Драконья доля - Надежда Кузьмина

— Всё, достаточно, а то сейчас сама упадёшь. Уже задыхаешься. Но ты поняла?

Отдуваясь, присела, упёршись ладонями в коленки. Подняла руку, убирая растрепавшиеся волосы с мокрого лба, и просипела:

— Что поняла?

— Что сила не всё решает. Что юбки мешают бегать. Что драться ты пока совсем не умеешь. — Прищурился, щёлкнул языком: — Ну как, будешь учиться?

С ума спятить! И этот вот шут гороховый — учитель? Поймала его взгляд — и вдруг осознала, что совсем не сержусь. Наоборот, мне смешно. А ещё нравится, что с ним вот так легко и просто, пусть даже и по-дурацки.

— Кон, а ты чего меня не Суна, а Сун зовёшь?

— Потому что, пока я с тобой занимаюсь, мне без разницы, парень ты или девушка. Мне совершенно не нужно, чтобы ты краснела, если я тебя за задницу или за что другое схвачу. Твоё дело не смущаться и ойкать, а выкрутиться и сдачи дать. Но начнём мы с другого. У тебя под юбкой штаны, да? Так снимай эту тряпку. Иначе окажешься с подолом на голове. Сегодня займёмся азами — будешь учиться правильно падать. Для начала присядь на корточки и вались попеременно назад и вбок Задача — не просто упасть на маты, а смягчить удар руками, хлопнув ладонями по земле. Учти, что руки не должны оказаться под телом — это прямой путь к переломам, ладони должны быть рядом. И чем резче падение, тем сильнее нужен хлопок. Как немножко освоишься — начнёшь кувыркаться. Через голову и через плечо.

— Зачем?

— Затем же. Так гасят инерцию. Чтобы руки-ноги не ломать, если тебя на землю швырнут или сама упадёшь с высоты. Поверь, навык полезный.

Чудной этот Кон какой-то… Но вдруг и впрямь чему-то дельному научит? Да, пока не забыла, спросить надо:

— Кон, а что такое инерция?

— Гм-м… Пока падаешь, набираешь скорость. Чем больше высота, тем сильнее стукнешься оземь. Вот сила удара, грубо говоря, то самое и есть. Чем быстрее летишь и чем тяжелее весишь, тем больше инерция. Поняла?

Ну, всё вроде очевидно. Просто я слова такого раньше не слышала.

— Кон, а как ты научился так уворачиваться?

— Легко. В детстве я был таким же мелким, а ещё у меня было три старших брата, которым казалось, что мама любит меня больше, чем их. Догадываешься, что из этого вышло?

— Лупили при каждом удобном случае, стоило родителям отвернуться? — предположила я.

— Верно понимаешь, — солнечно улыбнулся Кон. — Так что выкручиваться и удирать я мастер. А потом научился и сдачи давать. Но ты зубы мне не заговаривай — давай занимайся!

С хлопками я вроде справилась, хотя чувствовала себя дура дурой. Кон сказал, что повторять упражнение надо до тех пор, пока не стану делать всё машинально. Интересно, сколько времени у меня на это уйдёт?

Но с кувырканием я поначалу застряла.

— Ну и что тут сложного? Ногами толкаешься, руки подставляешь, голову подгибаешь и перекатываешься…

Всё! Сложно! Очень! Иначе б я кверху задом, как роющий нору психованный енот, раз за разом не застревала, а потом набок не заваливалась. Почему-то деревенских девок учат грядки полоть да тесто месить, а не кувыркаться! Хорошо, что хоть Кон и смеялся, но выходило у него совсем необидно. А ещё удачно, что рядом нет ни души, никто больше это непотребство не видит. Подумала так — и сама захохотала как ненормальная, представив, что на месте вставшего, как он объяснил, со скуки на голову Кона рядом топчется, задрав подбородок и поджав губы, леди Лобелия со своим элегантным веером. Интересно, сумела б безупречная леди сохранить благовоспитанную мину, глядя на то, какой дурью я маюсь в амбаре? Да ещё без юбки?

