Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга третья - Андрей Ангелов

– Что с тобой? – спросил Александр. – Что с тобой, дорогой друг, на тебе лица нет?

– Я хочу жить, – прошептал я, глядя на него с отчаянием и надеждой.

– Иди ко мне, – он протянул руки, распахивая объятия. – Иди, ничего не бойся, не останавливайся и лучше не моргай.

И я пошел. С каждым новым шагом поступь моя становилась увереннее, но расстояние, разделявшее нас с царем, не сокращалось, а, напротив – увеличивалось, точно я пятился от него. В какой-то момент я не выдержал и моргнул. В то же мгновение Александр и его друзья превратились в сэра Генри и его слуг. Залитые кровью и обезображенные свежими ранами, они провожали меня тоскливыми взглядами, плакали, ломали в отчаянии руки и молили взять с собой. Сердце мое разрывалось от жалости. Мне хотелось выполнить их просьбы, но я помнил предостережение царя и не посмел остановиться.

Вскоре перед глазами у меня потемнело, ноги подкосились, и я упал, уткнувшись лицом в рыхлую землю, а когда приподнял голову, то зажмурился от яркого солнечного света. Как только глаза привыкли к нему, я увидел, что нахожусь неподалеку от бамбукового частокола, за которым укрылся наш лагерь, обрадовался, встал на колени и, рыдая во все горло, возблагодарил Бога за дарованное спасение.

Храм Гекаты исчез, а на его месте опять появился черный островок выжженной земли.

Я не решился в одиночку углубиться в джунгли и остался дожидаться помощи в лагере. Через три дня из «безымянной» деревни явились обеспокоенные охотники. Оказалось, что сэр Генри заверил их, что наша экспедиция вернется на другой день. Обнаружив меня одного, охотники долго удивлялись и пытались на ломаном английском добиться каких-нибудь разъяснений о судьбе моих товарищей. Но я стойко хранил молчание, и они вынуждены были оставить меня в покое.

Не стану рассказывать о других злоключениях, которые мне пришлось впоследствии пережить. Всё это уже не имеет никакого отношения к этой истории. Скажу только, что с тех пор прошло много лет, но сэр Генри по-прежнему часто снится мне, и всякий раз, когда такое случается, я спрашиваю его, надеясь получить ответ на самый важный вопрос:

– Что ты увидел на барельефе храма?

Но он до сих пор не ответил.

Итак, в некотором русском царстве, в некотором российском государстве, жил-был барин. Знатный вельможа, владеющий десятком деревень с крепостными крестьянами. Барин обитал в замке, построенном заезжим немцем из Гамбурга, умел читать и писать, и имел пагубную страстишку. Феодал не мог ни дня прожить без игральных карт!

Барская резиденция стояла невдалеке от оживленного тракта, к хозяину часто заезжали транзитные господа. Как правило, вельможа потчевал гостей водкой собственного изготовления, а потом играл с ними в карты. Сутками напролет и всегда на интерес! Причем, когда барин проигрывал – он гневался, разбрасывал карты, бегал по комнате, сжимая кулаки… клял партнера по игре матерными словами, постоянно аппелируя к дьяволу.

– Дьявол тебя возьми, мошенник! – страстно кричал барин. – Хотя, нет, сейчас мы будем играть ещё, а вот когда я выиграю, пусть дьявол тебя и возьмет…

Если гость отказывался играть, то феодал объявлял нечто следующее:

– Слушай сюда, сукин сын! Ты не выйдешь из замка, пока мы не сыграем 55 раз подряд. Нет лучше 155 раз! Ээй, Игнааат!..

Приходил Игнат – мужик с косой саженью в плечах, садился прямо на порог комнаты, похрустывая дюжей силушкой. И, соответственно, не выпускал никого без барского разрешения.

Слава о буйном игроке катилась по округе, и всё меньше было желающих к барину заезжать. И вот настал тот день, когда в немецкий замок гости перестали ездить совсем. Барин дико тосковал, пытался играть сам с собой, но безуспешно… Скука лишь ширилась! Тогда вельможа стал играть с челядью, однако после того, как сбежал Игнат, – сия мода была сведена на нет. Целыми днями феодал бродил по замку, беспрестанно бормоча проклятия и прикладываясь к рюмке.

* * *

Однажды в апреле барин был особенно не в духе. Проснувшись к пяти часам вечера – он хорошо «принял на грудь» и сидел в бабушкинском кресле, хмуро тасуя и тасуя колоду. Смеркалось, грохотал гром.

– Игнааат! – позвал барин и вспомнил, что слуга покинул его дом. Тогда он отшвырнул карты и заплакал. Громко, как и всё, что делал! Челядь жалась по углам, с дрожью слушая рыдания, разносившиеся по замку. Полил яростный дождь, крупные капли забарабанили по окнам. Барин отшвырнул карты, вскочил и подбежал к окну. Вглядываясь в сумрачную тьму, проорал:

– Дьяволу заложу я душу, только бы сыграть! Нету моей мочи!

Сумрак ответил яркой молнией вкупе с громом. И тотчас же раздался громкий стук в ворота:

– Барин, гость приехал! – доложил Степашка, неловко топчась на пороге.

– Ага! – расплылся в довольной улыбке феодал. – Кто-то хочет укрыться от непогоды, дьявол его возьми. Ээй, Степашка, впусти проезжего, его лошадь отвели в конюшню, а его самого веди поскорее ко мне, сюда!

Через некоторое время в барской комнате возник человек, – внешне обычный крепостной мужик: бородень на лице, на теле – кафтан, на ногах – лапти.

– Здравствуй, барин! – молвил мужик с ухмылкой.

– Я звал вельможу, а не челядь, – с удивлением заметил барин. Не в обычаях того времени было, чтобы слуги вели себя так вольготно.

– Я – Дьявол, – с той же ухмылкой отозвался посетитель. Он вынул из носа козюльку и растер её об штаны. – Ты предложил мне свою душу, и вот я явился.

Феодал молча катал желваки, пристально глядя на мужика. И не находил в нём никаких дьявольских признаков – преобычный холоп!

– Доказательства? – наконец, сквозь зубы бросил барин. – И учти, если не докажешь – получишь сотню ударов розгами.

– Может, сыграем? – предложил мужик, щелкая игральной колодой, возникшей в руках. Феодал мгновенно узнал свои карты, до сего момента лежащие на полу комнаты. Он огляделся, разбросанная колода по-прежнему разбросана на деревянном паркете. Изумленный барин вновь глянул на мужика – тот ухмылялся, согласно привычке. (Карт в руках уже не было).

– Ну?… Или бздишь? Если так, то я пошёл… – мужик помахал ручкой: – Пока-пока!

– Стой, сволочь! – вскинулся барин. – У тебя деньги-то есть?

– Обижаешь, – гость достал из кармана наполненный мешок, объемом килограммов сорок. Сделал он это просто, как будто достал носовой платок. С усилием брякнул зазвеневший мешок на доски пола, развязал веревочку, достал пригоршню золотых монет: