Валентайн - С. П. Сомтоу

Он огорченно покачал головой. На экране на секунду возник крупный план Валентайна — сатанинского отродья. Как бы мимоходом Дамиан Питерс призвал свою паству не забывать о денежных пожертвованиях в фонд его церкви — обязательная составляющая всех его пятиминутных проповедей, — каковые пожертвования пойдут, разумеется, на благие и богоугодные цели.

Он подумал, что это было идеальным решением проблемы Симоны Арлета, которая выдавливала уже последние капли харизматической энергии из плененного ею духа. Вроде бы он осудил и заклеймил пропавшую рок-звезду, но на самом деле он подстегнул интерес публики к Валентайну и тем самым укрепил его влияние на умы, то есть подпитал силу, которую тянет Симона.

Тем более что, согласно его маркетинговым исследованиям, после показа видеофрагментов с Тимми Валентайном суммы на чеках с пожертвованиями существенно возрастают. Этот мальчик если и не сын Сатаны, то, безусловно, само воплощение Мамона.

Позже, во время обеда, он сам позвонил Симоне. Сейчас он был более собран и мог спокойно выслушивать ее бред.

— И кто эти Боги Хаоса? — спросил он.

Симона сказала:

— Приезжай ко мне вечером, и я тебе все расскажу.

— Сегодня я не могу! Ты что, не помнишь, какой сегодня день? Сегодня у нас намечается большая акция по сбору денег на благотворительность в фонд неизлечимо больных, который мне принесет миллионы. Я не могу тут все бросить и мчаться в пустыню Мохаве. Даже ради тебя, Симона.

— Миллионы, воистину. Ты, Дамиан, живешь в мире иллюзий. Пора бы уже понять, что после того сексуального скандала твой рейтинг скорее всего уже никогда не поднимется на прежний уровень.

— Хрена лысого, мэм. Прошу прощения за мой французский.

— Ты со своим плотным графиком! Я думаю, даже сам Господь Бог, если бы он вдруг захотел с тобой поговорить, сперва должен был бы обратиться к твоему секретарю, а ты бы еще подумал, на какой день его записать на прием.

— Ты же знаешь, Симона, что это не так. Но как пастор Церкви Космической Любви я очень серьезно отношусь к своим обязанностям. Очень и очень серьезно. Да, я сомневаюсь, я наживаюсь, я иду на компромисс с... темными силами... но я всего-навсего человек, дорогая моя, слабый и грешный, как и каждый из нас.

— А Князь Тьмы... ему тоже нужно заранее записываться к тебе на прием, мой милый Дамиан?

— Я не имею сношений с дьяволом.

— Как сказать, дорогой мой Дамиан. Сношения сношениям рознь. Может, мне стоило бы рассказать журналистам об истинной природе той женщины, с которой тебя застали в компрометирующей позиции. Она же была инкубом? Или женщины — это суккубы? Всегда их путаю.

Черт бы побрал эту женщину. Вместе с ее претенциозной таинственностью. Но Дамиан Питерс, который когда-то пленял миллионы сердец, сейчас и вправду терял свою аудиторию — причем с каждым днем все больше. И это ведьма вцепилась в него мертвой хваткой и теперь уже не отпустит.

— Да, кстати, а как Церковь Космической Любви относится к вампирам? — спросила Симона. — И к средствам защиты от оных? Чеснок и распятия? Святую воду я даже не упоминаю. Я знаю, что ты ее отвергаешь, поскольку она есть продукт Римской Блудницы[56].

Черт бы побрал эту женщину!

Впрочем, по ней давно уже черти плачут. И когда-нибудь точно ее приберут.

Она проклята тысячу раз.

И я, кстати, тоже, подумал Дамиан, щедро намазывая на тост черную икру. Теперь ему надо было сосредоточиться и мысленно отрепетировать свою проповедь на сегодняшнем благотворительном мероприятии.

• ищущие видений •

Мьюриел Хайкс-Бейли.

Принц Пратна.

Сэр Фрэнсис Локк.

Оулсвик.

Терренс.

Стрейтон.

Стивен Майлс.

— Мне эти имена ничего не говорят, — сказала Петра. — Кроме, разве что... Майлс. Майлс... он, кажется, был пианистом?

— Дирижером, — поправил Брайен. — Но это не важно. Они все мертвы. Они охотились на вампиров не ради спасения человечества. Они так забавлялись. Искали острые ощущения.

Они сидели в кафе «Айадайа» уже больше часа. Кроме них, в ресторанчике не было никого. Официантки играли в карты за отдельным столиком в уголке. По телевизору шел репортаж о конкурсе двойников Тимми Валентайна — в записи по CNN или какому-то еще из новостных каналов. Тимми был повсюду. Все были как одержимые. СМИ нашли себе нового идола.

Еду заказывала леди Хит, так что ужин у них получился весьма экзотический; сам Брайен в жизни бы не отважился на подобные кулинарные эксперименты. Обычно он здесь заказывал одно и то же — те немногие блюда, названия которых он был в состоянии произнести. Им принесли очень острый салат каких-то из непонятных морепродуктов, еще более острое карри с мясным фаршем и репой и еще более острый крабовый суп с лимонной травой. Брайену совсем не хотелось есть — он только попробовал всего по чуть-чуть, — а вот Премкхитра и Петра ели с большим аппетитом. Может быть, думал он, это все потому, что те вещи, которые он им сейчас рассказал, были настолько пугающими и странными, что их надо было срочно «заесть» термоядерно-острыми тайскими блюдами.

Теперь, когда они поговорили, отдельные фрагменты начали складываться в целостную картину. Леди Хит подтвердила многое из того, что сказал Брайен, и сама рассказала немало такого, чего он не знал. Брайен видел, что Петра не хочет верить, не решается верить; но ведь двое людей, которые познакомились час назад, а до этого даже не подозревали о существовании друг друга, не могли это выдумать — то есть выдумать можно все что угодно, но тогда почему их истории совпадают? Впрочем, во взгляде Петры было и любопытство. И желание знать. Убийственный инстинкт журналиста.

— Мой дедушка, — сказала Хит. — Мне кажется, он не совсем умер. Когда я была у той женщины-медиума...

— У Симоны Арлета, — пояснила Петра Брайену.

— Мне было видение... мой дедушка... он полз по снегу... он превратился в фи красу! — Леди Хит издала нервный смешок, но Брайен видел, что она очень расстроена, хотя и пытается это скрыть. — Это такое мифологическое чудовище, — объяснила она. — Отрезанная голова, за которой тянется клубок внутренностей. Фи красу ползают по земле, отталкиваясь языком. Мы их проходили на антропологии в университете. А так я про них даже не слышала, хотя родилась в Таиланде. Наверное, я вообще мало знаю про свою страну.

Ей страшно, подумал Брайен. Она поэтому и говорит так много — пытается скрыть свой страх.