Призрачный бал - Татьяна Форш

– Игорь Эдуардович? – Отец прищурился. – Это кто?

– Ну… мой нотариус!

– Как его фамилия?

Макс пожал плечами.

– Да я че, помню?

– Вспомни, сын, это важно! – Отец едва не кричал.

– Да ты можешь толком объяснить? – Макс вскочил. – Что такого важного в том, как зовут моего нотариуса?

– Смотри сюда! – Отец тоже поднялся, придвинул к себе письмо и ткнул пальцем в подпись. – Видишь? И. Э. Ковальский! Работник, мать его, ЗАГСа! Он прислал мне первое письмо и все последующие! А если это одно и то же лицо? А если ты попал в какую-то крупную аферу?!

– Па, я тебя не понимаю! – Макс устало опустился на стул. – Допустим, я не наследник этого имения. Тогда зачем этому И. Э. оформлять на меня это наследство и устраивать торги?

– Какие торги?

– Чтобы я получил за усадьбу пятьдесят миллионов! Я сказал сразу, что она мне не нужна, и предложил ее продать. А он помогает мне сделать это побыстрее и подороже!

– Макс, я прошу, – голос отца сделался пустым и безжизненным, – не возвращайся туда. Поживи у матери пару месяцев или, если хочешь, приезжай ко мне. С Мышкой вопросы уладим. Когда торги?

– Па, а почему ты не можешь даже предположить, что этот особняк действительно принадлежал нашим предкам? – Макс оглянулся в поисках официанток, но кафе словно вымерло.

– Да потому что я – приемный ребенок! Мои приемные родители дали мне эту фамилию, а я дал ее тебе! Ты – Воронцов, но ты не наследник графского рода, уж поверь мне! А теперь пообещай, что не вернешься в усадьбу!

Макс тяжело вздохнул и поднялся.

– Хорошо. Только ни у тебя, ни у мамы я жить не буду. У меня есть квартира, и я взрослый мужик. Наваляю кому хочешь, если понадобится!

Отец улыбнулся.

– Породу не пропьешь!

– Па, можно я только возьму письмо? – Макс кивнул на листок и, заметив настороженный взгляд отца, успокаивающе поднял руки. – Только как средство защиты! Если что – смогу предъявить тому, кто ко мне сунется, ну, и заодно в полиции пригодится.

– Бери. – Отец тоже начал собираться. Бросил на стол пару сотенных. – И помни, ты обещал не возвращаться!

– Успокойся! И не собираюсь! Я сейчас поеду домой… Так… – Макс сунул руку в карман и вытащил надрывающийся телефон. Хм… номер неизвестный. – Одну минуту… Да!

– Макс? Макс! Ты где?! Мне нужно тебя увидеть, срочно! Макс, мне страшно! Мааакс!

– Лиза?! Лиза! – заорал он в трубку, узнав голос рыжей, и прислушался к тишине, сквозь которую едва слышно доносились звуки до тошноты знакомого вальса.

* * *

Как чудесно… Как здорово! Природа, точно в унисон ее жизни, снова заиграла красками, рассыпаясь тысячами бриллиантов‑росинок, радугой заблестела в брызгах фонтана…

Лиза улыбнулась и поднесла руку к разноцветному облаку. Ей уже давно не было так хорошо и спокойно, как этим утром. Она помнила каждую секунду этой восхитительной ночи, наслаждаясь теплом и сонным дыханием Макса. Хотя… было немного обидно, что он даже не попытался ее поцеловать. Вот уж ни за что бы не подумала, что этот красавчик такой скромняга!

А еще было до безумия приятно, что он не бросил ее, как все остальные, что он пошел ее искать и нашел! И спас! Лиза знала это, и чувство тепла заполняло теперь ее всю.

Призрачную фигуру она увидела не сразу. Просто брызги фонтана вдруг сгустились, постепенно обретая черты.

– Мама? – Лиза вздрогнула, ощутив невольный холод. Как, впрочем, происходило всегда в моменты таких визитов.

– Девочка моя… – голос матери, четкий и ясный, зазвучал в голове. – Будь осторожна! Здесь опасно! Уезжай!

– Мама, я не могу! Этот дом… отец обещал мне его купить. Он мне нужен! – Почему всегда, когда мама приходила, на Лизу нападало какое-то косноязычие и желание оправдаться. – Мам, я не могу сейчас уехать! Макс…

– Он не тот, за кого себя выдает… – послышалось в ответ.

– Кто, Макс? – Да почему же всегда так трудно ее понять?

– Он чужой нам! Он обманет…

– Кто – чужой? Кому – нам? – Лиза не чувствовала, как вцепилась в край бордюра фонтана, и теперь пальцы занемели от падающих на них ледяных брызг. Разноцветное утро стало серым. – Кто обманет?

– Тот, кто видел мою смерть. Защити отца. Он не виноват!

– Лиза? Вот ты где! – Голос отца вырвал ее из накатившего оцепенения, и Лиза с облегчением увидела, как призрак матери растаял. – Что ты тут делаешь? Вон, руки уже все посинели!

Лиза растерянно отдернула пальцы от каменной чаши, над которой застыло изваяние женщины, из рук которой с задорным журчанием била холодная струя.

– Просто… гуляю…

– Приехал эвакуатор. Собирайся, поедешь со мной. – Отец протянул ей платок, но Лиза спрятала руки за спину и помотала головой.

– Нет. Я останусь тут. Здесь мой дом. А ты вечером приезжай.

– Так! Хватит устраивать сцены! Какой дом? Я его еще не купил и уже очень сильно сомневаюсь, что мне нужно это делать! Поехали!

– Пап, нет. Я уже сказала, и решение менять не буду. – Лиза посмотрела ему в глаза и впервые в жизни не отвела взгляда.

Зато отвел отец.

– Ну, как знаешь. Хотел свозить тебя по магазинам, чтобы ты выбрала себе одежду и украшения на твой день рождения, но если ты так этого не хочешь, придется все купить самому. Не ходить же тебе в этом старье. – Он пренебрежительно коснулся длинного бежевого платья, выбранного сегодня Лизой.

– Па… А как умерла мама?

– Так… Что, опять начинается? – Отец нахмурился.

– Просто хочу знать.

– Я говорил уже тебе сотню раз! Она оступилась и упала со второго этажа нашего дома. Лестница еще была не готова. Перила не выдержали.

– Значит, ты не виновен в ее смерти?

– Нет! – отец глядел на дочь осуждающе и… как-то виновато.

– Тогда почему ты боишься? – Лиза снова выдержала отцовский взгляд и решила пойти ва-банк. – Почему ты боишься… его?

Отец как-то резко побледнел и сипло выдавил.

– Как ты узнала?!

– Если я скажу, ты не поверишь!

– Так… – Он резко выдохнул. – Больше ничего не говори! Я не хочу слышать о призраках! И, к твоему сведению, я больше ничего и никого не боюсь! И давай закончим этот разговор! – Аристахов развернулся и зашагал к дому, но что-то вспомнив, остановился. – После обеда сюда приедут люди. Не удивляйся.

– На торги? – Лиза направилась следом за ним, но отец не ответил и скрылся в доме. Лиза заходить не спешила. Постояла возле распахнутой двери черного хода, снова взглянула на сад, в котором так приятно было гулять.