Спасение в любви - Робин Карр

— И не на пять минут. Я просила его не покупать этот дом. Он постоянно злился из-за его дороговизны и счетов, но не купить не мог. Хочешь зайти внутрь и посмотреть?

Он не пошел. Он поселил ее в комнате над деревенским баром — в обычной спальне. В маленьком городке, где даже своей школы нет.

— Нет уж, я и так видел достаточно. Я лучше подожду тебя здесь и побуду с Кристофером.

Пейдж открыла дверь своим ключом и вошла внутрь. Причер прислонился к машине и подумал, как человек, подобный Уэсу, умудрился потерять все — жену, ребенка, большой модный дом? Как ему вообще пришло в голову так обращаться с тем, что до сих пор еще принадлежит ему?

Пейдж собрала себе и Крису четыре маленькие матерчатые сумки с одеждой. Упаковала кое-какие игрушки и книги и уже под конец сунула в багажник трехколесный велосипед. Она села в машину, и Причер повез их прочь из этого города.

Они уже пару часов удалялись от границы Лос-Анджелеса, когда Пейдж положила свою руку поверх руки Причера.

— Боже, какое же облегчение. Надеюсь, мне больше никогда не придется подходить к той входной двери.

— Жаль, что тебе пришлось потерять все. Этот дом похож на ожившую мечту. Так каждый представляет себе идеальную жизнь. Семья, успешность, материальные блага.

— Ты именно так представляешь себе главную мечту, да, Джон?

Он засмеялся:

— Я представляю себе ее намного меньшей.

Пейдж какое-то время смотрела на его профиль и потом очень тихо произнесла:

— Нет, держу пари, твоя мечта не меньше. Но, может быть, намного проще.

«Больше — нет», — подумал он. Его мечта о прекрасной жизни, лучшей во всей вселенной, сидела сейчас рядом с ним. Она была такой близкой и одновременно такой недоступной.

Рик прожил в Вирджин-Ривер всю жизнь. Он ходил в школу с одними и теми же ребятами и наслаждался популярностью среди ровесников. Он был уже в выпускном классе, перед самым его окончанием, когда его жизнь круто изменилась. Теперь каждое утро он подвозил в школу беременную девушку.

В Лиз с трудом можно было узнать ту девочку, которая весной провела в Вирджин-Ривер несколько месяцев. На самом деле сейчас, будучи беременной и учась во втором классе старшей школы, она выглядела моложе, чем когда училась в первом и носила короткие юбки с высокими каблуками. Теперь Лиззи казалась более обычной. Она больше не демонстрировала свои прелести, сейчас она была стеснительной, смущенной и ранимой. Она была просто беременной девочкой и полностью зависела от Рика.

Рик старался держаться к ней как можно ближе, провожал ее до самого класса. Он не мог позволить ей одной пробираться сквозь толпу хихикающих девочек, половина из которых сделала бы что угодно, чтобы пойти с Риком на свидание. Иногда, провожая Лиз, он даже сам опаздывал на урок. Учителя ему не сочувствовали. Он не притворялся, что это просто случайность, и не называл Лиз своей кузиной — он выпрямлял спину и заявлял, что это его девушка и его ребенок. Он бы предпочел этого не делать, но ему приходилось. У нее больше никого не было.

Прошло не так много времени, и он ввязался в драку. Джордан Уитли, крикливый и недалекий парень из третьего класса, заявил, что Рику теперь «дают каждую ночь», и это стало последней каплей. Рик толкнул Уитли к шкафчикам и ударил его кулаком, тот в ответ бросился на него. Их растащили школьные наставники. А Рик пришел на работу с синяком под глазом.

— Что это с тобой, черт побери? — спросил Причер.

— Ничего, — ответил Рик. — Один кретин выразил мнение насчет моей сексуальной жизни.

— Прямо так и выразил? И ты решил, что твоему лицу не хватает «украшений»? — поинтересовался Причер.

— Нет, Прич, это я начистил ему физиономию. И еще мало наподдал, лучше бы он вообще после этого не встал.

— Ого. Все несколько вышло из-под контроля?

Рик пожал плечами. По правде говоря, он ненавидел этого сопляка и хотел ему вмазать уже год, как минимум.

— У него слишком большой рот. Может, сейчас он его прикроет.

А пока сексуальная жизнь Рика была довольно безрадостной. Ну да, секс у него был, что правда, то правда.

Он не мог отрицать, что теперь это стало почесыванием зудящего места. Но что тут странного? Лиз нуждалась в любви и прикосновениях, но маленькая девочка, которая теперь так нежно к нему прижималась, была совсем из другого мира, нежели горячая штучка, которая извивалась у него на коленях в начале года. И мало того, что их краткие моменты часто оканчивались ее слезами, так он еще иногда чувствовал шевеления ребенка, когда обнимал и любил ее. Когда она начинала плакать, Рик утешал ее, обещая, что все будет в порядке и они со всем справятся. Он повторял эти слова, но сам очень сомневался в их истинности.

Сейчас от них ожидали взрослого поведения, но тетушка Конни парила над ними, как коршун, не давая им ничего сделать, как взрослым. Они могли побыть вместе, только если он делал крюк по дороге из школы и заезжал ненадолго в парк. И, даже чувствуя себя виноватым, он все равно это делал.

После всего, что произошло, им даже не позволяли лечь в одну постель. Не дай бог, только не это! А ничего, что Лиз уже забеременела?

Она хотела сбежать и выйти за него замуж. Ей пятнадцать, а ему семнадцать, Господи Иисусе. А когда они чуть-чуть не рассчитали, ей было четырнадцать, а ему шестнадцать. Это был отрезвляющий звоночек. Он ее обнимал, он ее поддерживал, обещал, что никогда не оставит, но он не считал, что стоит идти на такие радикальные поступки, как брак, — слишком рано для подобного скачка. Совершенный ими и так его достаточно ужаснул. Почти каждый день Рик думал, что необходимо убедить ее подождать, хотя бы пока они не примут решение о том, как быть с ребенком дальше.

Он знал, что поступает правильно, но, казалось, все больше запутывался. В присутствии Лиз он старался этого не показывать. Ей и так было трудно — и без его сомнений в собственных чувствах и поступках.

И это разъедало его изнутри.

По пути в Вирджин-Ривер Причер стал расспрашивать Пейдж о ее подругах Дженни и Пэт, с которыми она давно потеряла связь.

— Как ты считаешь, они должны были удачно выйти замуж?

— Они очень быстро раскусили Уэса, так что я думаю, они намного сообразительней меня. Я видела их родных — родителей, братьев, сестер. Все они показались мне обычными людьми.

По возвращении Причер засел за Интернет. Много времени ему не понадобилось, но вот храбрости показать свои результаты он набирался несколько дней.

Уложив Криса, Пейдж зашла на кухню. Причер отложил большой нож и произнес:

— Я… хм… надеюсь, ты не сочтешь, что это выходит за рамки. Я нашел их — твоих подруг.

Он вытащил из кармана джинсов листок бумаги — там были послебрачные фамилии Дженни и Пэт, их адреса и телефоны.