Смерш времени. "Чистильщик" из будущего - Юрий Корчевский

Часа два немцы не предпринимали никаких попыток прорваться. Да и не полезли они бы сюда, чего им на восток пробиваться? Им на запад надо, к своим – так это в противоположную сторону. У этих, что перед нами, скорее всего, задача была оборону держать, пока другие части будут коридор на запад из котла пробивать. Только немцы уже были не те, что в 41-м году, да и мы не те, боевого опыта набрались.

А немцам туго пришлось в окружении. Если кому-то из них и удалось из котла вырваться, то только отдельным мелким группам.

Добивали окруженных до 11 июля. А 17 июля немцев, что были пленены во время операции «Багратион», провели по улицам Москвы. Конвой вел 57 тысяч 600 человек в течение трех часов. Это было в первый раз за время войны. Жалкие, оборванные, обросшие щетиной шагали «победители» по улицам Москвы. Посмотреть на проход колонны военнопленных по улицам столицы сбежалась масса горожан. Народ ликовал, народ хотел насладиться зрелищем.

В результате операции «Багратион» была освобождена вся территория Белоруссии, Ленинградской, Новгородской и Псковской областей, часть Польши и Прибалтики. Наши войска подошли к Восточной Пруссии – извечному гнезду немецкой военщины.

И в этих условиях сотрудникам СМЕРШа и НКВД пришлось столкнуться с новыми обстоятельствами боевых действий немецких спецслужб, и не только. А началось все в мае 1944 года, когда в районе поселка Умма Астраханской области приземлился немецкий транспортный самолет с 24 диверсантами во главе с капитаном Эбергардом фон Шеллером, он же – Квит.

Группа была заброшена разведцентром «Штаб Вали I» для организации на территории Калмыкии «Калмыцкого конного корпуса доктора Долля» в целях подготовки восстания на землях калмыков. Посадка была зафиксирована нашими частями, самолет был подожжен вызванными истребителями. В ожесточенной перестрелке с бойцами НКВД и СМЕРШа семеро диверсантов были убиты, двенадцать попали в плен.

СМЕРШ организовал радиоигру и операцию «Арийцы». В ходе операции нашей спецслужбе через агентов удалось вызвать еще два больших самолета Ю-290, которые были сбиты. Радиоигра продолжалась до 20 августа 1944 года.

В ноябре 44-го белорусские националисты, прошедшие подготовку в Дальвигской разведывательно-диверсионной школе Абвера, в составе 28 человек, под командованием польского офицера Михаила Витушко по кличке Михась были выброшены с самолета в Налибокскую пущу. Группу при посадке ветром раскидало далеко друг от друга. Однако же они вышли на встречу с представителями «Белорусской краевой обороны» – националистической организации. Мало нам было украинских, белорусских, эстонских, литовских и прочих националистов, так еще начались стычки с Польской Армией крайовой! Польское правительство в изгнании, находившееся в Лондоне, организовало сопротивление немцам и красным, создав Армию крайову, сокращенно – АК. Прокоммунистические организации, тяготевшие к Советскому Союзу, в противовес АК создали Армию людову. АКовцы боролись на три фронта – против нас, против немцев и против Армии людовой. Правда, было несколько совместных акций боевых действий наших частей с АК, но сразу после них офицеры АК были арестованы нашими спецслужбами. Простые бойцы, кто изъявил желание, были переданы в Армию людову, переименованную в Войско Польское, возглавляемое генералом Берлингом.

Избежавшие ареста бойцы и офицеры АК уходили в подполье, всячески старались пакостить нашим войскам. В общем, обстановочка в наших тылах была еще та, очень неспокойная. Ночи не проходило, чтобы кого-либо не зарезали, не застрелили или что-либо не взорвали. СМЕРШу и НКВД работы хватало. НКВД подтянул дивизию по охране тыла – были у них такие. Непосредственно на передовой они никогда не воевали, применялись для прочесывания лесных массивов и охраны важных объектов вроде мостов. С их помощью удалось прочесать несколько лесов, выкурить оттуда всяческое отребье. У СМЕРШа таких воинских подразделений не было.

Однажды под такое прочесывание попала и моя группа.

Наш осведомитель доложил, что на одном из хуторов видел двоих мужчин с оружием. Мы – трое офицеров-оперативников СМЕРШа и водитель – выехали на место. Справиться с двумя вероятными диверсантами вполне было нам по силам.

Заехав на хутор, мы увидели, как неизвестные подбегают к лесу. Шум двигателя их спугнул, или наблюдатель нашу группу издалека увидел – они мгновенно скрылись в лесу. А у нас сработал инстинкт охотника. Надо догнать!

Мы спешились и побежали в лес.

Продвигались осторожно – ведь скрывшиеся на наших глазах неизвестные нам люди могли поставить гранату-растяжку или внезапно обстрелять нас из укрытия.

Мы уже углубились в чащу на полкилометра, как впереди неожиданно послышалась стрельба – и с каждой минутой все ожесточеннее. Кто с кем воюет, неясно. Вскоре стрельба стихла.

Мы продолжали продвигаться вперед. Вдруг Алексей замер и поднял руку. Мы укрылись за толстыми стволами сосен и тоже замерли. Слышали только, как хрустели ветки и приближались звуки чьих-то шагов.

Я осторожно выглянул из-за ствола сосны и увидел, как совсем близко от нас мелькали неясные тени. «Если бандиты или АКовцы, то их слишком много – не отобьемся», – мелькнула мысль. И тем не менее я прокричал:

– Оружие на землю, сдавайтесь – вы окружены!

В ответ раздалась стрельба.

Мы залегли и дали несколько ответных очередей. С противоположной стороны выстрелы прекратились, но я услышал приглушенные крики:

– Первый взвод – обходи слева, второй – справа, и – гранатами их!

Очень странно! На бандитов не похоже – у них взводов нет. У АКовцев, как и в любой армии, взводы есть, но те говорят по-польски, а если и на русском, то с заметным акцентом.

Я высунулся из-за дерева, сложил ладони рупором и крикнул:

– Мы из СМЕРШа, сдавайтесь!

И в ответ услышал:

– А мы из НКВД, сам сдавайся!

Вот неприятность-то! Мы ведь друг в друга стреляли, и если зацепили кого-то, разбирательств не избежать. Ведомства Берия и Абакумова соперничали друг с другом, и каждый был не прочь обойти конкурента.

А если это все-таки бандиты? Сказать ведь все можно, а выйдешь из-за дерева и получишь очередь в живот.

Тут из-за деревьев раздалось:

– Не стреляйте, к вам наш офицер идет.

И правда – специально шурша листьями и нарочито не прячась за деревьями, к нам шел молодой офицер. Негоже мне тогда за деревом сидеть! Вышел и я, держа в левой руке взведенный ППШ.

Козырнули, представились.

– Капитан Колесников, СМЕРШ.

– Старший лейтенант Шавырин, дивизия по охране тыла.

– Можно мне документы посмотреть?

Старлей протянул мне офицерское удостоверение. Я внимательно изучил его – подлинное.

– А теперь попрошу ваше.