Чернокнижник - Анастасия Андрианова

– Я рад, что ты всё-таки пришёл. Я звал тебя, и наконец-то ты откликнулся. – Горбун сложил обе руки на палке и чуть наклонился вперёд. – Настало наше с тобой время.

– Кто вы? – сглотнув, спросил Чернокнижник.

Незнакомец повёл плечами и окинул безмятежным взглядом болота и погибший лес.

– Я – хозяин земель. А ты – мой преемник. Вместе мы добьёмся всего, что пожелаем.

– Хозяин? Ты староста деревни?

Мужчина сипло рассмеялся

– Какого невысокого ты обо мне мнения. Я – хозяин всего, что ты видишь. Точнее, стану им, если ты согласишься мне служить. Я знаю, пока что ты служишь Вольфзунду, но на многое ли он способен? Он даже не смог вылечить тебя, простого смертного мальчишку, хотя это было проще простого. Скажи, Чернокнижник, чего бы ты хотел?

Он нахмурился, глядя на мужчину, пытаясь разглядеть на его лице насмешку. Чего бы он хотел? Ходить, отомстить Кайлу, унизить Тиля, вернуть Герта, а ещё… Нет, эти мелочные желания остались в прошлой жизни, так далеко и глубоко, что он удивился, как они умудрились всплыть в его воображении. Сейчас ему хотелось другого, его цели стали более высокими. Власть. Могущество. Сила. Да, пожалуй, этого ему не хватает, чтобы почувствовать себя… счастливым? Нет, скорее, полноценным.

Мужчина снова улыбнулся.

– Ну вот. Мы все хотим этого. И мы это получим. Вместе. Я дам тебе всё что захочешь, только помоги мне.

– И чего ты хочешь? – Чернокнижник недоверчиво изогнул бровь, стараясь придать своему лицу пренебрежительное выражение. Нельзя, чтобы горбун подумал, будто его так легко уговорить. Пусть постарается предложить ему больше.

Мужчина втянул узкими ноздрями прохладный предрассветный воздух и выразительно обвёл глазами болото.

– Когда-то это место называли Мёртвым. Мёртвый Лес, Мёртвые Болота. Но парадокс в том, что тогда они были гораздо более живыми, чем сейчас. Теперь тут пусто, но люди по привычке селятся чуть в стороне, обходя мёртвые места дальними тропами. Для того чтобы стать сильнее, мне нужны все, кто жил здесь когда-то. А у тебя есть то, что может помочь им вернуться.

Незнакомец не выглядел безумцем, хотя в его речах определённо было что-то странное. Чернокнижник едва сдержался, чтобы не фыркнуть.

– Что же у меня есть?

Мужчина указал своей палкой на сумку, болтающуюся на длинном ремне. Чернокнижник инстинктивно схватился за ремень, вцепился, как коршун в добычу, защищая от странного незнакомца то, что было в сумке.

– Открой книгу, – вкрадчиво попросил мужчина.

Голову полоснуло болью. Перед глазами заплясали вспышки, в груди заклокотала ярость.

«Открой книгу», – произнёс женский голос в его голове.

«Открой книгу», – пронеслось дрожью по пальцам и отозвалось в охваченном огнём сердце.

Чернокнижник шумно сглотнул и почувствовал, как пот пополз по спине. От пульсирующей головной боли он почти не мог думать. Он не знал, что произойдёт, открой он толстый том, наполовину заполненный «птичьими» письменами, но подозревал, что случится что-то непоправимое.

По пути его окружал вездесущий запах магии, боковым зрением он замечал вспыхивающие серебристые облачка-огни, и они доверчиво тянулись к нему, как к спасителю, но он не останавливался. Сейчас, внимательнее осмотрев болото, он понял, что серебристый туман – не что иное, как целое облако магических сгустков, которые он привёл за собой. Воздух звенел, как натянутая тетива, словно все – и мужчина, и облака магии – ждали его решения.

По земле прошёл едва уловимый ропот, будто там, под толщей воды и ила, таилось что-то неведомое, какая-то сокрушительная сила, которая мечтала вырваться на свободу.

– Ты колеблешься потому, что ты ещё не подавил в себе нерешительного мальчишку, – произнёс мужчина с лёгким презрением. – Это колеблется Ричмольд Лаграсс. Он не отпускает тебя.

– Неправда! – яростно выкрикнул Чернокнижник. Упоминание его старого имени вызвало в нём новый взрыв слепой ярости.

– Правда-правда. Все противятся поначалу. Да, это тяжело, отпустить себя старого и принять себя нового. Но ты сильный, иначе ты сейчас не стоял бы передо мной, а лежал бы в кровати, страдал от холода и не мог бы даже пересесть самостоятельно в своё кресло. Твоя новая сила нуждается в применении. А Вольфзунд отвёл для неё какие-то жалкие часы от заката и до полуночи, потому что боится твоей новой сущности. Он боится тебя, ты понимаешь?

Голос горбуна – хрипловатый и убаюкивающий – обволакивал сознание, убеждал в своей правоте, усыплял бдительность, и Чернокнижнику приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сохранять ясность ума и не покоряться ему безвольно. Помимо головной боли появилась тянущая боль в груди, которая то усиливалась, то ослабевала, словно что-то застряло у него под рёбрами и пыталось высвободиться. Его будто разрывало надвое: одна его часть желала беспрекословно слушать горбуна, а другая тянула назад.

– А ты? Разве ты не боишься?

Чернокнижника замутило от жути, когда он попытался представить, о какой силе говорит горбун. Как он может стать могущественнее Вольфзунда? Что он может сделать такого, что не по силам Владыке альюдов? Неужели эта мощь может принять его сторону, помочь ему исполнить всё, о чём он мечтает?

– Я был намного сильнее твоего прежнего хозяина, – тихо сказал мужчина. – Я оказался повержен много лет назад, но теперь готов подняться и вернуть себе всё, чего лишился. Я щедро вознагражу каждого, кто поможет мне. Я не обману. Просто открой книгу, и у тебя будет всё, о чём ты попросишь.

Чернокнижник погладил сумку. По пальцам снова пробежала лёгкая дрожь, словно книга сама не могла вытерпеть, когда же её откроют. Голову разрывало от боли, перед глазами всё плыло, сердце слишком сильно колотилось о рёбра, и единственное, чего он сейчас хотел, – это чтобы его оставили в покое. Голос горбуна снова ворвался в мысли, настойчивый и всепоглощающий. Чернокнижник почти перестал понимать, что делает. Он медленно расстегнул застёжку и скользнул ладонью внутрь сумки, осторожно ощупывая кожаный переплёт. Книга отозвалась на прикосновение радостной вибрацией, как мурчащий кот. Горбун одобрительно улыбнулся.

Земля под ногами дрогнула, будто где-то внизу ударили в огромный барабан.

Мёртвый Лес перед рассветом укутался в тишину. Не было слышно ни далёких голосов сельчан, ни перешёптывания ветра в кронах, ни воркования ворон. Всё застыло в звенящем нетерпении, замерло в предвкушении чего-то, что разобьёт эту гнетущую тишину, как старую ненужную вазу, расшевелит это место, вдохнёт в него новую жизнь.

Горбун нетерпеливо потирал руки, словно пьянчуга, которому пообещали налить рябиновой настойки. Чернокнижник колебался ещё несколько томительных мгновений, а потом рывком вытащил книгу и резко раскрыл её посередине.

Переплёт слегка хрустнул, а спустя мгновение над страницами взвился прозрачно-серебристый поблёскивающий пар.