людьми, я уже рассказал, а вот о ее решении...

Дежурные слова про то, что это был беспримерный трудовой подвиг – ни о чем.

Рассказать, как на Магнитке доменную печь №1 задували зимой, в лютые уральские морозы, под