Стеклянная карта - С. И. Гроув

На вторую ночь плена дверь комнаты открыл один из големов. Он поставил на пол чашку воды, положил горбушку черствого хлеба.

– Не подскажете, что это за звук? – осведомился Шадрак.

Он сидел на дощатом полу, прислонившись к стене и вытянув пострадавшую ногу, покрытую синяками.

– Какой звук? – удивился вошедший.

– Скрипит что-то, – пояснил Шадрак.

Голем постоял молча, осмысливая вопрос. На рассеченном шрамами лице отражалась работа неповоротливого ума. Потом наконец в глазах блеснул тусклый огонек понимания.

– Тачка, – произнес он.

– Тачка? А что на ней возят?

– Песок, – как о чем-то вполне очевидном, ответил голем.

– А песок для чего? – решил уточнить Шадрак.

– Для песочных часов.

Глаза голема погасли, словно упоминание о песочных часах оборвало его умственную деятельность. Он шагнул прочь и захлопнул дверь прежде, чем Шадрак успел спросить о чем-то еще. Скрип снаружи продолжился – пилой по натянутым нервам пленника.

Занялось третье утро, прохладное и серое. Шадрак смотрел в узкое оконце, наблюдая за суетой, в которой угадывалась подготовка к поездке. Шадрака доставили сюда на особом поезде, шедшем явно вне расписания; это наводило на мысли о могущественных связях Бланки в одной из железнодорожных компаний. В самом деле, персональная ветка, на рельсах – частные вагоны с эмблемой песочных часов… Големы-нигилизмийцы несколько часов подряд таскали какие-то грузы. Приближался полдень, когда двое из них открыли дверь и вывели Шадрака из комнаты.

Он не сопротивлялся. У него едва хватало сил держаться на ногах. Сперва он решил, что его поведут к поезду, но големы направились длинными каменными коридорами куда-то вглубь здания.

Глазам Шадрака впервые предстали предметы искусства и исторические реликвии, которыми, оказывается, битком набит был особняк. Картины, тканые шпалеры, статуи, всевозможные культурные артефакты – Бостонский музей не шел ни в какое сравнение.

– Тинторетто… – простонал пленный картолог, уже не зная, что хуже: боль в ноге или зрелище шедевра, спрятанного от мира.

Что до големов, они не обращали на баснословные сокровища никакого внимания: знай себе тащили Шадрака с одной лестницы на другую, все время вниз, и наконец достигли сводчатого коридора, который и вывел их прямо за алтарь бывшей церкви.

В центре помещения ждала Бланка.

– Шадрак, – негромко проговорила она, словно не замечая его растерзанной одежды и бледного, осунувшегося лица, – скоро мы с вами отправимся в путь. Предстоит очень срочное дело… вы даже не представляете, насколько срочное… А время на исходе. Однако куда именно мы поедем, зависит целиком и полностью от вас. – Она помедлила, словно в нерешительности. – Я знаю, с каким неодобрением вы на данный момент относитесь к моему плану, и вполне понимаю: вам требуется побудительный стимул, чтобы помочь мне в поисках Карты Всех Карт.

– Мягко сказано: с неодобрением, – отозвался Шадрак.

Бланка приблизилась. Она была в шелковом сером платье, шуршавшем при каждом движении. Рукой в перчатке она легонько тронула картолога за плечо.

– Сейчас я все объясню, и вы измените свое мнение, – словно не услышав сказанного им, проговорила она.

И указала ему на большую карту Нового мира из телячьей кожи, пришпиленную к деревянной столешнице. На ней замысловатым узором были выложены кучки песка – черного, орехово-коричневого и белого. В южной части континента россыпь белого песка покрывала до сих пор не разведанные территории, по старой памяти называемые картологами Огненной Землей. Белое пятно вытягивалось к северу и граничило с Поздней Патагонией.

– Известно ли вам, – спросила Бланка, – какая эпоха сейчас царит здесь, на окраине полушария?

Шадрак устало покачал головой:

– Сюда еще не удалось добраться ни одной экспедиции.

– Там ледниковый период. Как на севере, в Доисторических Снегах, только другой.

– С чего вы взяли? – мгновенно насторожился Шадрак.

– Я там побывала.

– Каким образом? – спросил он недоверчиво. – Я знаю немало исследователей, которые снова и снова пытаются пробиться от Кселы на юг, но раз за разом вынуждены отступать.

– Технические подробности сейчас не столь важны, – сказала она. – Просто поверьте: там льды. Актуальнее другое: Великое Разделение произошло совсем не так, как вам представляется. Вы полагаете, что земля как материальная сущность отъединилась от времени, после чего как бы вновь срослась с ним, случайным образом разграничив эпохи.

– Ну… в общих чертах – да.

– Что ж, начало процесса было именно таково, – подтвердила Бланка, пальцем в перчатке обводя карту. – Однако завершилось Разделение совершенно иначе. Несколько десятилетий линии разграничения – зажившие шрамы – оставались неизменными. Сейчас они опять пришли в движение.

Шадрак смотрел на нее, не пытаясь скрыть ни изумления, ни скепсиса. Потом сказал:

– Поясните, пожалуйста.

– Все очень просто. Границы эпох начинают меняться, – ответила она, и ее палец указал в сторону Нового Запада. – Вероятно, вы редко выбираетесь далеко на север, поэтому и не знаете, что в некоторых местах Доисторические Снега начали стаивать: туда распространяется Новый Запад. Именно так, – проговорила Бланка с нажимом, отметая возможные возражения. – Земельный надел, где стоит этот дом, некогда был покрыт слоем льда. Потом ледник отступил, воздух прогрелся, выросли деревья… Появились люди, рожденные в вашей эпохе. Сейчас процесс идет решительно и неуклонно. Снег исчезает, уступая место новым штатам, современным Новому Западу…

Шадрак смотрел на песочный узор, пытаясь осмыслить услышанное. Потом в голове пронесся целый рой образов, похожий на разрозненные кадры с карты памяти. Вот только карта была ни при чем – это нахлынули его собственные воспоминания. Всплыли строки из письма, присланного много лет назад землепроходцем Касаветти, которому его сестра и зять отправились на подмогу: «Здесь, в этом месте, которое я, как мне казалось, очень хорошо знал, обнаружилась новая эпоха…» И эта эпоха оказалась враждебной. Там он угодил в плен, и Минна с Бронсоном устремились ему на выручку через полмира…

Потом перед мысленным взором Шадрака предстала София. С ума сойти, ведь всего несколько дней минуло с тех пор, как она рассматривала две карты Индий и спрашивала его, каким образом остров с монастырем лет за десять успел превратиться в безжизненную пустыню. А он, слепец, не распознал всей важности открытия, сделанного племянницей! Какова же цена его знаниям, опыту и интуиции, если он такое проморгал?..

Некоторое время Шадрак ошеломленно молчал. Потом спросил:

– И что, все границы смещаются?

Бланка покачала головой.

– Нет, не все. Но многие меняют положение, – проговорила она, явно довольная ужасом и потрясением картолога. – Причем с разной скоростью. Наиболее быстро движущаяся граница находится вот здесь. – Бланка вновь указала в район Огненной Земли, что на самом юге Западного полушария. – Она известна под названием Южные Снега. Вот уже год она неравномерно, но неуклонно смещается на север, захватывая Позднюю Патагонию и миля за милей приближаясь к Пустошам. Эпоха за эпохой соприкасаются с нею и уходят под лед, – сообщила Бланка и добавила по-прежнему ровным голосом: – Кстати, ваша племянница отправилась на юг.