— Ты чего ржёшь? Голову ушибла? — поинтересовался, брыкнув ногами, Кон.

— Не… Я в Гифаре в одном доме прислуживала. Там такая леди была, вся из себя, владелица особняка… Вот я её на твоём месте представила! Как она стоит и на меня любуется. Вот бы лицо у неё было!

— Ты представь её на своём! Ещё смешнее будет, — после секундной паузы посоветовал Кон.

Ох, ну сказал, так сказал! Картина маслом: леди Лобелия кверху задом, с подолом на голове, а из пышного куля тряпок ручка с веером вверх торчит и возмущенно машет, трепещет, как хвост у плотвички, выражая негодование!

Вот смехота!

Когда у меня уже заболела шея, в амбаре появился заметивший открытые ворота Тиваль. В первый момент мне стало неудобно — как я выгляжу без юбки, да кверху задом? Вскочила и начала отряхиваться…

— Чего задёргалась? — осадил меня Кон. — Хотя передохни, давай я тебе кое-что покажу. Тив, раз зашёл, подходи ближе… будешь полезным.

— Эх, знал бы, держался б подальше… воды б, скажем, на кухню натаскал… — тёмный силуэт стоящего на фоне открытых ворот Тиваля горестно покачал головой. — Ну, ладно. Для Суны один раз разрешаю. Только не со всей силы, мне сейчас в город ехать.

— Я немножко, — хищно осклабился Кон. — Сун, гляди! Тив, давай, нападай на меня со спины!

Да-а, в деревне дрались совсем не так. Там мужики размахивали кулаками, наскакивая друг на друга грудью. А бабы норовили с визгом вцепиться в волосы. Здесь же Тиваль замахнулся сзади на расслабленно стоящего с опущенными руками маленького Кона — а дальше случилось непонятное. Кон вскинул руки, перехватывая удар, резко крутанулся, дёрнул Тиваля за руку, и тот, перелетев через Коново плечо, оказался лежащим на спине на земле. Очевидно, удар был сильным — встал Тиваль не сразу. Поднявшись, потёр плечо, пригладил чёрные волосы, недовольно мотнул головой.

— Один из базовых приёмов, — ухмыльнулся Кон. — Заметь, так мне этого громилу не поднять. Я использовал его же инерцию, просто чуток изменил направление движения. Ясно?

Не-а…

— Эх. Ну, тогда покажу то, что совсем просто. Тив, давай, нападай снова!

— Спасибо, разрешил, — без энтузиазма отозвался Тиваль.

— Смотри, Сун! Если тебя хватают сзади, то сначала со всей силы бей локтем назад, в солнечное сплетение. Никаких бабских визгов, размахиваний кулачками… это не помогает. Просто вмажь локтем, чтоб отпустили хоть на секунду. А потом повернулась — и сапогом, носком или ребром, уж как выйдет, лупи по лодыжке. И на сладкое — коленом между ног. Сделала — и удирай что есть мочи!

— Последний совет — хороший, — фыркнул потирающий солнечное сплетение Тиваль. — Прислушаюсь и пойду, пожалуй, отсюда. А вы занимайтесь, занимайтесь…

Я прикусила губу от смеха.

Вечером я долго не могла уснуть. И потому, что ныла шея, кажется, я её потянула. И потому, что в голове вертелись мысли о чудном Коне. Какой тот жизнерадостный и открытый, походя рассказал мне о семье, а ведь воспоминания не радужные. И он совершенно не боится показаться смешным. Я совсем другая, замкнутая, как раковина… А ещё, пока мы с Оласой накрывали стол к ужину, я заглянула в расписание дежурств, посмотреть полное имя Кона. Коннорт тер Ринара, вот так… Выходит, из благородных. А по виду и не скажешь. Шут шутом… Но с ним мне впервые после ухода из дома захотелось смеяться.