Силы и престолы. Новая история Средних веков - Дэн Джонс

них были греческий и персидский. Аль-Малик не собирался притеснять людей, говоривших на этих языках в повседневной жизни, но он издал указ, запрещавший пользоваться ими на государственной службе. Христиане, иудеи и зороастрийцы, неплохо зарабатывавшие в качестве писцов, руководителей среднего звена и правительственных чиновников, в одночасье оказались перед сложным выбором. Если они не знали арабский язык или не могли быстро его выучить, то оставались без работы.

Простая административная реформа на самом деле имела огромное культурное значение для истории исламского мира – в сущности, благодаря ей стало возможным продолжительное существование именно исламского мира, а не кратковременного объединения бывших римских и персидских территорий под властью немногочисленной монотеистической знати. В главе 1 мы говорили о том, что Римская империя во времена наивысшего расцвета сохраняла целостность отчасти благодаря латыни – общему языку культуры и повседневного общения на ее огромных территориях. Аль-Малик сделал то же самое с арабским языком – он превратил его в универсальный язык халифата, единый язык записи и делопроизводства. Арабский язык стал таким же lingua franca, как латынь и греческий. В итоге он оказался полезным не только для чиновников, но и для ученых. В Средние века арабские ученые скомпилировали, перевели и сохранили сотни тысяч разнообразных античных текстов. Арабоязычный мусульманский мир стал преемником греческого и латинского мира и самым продвинутым в интеллектуальном и научном отношении обществом Запада. Однако этого не случилось бы, если бы аль-Малик в 690-х гг. не заставил чиновников Омейядского халифата заговорить на арабском.

Но это еще не все. Арабский язык был не просто инструментом бюрократии и науки. В отличие, например, от латыни арабский был языком, на котором говорил сам Бог. Коран был ниспослан Мухаммеду на арабском языке и записан на нем же. Первыми мусульманами были арабы, говорившие (само собой) на арабском языке. Призыв к молитве (азан), который раздавался в мечетях с тех пор, как его впервые пропели в Каабе, когда Мухаммед захватил Мекку в 630 г., также звучал на мелодичном арабском языке. Ислам невозможно представить без языка его первых последователей, и когда этот язык стал обязательным в жизни всех, кто хотел взаимодействовать с государством, вслед за ним пришла вера. С начала VIII в. на землях, принадлежавших мусульманам, вслед за внедрением арабского языка происходило постепенное обращение в ислам. Этот сдвиг даже в XXI в. можно увидеть, почувствовать и услышать почти во всех уголках бывшего средневекового халифата[268].

В 705 г. аль-Малик умер, оставив своему сыну и наследнику аль-Валиду казну, доверху наполненную новыми золотыми динарами. Централизующие усилия аль-Малика создали высокоэффективную финансовую систему, благодаря которой все налоги и добыча, захваченная во время новых завоеваний, стекались в Дамаск. Конечно, большая часть этих доходов уходила на содержание обширной регулярной армии и флота, которые продолжали раздвигать границы мира ислама на востоке и на западе, и на сражения с византийскими боевыми кораблями в бурных водах Средиземного моря. Однако даже с учетом этих огромных расходов аль-Валид обладал значительным профицитом бюджета. Он использовал эти средства, чтобы продолжать политику своего отца и прочно вплести ислам в ткань раннесредневекового мира. Приказав в 690-х гг. возвести в Иерусалиме Купол Скалы, аль-Малик положил начало псевдоимперскому монументальному строительству с характерным исламским колоритом. Аль-Валид развил эту практику. При нем были построены одни из самых необычных зданий за последние две тысячи лет. Многие из них сохранились до наших дней не только как исторические реликвии, но и как вполне функциональные религиозные постройки, где мусульмане могут общаться с Богом, друг с другом и со своим средневековым прошлым.

Сердцем этого эпического строительного проекта стали три мечети в трех важнейших (помимо Мекки) городах державы Омейядов: Великая мечеть Дамаска, мечеть Аль-Акса в Иерусалиме и мечеть Пророка (Масджид ан-Набави) в Медине (последнюю основательно обновили и расширили, чтобы разместить в ней гробницы Мухаммеда и халифов Абу Бакра и Омара). Эти молитвенные дома напоминали о важных этапах истории мусульман, одновременно наглядно демонстрируя богатство и имперскую самонадеянность омейядских халифов. Великая мечеть Дамаска, построенная в 706 г., на сегодняшний день изменилась меньше двух других: в ней посетители могут увидеть планировку и уникальные декоративные стили начала VIII в. На месте мечети изначально стоял языческий храм, посвященный Хададу и Юпитеру, затем христианская церковь Иоанна Крестителя, которую Омейяды выкупили и разрушили. В мечети, возведенной на этом священном месте, впервые появился михраб – ниша в стене, обозначающая направление на Мекку. Сегодня эта уникальная и важная архитектурная деталь есть во всех мечетях мира. Однако в Великой мечети Дамаска она окружена мозаиками, которые делают интерьер гораздо более похожим на прославленные храмы Византии, чем на более поздние монументальные мечети. На мозаиках нет людей, но много замысловатых изображений домов, дворцов, мест молитвы, деревьев, рек и всевозможной растительности. Все это напоминает одновременно и землю, и рай, позволяя предположить, что мусульманское искусство того времени в немалой степени заимствовало из христианских художественных традиций[269].

Хотя Великая мечеть Дамаска в каком-то смысле может казаться экзотической и странной, она была лишь первой из множества возникших на протяжении веков великих мечетей, в облике которых элементы местных стилей соединились с уникальными исламскими элементами. Это изысканные позднесредневековые мечети Османской империи, увенчанные многочисленными куполами, напоминающими о церквях восточной православной церкви, и великолепная мечеть Бадшахи эпохи Великих Моголов в Лахоре (Пакистан), построенная из красного песчаника и гармонично сочетающая индийский и персидский стили, и ультрасовременная мечеть Истикляль в Джакарте (Индонезия), построенная в 1987 г. в разгар движения нового формализма, подарившего миру такие знаменитые американские муниципальные здания, как Всемирный торговый центр в Нью-Йорке, Центр исполнительских искусств Джона Ф. Кеннеди в Вашингтоне, округ Колумбия, и здание Форума в Лос-Анджелесе. Архитектурная смелость построек, отражающих уникальный и подчеркнуто исключительный характер ислама и при этом свободно черпающих вдохновение из окружающего мира, восходит непосредственно к эпохе Омейядов, и в частности к халифату аль-Валида.

Ко времени смерти аль-Валида в 715 г. Омейяды находились на пике могущества. Полным ходом шло завоевание вестготской Испании. Строились огромные молитвенные дома. По всему мусульманскому государству развернулась масштабная программа общественных работ: халиф активно вкладывал средства в новые дороги и каналы, городское уличное освещение и оросительные канавы в сельской местности. Арабский язык стал не только языком молитвы, но и языком торговли и администрации. Благодаря этому ислам постепенно проникал в жизнь миллионов средневековых людей. Досадное поражение при первой осаде Константинополя осталось в стремительно уходящем прошлом, вторая осада 717–718 гг. пока лежала в неясном будущем. Это были поистине внушительные достижения, и их плодам предстояло сохраниться в веках. Однако самим Омейядам оставалось властвовать совсем недолго. Через 35 лет династия была низвергнута, а халифат достиг предела в своем расширении. И теперь, завершая рассказ об истории арабских завоеваний, мы