Навия. Западня - Елена Булганова

– Я понимаю. Я буду.

Наконец он укатил на своем мерсе, а я рванула через дворы, перебежала дорогу, едва не угодив под «скорую», и следом за ней свернула туда, где уже видны были корпуса городской больницы. В этот момент мне стало очень страшно за Сашку, и я подумала на бегу, что непременно прикончу Кныша, если он действительно что-то сделал с моим другом.

К счастью, я увидела их прежде, чем добежала до главного корпуса: Дятлова и его мать, они спускались по лестнице, причем Сашка еще и поддерживал ее – женщина, похоже, непрочно стояла на ногах от волнения. И еще я отметила, что она сильно переменилась за то время, как я у них не бывала, и не в лучшую сторону. Я подошла и поздоровалась. Сашка радостно встрепенулся, его мать узнала меня, но ответила равнодушно, даже вроде как с досадой.

– Сынок, только не долго, жду тебя на стоянке такси, – сказала, огибая меня, словно столб.

Дятлов же, улыбаясь во весь рот, потянул меня за руку прочь от больничного порога, к беседке в прогулочном скверике.

– Данка, молодец, что пришла, – первым же делом выпалил он чрезвычайно возбужденно. – Я пытался тебе позвонить, едва оклемался, но телефон сразу сдох, а у врачей одалживаться было неудобно!

– Что с тобой случилось?! – перебила я.

– Со мной? – Мой друг наморщил лоб, будто успел забыть такое незначительное обстоятельство. – Да ерунда полная, ну, потерял сознание, откуда-то «скорая» накатила, схватили и увезли. Я бы и без них оклемался…

– Это Кныш с тобой что-то сделал, да?!

Дятлов сконцентрировал на мне тревожный взгляд:

– Да, я знаю, что он к тебе заходил, только не представляю, как я его в доме просмотрел. Наверно, гад, на другом этаже прятался…

– Он напал на тебя? Ударил?!

– Не-ет, – как-то не слишком уверенно протянул Сашка. – Если бы мы подрались, то, надеюсь, вдвоем остались бы там валяться. – Он непринужденно поиграл плечами. – Мы разговаривали…

– Разговаривали?!

– Да, как оказалось, говорить этот типус все же умеет. Я пытался объяснить ему… кое-какие истины. А потом вдруг боль такая, словно затылок вскрывают бензопилой, желудок в горло улетел, и я вырубился. Очнулся уже в объятиях санитаров.

От ненависти я зажмурила глаза и так сжала зубы, что послышался мерзкий хруст.

– Это он тебя вырубил, конечно же, его методы воздействия на людей! Вот сволочь! Сейчас ты как?

– Нормально, – отмахнулся Дятлов. – Ничего у меня не нашли, показатели, как у космонавта. Правда, мать все равно хочет завтра везти меня в частную клинику к какому-то древнему профессору, уже с ним созвонилась. Он как раз специалист по черепушкам. – Сашка постучал костяшками пальцев себе по голове и чуть заметно поморщился, похоже, она все еще болела. – Ты, Данка, не ходи завтра в школу, ладно? И никому не открывай, затаись, как мышка, пока я не позвоню и не приду к тебе. Похоже, этот тип в самом деле опасен. Сделаешь?

Но я решительно помотала головой:

– Саш, ну не могу я дома сидеть, сам знаешь, или по маме плачу, или от страха трясусь. Когда его не вижу, мне почему-то даже страшнее. Уж лучше буду в школе, на глазах у других он ничего мне не сделает. А тебя, наверно, освободят же от занятий. («Уже освободили», – вставил Дятлов.) Когда побываешь у этого профессора, то приходи прямо к школе и позвони мне, я тут же смоюсь с уроков. Мне многое нужно тебе рассказать…

– Что рассказать? – мигом напрягся и опасно побледнел Саня. – Этот тип…

– Да нет, другое, – замотала я головой. – Есть вещи поважнее Кныша.

Я твердо решила, что пора моему другу узнать все: и что мама мне не родная, и совершенно неясно, в какой капусте она меня нашла, и что Артур что-то про меня знает, но пока не колется. И про грядущий переезд – тоже.

Со стоянки донесся нетерпеливый гудок, наверно, дятловская мать уже заняла машину. Сашка потянул меня за руку:

– Слушай, а сейчас ты куда денешься? Скажу матери, что отлично себя чувствую, да так и есть…

Но я решительно запротестовала:

– Нет уж, поезжай домой, тебе необходимо отлежаться! У меня есть планы. Встретила у дома девчонок из нашего класса, они пригласили вместе по магазинам пройтись, посидеть где-нибудь.

– Ладно, – нехотя сдался Дятлов. – Побудь сегодня с девчонками, но, если Кныш снова объявится, немедленно звони. Я бы пригласил тебя к нам, но отец еще не совсем отошел после неприятностей на работе… Подвезти?

Мы уже стояли у машины, и его мать недовольно поглядывала на меня сквозь стекло.

– Не надо, пройдусь.

Они уехали, а я пошла тихим шагом по дорожке между увядших клумб в сторону своего дома. Хотела бы я в самом деле побродить сейчас с Кимкой по торговому центру, посидеть в кафе. Полжизни бы за это отдала не задумываясь. Но все это осталось в прошлом. И еще неизвестно, как на меня посмотрят завтра в классе, Даша и Соня наверняка уже названивают всем, кому только можно, и расписывают в красках мой демонический образ.

Ночью меня мучили кошмары, но не сюжеты, а мысли, что ли. Несколько раз я просыпалась, дрожа от страха, садилась в кровати, ощупывала себя, принюхивалась. Задав себе прямой вопрос, кого же я боюсь, я была вынуждена дать на него крайне неприятный ответ: да саму себя. Ведь то, что напугало сперва Кимку, потом Сашку, явно таилось во мне. Потому они и молчат – и Кимка, и Дятлов. А под утро почудилось, что со стороны кухни доносится до меня такое знакомое позвякивание посуды и запах кофе, гренок, яичницы…

– Мама! – ахнула я, села… и проснулась окончательно.

Немедленно начала в темпе собираться в школу, лишь бы не оставаться одной в квартире. На кухню от расстройства даже заходить не стала, обошлась без завтрака.

Первой в этот день по расписанию была химия. Я не опоздала, минуты за три до звонка уже входила в распахнутые двери класса. Глянула на свою парту и сразу подумала, что зря сюда пришла: там лежали на краю учебник и дневник, поверх них – уже знакомый мне планшет. Их хозяин обнаружился рядом с доской, в окружении аж пяти наших девочек. И с чего я решила, что вчера он раскрыл свои карты и в школу больше таскаться не станет?

Похоже, вся компания была занята чем-то интересным и веселым, девчонки по очереди что-то говорили Артуру, наверно, задавали вопросы, а он писал на доске ответы своим замечательным, прям каллиграфическим почерком. Или же улыбался одними губами и отрицательно мотал головой. Заметив меня в дверях, впился глазами, к большой досаде девчонок. Я в ответ лишь крепче стиснула челюсти и оглядела класс. Словила, кстати, пару-тройку любопытных взглядов, на меня обращенных. А у задней парты в среднем ряду, где сидели Даша и Соня, сгрудились человек семь, что-то обсуждали, сблизив головы, и кромсали меня взглядами.