Баронские будни - Серг Усов

Серебрянные рюмки, которые он велел сделать для себя, для остальных не подходили - слишком дорого. Так и получилось, что, узнав о нахождении среди купленных беженцев семей, занимавшихся раньше изготовлением стекла, он организовал у себя и стекольное производство, наладив выпуск не только рюмок и стаканов, но и бокалов. Немного позже он решил начать выпуск бутылок из стекла.

Экспериментировать долго не пришлось, со стеклом здесь работать умели, он лишь предложил новые, неизвестные здесь формы.

Создал и распространил эталонный объём, который назвал пинтой, чтобы не путать себя названием литр, ибо, по его прикидкам, в пинте получалось примерно ноль восемь литра.

Такой объём он подобрал для удобства, так, чтобы сотня пинт, соответствовала объёму принятых здесь бочек. Кстати, после этого, своим бочкарям он приказал стараться строго соответствовать этому правилу.

Пришлось налаживать и выпуск ящиков под бутылки.

Олег не сомневался, что его изделия из стекла скоро повторят и другие стекольщики. А вот до кальвадоса и других спиртных напитков на основе перегона тут ещё нескоро дойдут.

И дело не в том, что тут отсутствовал промышленный шпионаж по причине отсутствия промышленности, нет, люди тут неглупые и пытаться подсмотреть или узнать однозначно будут пытаться. Но Олег уже принял меры, и считал, что их вполне достаточно.

Он перенёс все производства, секрет которых хотел сохранить в одно место - в Распил. Там теперь, кроме пиломатериалов, гнали и кальвадос. Он ни с кем не делился устройством перегонного аппарата и ректификационной колонны. Но, главное, он устранил любопытство к этому процессу благодаря дезинформационным мероприятиям.

Олег делал вид, что на сидр, перед перегоном, накладывается некое новое магическое заклинание. В этом мире магии такое не вызвало никакого удивления, а наоборот объяснило появление горящей воды из сидра, то есть той же воды по-сути.

Это ввело в заблуждение даже его ближайших соратников, хотя от них-то он правду не скрывал.

Объёмы производства кальвадоса, пиломатериалов, качественных льняных тканей, мыла и стекла пока катастрофически не успевали за спросом. При том, что спрос только будет расти, в этом никаких сомнений не было.

Баронство Орвин всё сплошь превратилось в плантацию льна. Глен даже почти забросил традиционный многовековой для этих мест промысел - добычу винорской сосны, заставив своих лесорубов в периоды сева и покоса работать на полях. Он даже замковую прислугу туда отправлял. 

Побывавшая у него в один из периодов покоса Рита, со смехом, немного утрируя, рассказывала, что Орвин от жадности настолько двинулся, что сидит в неубранном замке, грязный и голодный - некому убираться, стирать и готовить, все на уборке льна. 

А теперь ещё Олег ждал скорого приезда барона Дениза, которого хотел вовлечь в сбор яблок. Превратить Дениз в яблоневый сад также, как он превратил Орвин в льняную плантацию.

- А куда ты дел этого бездельника?

- Это которого из них? У меня их много.

- Нечая! 

Начало осени в этом году было жаркое, поэтому Уля одела лёгкое льняное платье, патриотически предпочтя его шёлковому. Впрочем, дело тут было не в местечковом патриотизме, а в том, что платье было пошито по подсказкам и рукозадым, но понятным, рисункам Олега. 

Получилось так удачно, что и Гортензия с Карой, и Гелла с Лицией - баронессы Хорнер и Орвин, хлопали в ладоши, и потребовали себе сшить такие же фасоны.

К этому платью Уля надела кожаные открытые плетёные сандалии. 

Обученная в своё время лично Карой Филеза, сделала баронете красивую причёску, благо, что отросшие ниже плечь волосы, давали возможность фантазировать с причёсками сколь угодно много. Идеи, насчёт того, чтобы вплетать в волосы макеты кораблей, чучела бобров, зайцев, крыс и прочих фантазий эпохи Людовика Четырнадцатого, Олег благоразумно придержал при себе. Будет время - и в этом мире додумаются до такого маразма.

В своём виде, баронете, ни топать по пыли, ни ехать на лошади не представлялось возможным, поэтому барон арендовал у Рольгана портшез с четырьмя носильщиками.

Тот буквально умолял барона взять его бесплатно, но Олег не любил одалживаться, тем более, по мелочам - аренда портшеза на целый день вместе с носильщиками стоила тридцать солигров.

- Ты уже по нему соскучилась?

- Вот ещё, - фыркнула баронета, - Просто ты от меня всё время скрываешься, одной мне скучно с рабынями, Женк с Венком ещё не приехали. Я бы хоть пока потренировалась, хоть бы с этим хитрым обормотом.

- Для него у меня особые задачи. Я тебе, как-нибудь о них расскажу.

Олег ехал на своём коне вороной масти справа от портшеза Ули, их сопровождали четверо дружинников, по двое, спереди и сзади.

В этот раз на ратушной площади, к счастью, не воняло трупами казнённых. Нет, конечно, без них тут обойтись не могло, и в подвешенных клетках трупы замореных голодом наличествовали, но они уже давно высохли и запаха не распространяли.

Мэр в Нерове теперь был новый. Старый умер от удара - так тут называли инсульт. Олег подозревал, что это было результатом его экспроприации, но никакой вины за собой не чувствовал. 

Впрочем Пражик, новый мэр, был ничуть не меньшим прохвостом и мздоимцем. Но в этот раз Олег не ставил себе задачу наказать жулика. Свою задачу на сегодня Олег видел в том, чтобы сделать Пражика своим прохвостом и мздоимцем, пнревербовав его от работы на республиканцев.

- Как приятно! Господин барон! Госпожа баронета!

Мэр, узнав о том, кто к нему прибыл, тут же выскочил из своего кабинета и, низко кланяясь, пригласил их войти.

Мэру можно было бы и не гнуться так перед ними. Город, сам по себе, имел статус владетеля, а мэр, как его глава, мог распоряжаться теми же правами, что и бароны. Сравнивать же богатство города и баронов было бы и вовсе смешно. 

Поэтому, обычно, городское начальство, проявляя внешнюю почтительность, старалось, однако, вести себя с баронами независимо, а в мыслях, так и вовсе пренебрежительно.

Однако имя барона Ферма в баронствах прогремело оглушительно громко, когда сложились быстрый разгром объединённого войска баронов, усиленного приглашёнными новиками, и поток новых качественных товаров, приносящих Ферму огромные, по меркам здешнего захолустья, доходы.

- Госпожа баронета, вы восхитительны! Позвольте поцеловать вашу ручку! Какое прекрасное платье! У какого портного шили? Ах, это ваши рабыни так прекрасно шьют? Как бы мне хотелось, чтобы у моей уважаемой супруги и моей милой дочурки были бы такие же прекрасные платья!

Уля была несколько ошеломлена напором мэра, а Олег заметил, что взгляд пройдохи был цепким и внимательным. Умён, собака. Бесспорно.

- Мы очень благодарны нашим верным друзьям из Растина, которые в такие тяжёлые для нас дни, нас не бросили.