Мир уже не будет прежним - Геннадий Марченко

К примеру, в УССР появилось полтора десятка автономий, среди которых самыми крупными были Новоросская (охватившая десяток областей юга и востока республики), Полесская (вдоль границ БССР от северной Черниговщины до северной Волыни), Русинская (в Закарпатье русины с превеликой радостью приняли тот факт, что их больше не считают украинцами). А вот галицийские украинцы такую радость вряд ли испытывали, хотя в Галиции и на юге Волыни тоже создали автономию, причём было объявлено, что галичане – это вовсе не украинцы, а отдельный народ, который куда ближе к полякам или хорватам. Хе-хе, посмотрим, как теперь в Галиции будут кричать о «соборной и незалежной вид Сяну до Дону».

В Грузии было ещё круче. К трём уже имевшимся автономиям в Абхазии, Аджарии и Южной Осетии прибавились ещё больше двух десятков, в том числе Армяно-Джавахская, Сванская, Мингрельская, Месхетская, Хевсурская.

Но интереснее всего было в Средней Азии. Здесь помимо «нетитульных» среди самих «титульных» вылезла куча разных племён, желающих получить автономию, причём почти обо всех я раньше и слыхом не слыхивал. Например, в Узбекистане появились автономии найманов, кыпчаков, мангытов, барласов, кунгратов, сартов… Оказывается, ещё в 1920-х они фигурировали в советских переписях как отдельные народы, пока в конце 1930-х их не записали в узбеки.

Вообще, эти «племенные» автономии создавались по всей Средней Азии и Кавказу, кроме Армении (какие-то армяне национально однородные оказались, хотя и у них образовались мелкие автономные образования русских, езидов и ещё какие-то). В Чечено-Ингушской АССР, помимо Русско-Терской автономии и небольших автономий соседних народов, сами чеченцы разделились на семь «племенных» автономий, у ингушей их было ненамного меньше. М-дя, похоже, «маленькой и гордой» Ичкерии мы теперь не увидим, ей теперь просто негде появиться.

В других автономиях РСФСР за пределами Кавказа нечто подобное тоже имело место.

Как и в моём прошлом, в Молдавии появилось Приднестровье, хотя и не при таких драматических обстоятельствах. Гагаузы, болгары и ещё кто-то тоже создали свои автономии. В Прибалтике, помимо трёх русских автономий, появились Польская в Литве, Латгальская и Ливская в Латвии, автономии народа Сету и шведов (ничего себе!) в Эстонии. Представляю, в каком шоке были прибалты! Они ведь привыкли считать себя «расой господ».

В Белоруссии появились автономии поляков и палешуков, ну и этим вроде ограничилось.

После всех этих событий карта СССР стала напоминать многоцветный ковёр, украшенный примерно тремя сотнями разнокалиберных республик, автономных областей, округов и районов. Причём «титульные» территории республик, оставшиеся под прямым управлением местных властей, в большинстве из них составляли хорошо если половину, а то и меньше. Не сказать, чтобы везде были в восторге от нововведений, хотя получившие свои автономии наверняка по большей части радовались такому повороту событий.

В ряде мест, особенно в южных республиках, возникла буза и даже попытки погромов и межнациональной резни. Но власть оказалась к этому на удивление хорошо подготовлена. В угрожаемые районы были заранее стянуты крупные силы внутренних войск, которые при поддержке армии и КГБ в считаные часы всё подавили, разогнали и усмирили, причём, если верить западным «голосам», действовали «безжалостно». Одновременно, по утверждению тех же «голосов», по этим республикам прокатилась волна арестов партийных, государственных и хозяйственных чиновников «титульных» национальностей, а также представителей национальной интеллигенции и некоторого количества «титульной» молодёжи, в основном учащейся.

Но, во всяком случае, ничего похожего на Сумгаит, Баку, Фергану, Душанбе горбачёвских времён не было и в помине. Только с Запада слышался вой и зубовный скрежет о «подавлении национальностей». Впрочем, очень многие представители «подавленных» национальностей изначально забили на всю эту националистическую дурь и, пользуясь правами, предоставленными новыми законами, увлечённо кинулись создавать своё дело – индивидуальное, семейное, кооперативное, артельное и так далее.

Последние перемены поставили на уши всю страну. На кухнях, во дворах, в магазинах, на вокзалах и остановках, в транспорте, на работе и учёбе шли споры о том, что происходит и к чему это приведёт. Рафинированные интеллигенты, особенно гуманитарные и «творческие», ужасались фактической реабилитации Сталина, предсказывали скорые массовые расстрелы и посадки в лагеря. Люди, занятые в более практических профессиях, наоборот, выражали энтузиазм по поводу начавшегося наведения в стране порядка, насмехаясь над предсказанными «ужасами нового сталинизма».

Масла в огонь подливали ещё и западные «голоса». Одни утверждали, будто коммунисты признали своё историческое поражение и теперь советский социализм начнёт разваливаться, вытесняясь либеральной идеологией Запада и рыночными отношениями. Другие вещали, что новое руководство СССР, напротив, укрепляет коммунистический тоталитаризм в стране, вдохнув в него новую жизнь с помощью возврата к сталинизму, раздувания советского имперского национализма и усиления противостояния западным ценностям и свободному миру.

Несколько особняком в этом плане стояли «Радио Пекина» и «Радио Тираны», которые довольно долго отмалчивались, а затем в очередной раз обвинили СССР в ревизионизме, идейной капитуляции перед капитализмом и социал-империализме. При этом отметив, что даже до советских ревизионистов начала доходить правота Мао и Ходжи в отношении предательской сущности Хрущёва и в оценке личности Сталина.

Впрочем, за рубежом и без СССР хватало забот. Запад переживал разгул терроризма. Если в Италии, где после провала покушения на Моро арестовали множество террористов из неофашистских и анархиствующих банд, всё более-менее затихло, то в других западных странах творилось нечто ужасное.

8 апреля 1979 года в английском Брайтоне после предвыборного митинга консерваторов террористы из Ирландской республиканской армии расстреляли из гранатомётов машину, в которой находилась лидер партии тори, а по совместительству кандидат в премьер-министры Великобритании Маргарет Тэтчер. Не могу сказать, что меня огорчила эта новость. Я помнил, что именно к «железной леди», едва став генсеком, отправился Горбачёв. И не забыл её высказывание о том, что в России достаточно иметь пятнадцать миллионов жителей, которые будут добывать и перекачивать на «цивилизованный» Запад природные ресурсы, а также её хамский выпад про «Верхнюю Вольту с ракетами».

На состоявшихся в конце апреля – начале мая выборах в парламент консерваторы, лишившиеся лидера и занятые грызнёй за вакантное место, не смогли одержать победу, в отличие от моего прошлого. Наибольшее число получили лейбористы. Но и им не хватило мест до большинства, и тогда премьер Эдвард Хит вступил в коалицию с занявшей третье место либеральной партией, что позволило ему остаться у власти.

Кстати, за пару недель до гибели Тэтчер, 25 марта 1979-го, в Афинах левые из Революционной организации 17 ноября взорвали заминированную машину, когда мимо проезжал министр иностранных дел Греции Георгиос Раллис. Министра, его охранников и водителя разнесло в клочья.