Платит проигравший - Михаил Март

Удар, отскок, кульбит в воздухе и опять удар. Я уже сбился со счета, но тут пришло спасение или смерть, сразу я не понял. Земля подо мной оборвалась, и я полетел в пропасть. Глотку так сдавило, что мне не удалось даже вскрикнуть. Сначала меня ударило об одну стену, затем о вторую, пролет был узкий, а скорость слишком высокой, но что-то вдруг затрещало, меня резко дернуло и я повис в воздухе.

Все произошло настолько быстро, что я не успел испугаться, что-либо сообразить или оценить ситуацию. Замедленная реакция спасла меня от разрыва сердца. Когда наконец я пришел в себя, то понял, куда меня занесло. Задрав голову кверху, я увидел круглый ломтик света, похожий на монету, но очень тусклый и далекий. Вновь что-то треснуло. Теперь я кое-что смог понять. Моя персона болталась в шахте колодца на собственном плаще, который зацепился, как парашют, за выступ. Выступом служила балка, похожая на рельс, других балок не существовало. Спасибо плащу, я всегда покупал прочные и ноские вещи.

Болтаясь, как червяк на крючке, я не решал мировых проблем, они у меня были вполне конкретные. Например: пряд ли найдется возможность вы– карабкаться из шахты. Меня интересовала ее глубина. Долго ли еще лететь, когда плащ не выдержит тяжести, есть ли внизу вода, попадется ли на пути ще один крюк, который может вспороть мне брюхо, а не плащ. Тут было над чем подумать.

– Все, крышка. Слова донеслись до меня, как раскаты грома. Я взглянул наверх. В кругляшке света торчали две горошины. Это были чьи-то головы. Но что их владельцы могли увидеть, кроме черной дыры? Загнал мяч в лужу. Ничего не скажешь, способный парень. Прочности его черепа можно только позавидовать.

Головы исчезли. Торопятся ребята. Я и так их слишком долго продержал со своими дурацкими вопросами.

Мне удалось рукой дотянуться до стены. На ощупь – кирпичная кладка. Высота до уровня земли футов пятьдесят от того места, где я так элегантно повис. Расстояние с хороший трехэтажный дом. Неплохо, если учесть, что мне удается еще думать о всяких глупостях.

Стараясь не вертеться юлой, я попытался уцепиться за спинку плаща, но тут же послышался треск рвущейся ткани. Нельзя же висеть так до бесконечности. Стоит мне поднять руки, как я тут же выскользну из плаща и полет мой продолжится. Честно говоря, мне этого не хотелось, но и болтаться без дела-тоже не выход. Пять, десять минут ткань еще сможет удерживать меня, а дальше?

Я решил действовать. Тут бессмысленно гадать. Одно ясно – в таком состоянии я недееспособен. В первую очередь я вынул правую руку из плаща и уцепился ею за полу, затем вынул другую руку и вцепился в рукав. Плащ натянулся, превращаясь в веревку. Теперь я был свободен, но вся тяжесть тела легла на пальцы. Требовался рывок, и я его сделал, рванувшись вверх. Ткань разлетелась в клочья, но это не остановило меня. Один перехват следовал за другим. Оторвался рукав, отлетела часть полы, но мне удалось ухватиться за балку. Плащ сорвался и полетел вниз. Секунды две я болтался на одной руке, затем перехватил балку второй и крепко вцепился в спасительную железку. Еще мгновенье – и мне удалось подтянуться и оседлать стальной аппендикс. Уперев руки в стену, я с трудом балансировал на скользкой поверхности металла. И все же это была надежная опора.

Взглянув вверх, я вновь увидел чью-то голову. Голова носила шляпу, а значит она не принадлежала моим обидчикам. Здесь был кто-то третий.

– Эй, там, наверху!

Голова исчезла, но тут же появилась вновь.

– Ты жив? – спросила голова.

– Не уверен. Помочь сможешь, выживу.

– Я тебя не вижу. Ты глубоко?

– Полсотни футов.

– Терпи, что-нибудь придумаю.

Голова скрылась. Кажется, кончится, как в сказке, если мне все это не мерещится. Но я не люблю загадывать, стоит подождать. Правда, меня никто никуда не торопил.

Минут десять я еще промучился на железном коне, после чего услышал гулкий протяжный голос.

– Веревке не очень надежная. Попытаюсь тебя вытянуть, но сам не трепыхайся.

Что-то просвистело в воздухе, и я увидел черную струну. Держась одной рукой за стену, я немного подался вперед и попытался уцепиться за трос. Мне удалось это сделать в падении, так как я тут же соскользнул и меня потянуло вниз. Веревка выдержала. Я вцепился в нее смертельной хваткой и крикнул:

– Тащи!

– Держись!

Я не шевелился. Что-то сильное тянуло меня вверх и фут за футом приближалась спасительная поверхность. Если не сорвусь, то мне действительно везет в жизни. Нервишки пошаливали и в стадии расслабления я почувствовал как тряслись колени, судорожно сжимавшие веревку. Еще несколько рывков и я почувствовал под собой опору. Вывалившись из пасти ада, я откатился в сторону, подальше от жерла.

Мой спаситель сбросил веревку с плеча и отряхнул руки.

– С прибытием! Как там черти поживают?

Я увидел перед собой коренастого парня среднего роста в дубленой куртке и шляпе с узкими полями. Он смахивал на шофера или докера. Его лицо мне определенно знакомо.

– Не узнаешь, босс?

Как только он произнес «босс», я вспомнил его. Пропащий пьяница Вик Линдон из «Козерога». Вез белого смокинга и абсолютно трезвый. Я лежал на земле и таращился па него, как обвиняемый на судью, не понимая, что меня ждет.

Вик вытащил из кармана мой револьвер и с возгласом «Лови!» бросил его мне под ноги. Я поймал пушку, но убирать в кобуру не стал.

– Если достал оружие, то держи его крепко. В следующий раз останешься без головы, -поучал он, закуривая.

– Тысяча благодарностей. Ты пришел сюда рассчитаться со мной за текилу?

– Что-то в этом роде. Ну ты счастливчик! Угодить в преисполню и уцелеть! Мы, между прочим, на холме, а канализационные колодцы чертовски глубокие.

Впервые в жизни меня назвали счастливчиком. Событие из ряда выходящее. Я поглядел по сторонам. Никого кроме Вика в проходе не было. Мирная тишина. Сил подняться на ноги у меня еще не хватало. Я лежал на земле, привалившись к ящикам, и чувствовал себя, как кенгуру на трамплине. Меня здорово трясло.

– Ты все видел? -спросил я.

– Конечно. Я давно наблюдаю за этими мальчиками. Извини, что не вмешался раньше, но не мог себя выдать. Слишком много работы пошло бы насмарку.

– Понимаю. Я не в обиде.

– Ты много знаешь, судя по твоей беседе с Пессетайном.

– Но у меня другой профиль. Тебя, как я понимаю, интересуют наркотики, а меня убийства. Правда, сейчас все перемешалось. Приходится рваться на куски. Буквально.

– Ты прав, меня интересует только героин.

– У меня были такие подозрения еще в клубе. Слишком многое ты замечал для хмельного повесы. Но ты же не местный. Мне кажется, что ты работаешь на Чикагский филиал ФБР.

Линдон поднял руки вверх и улыбнулся.