Здравствуй, Мир! - Михаил Француз

посвящения. И так далее, по нарастающей.

Учитывая примерный возможный уровень Шифеевой, а определить её настоящий уровень, я пока так и не смог, как ни старался использовать на ней свою «Оценку» — результат получался слишком размытый: от двести восьмидесятого, до триста пятидесятого. И это с учётом того, что я знаю о её Геройстве и сроке пребывания в этом мире. Если бы не имел этих данных, то смог бы «диагностировать» семидесятый максимум. Подозреваю, что у неё есть какой-то специальный навык навроде «Скрытия» или чего-то подобного. Подозреваю, однако спрашивать пока не спрашивал. Но результат такой: 280-350. Согласитесь, сложно это вообще назвать словом «определение». Слово «предположение» будет значительно ближе к истине. Итак, учитывая её предполагаемый уровень и «направленность», «профиль» Лабиринта, забраться в нем она могла очень и очень глубоко. И повстречаться там с чем-то, по-настоящему пакостным. Настолько, что возможные проклятия, полученные от этого пакостного, снимать пришлось бы у одного из высших Иерархов главных культов континента. Что тоже, задачка та ещё.

Но, вроде бы, обошлось. Вернулась. Живая, целая и не проклятая. И это было хорошо. Всё же, волновался я за неё. Ничем не мог помочь, в силу слабости своей относительно её силы, но всё равно волновался. Однако, отговаривать, останавливать, как-то мешать всё равно не пытался: бесполезно, да и ни к чему. В конце концов, как-то же она здесь своим собственным умом прожила двенадцать лет. Значит, понимает, что, где и к чему. Так чего ж мне лезть-то со своим нубским опытом и пониманием мира?

Вернулась из Лабиринта она только дню к третьему, как я начал крицу проковывать. Пришла прямо к Гордону, ведь знала, что я нынче у него обитаю.

Правда, пришла она не «прямо из боя», нет. Видно, что успела и отдохнуть, и отоспаться, и освежиться. Была она не в доспехах, а в лёгком платьице по местной женской моде, в босоножках, с волосами, схваченными в хвост светло-голубой лентой.

Должен признать — ей шло.

Она сначала в лавке Гордона с ним самим щебетала долго. Оружие разглядывала, просила показать, рассказать, объяснить, посоветовать… «блондинку» из себя строила. Гордон, знамо дело, хвост перед ней пушил. Всё рассказывал, всё показывал, объяснял, демонстрировал. Даже во двор провёл, где эти демонстрации и проводил… в области моей непосредственной видимости. Забавно было за ними наблюдать.

Особенно, как Гордон пыжился с тяжеленной «варварской» двухлезвийной секирой… которую Альбина потом одной рукой, играясь, в воздух подбрасывала, заставляла пару раз в воздухе прокрутиться и упасть ей точно в ладонь рукоятью. Словно с маленьким кухонным топориком для отбивки мяса игралась.

Правда, игралась она только, пока Гордон не видел, бегая куда-то на склад за какой-то ещё острой убивающей штуковиной… и улыбалась при этом мне. Весело так. Приглашала вместе с ней посмеяться над происходящим.

Я отвечал улыбкой. А сам в голове всё продолжал крутить эту секиру в воздухе. Запала она мне в мысли. Сильно запала. Не сама секира, а то, как она летала. Крутилась. Какая разрушительная мощь была заложена в это её вращение… А ещё на это вращение в моих мыслях накладывался полёт «Светляка», который обеспечивался впаянным «ядром». А ещё и мысленное управление полётом «Светляка», которое, при должной сноровке, тоже можно было осуществлять…

Наигравшись с Гордоном, Альбина подошла ко мне. И под его недоумевающим взглядом, поцеловала временно отложившего в сторону молот и кузнечные клещи выпрямившегося меня.

Строить из себя «непонимашку» я не стал. На поцелуй ответил. И приобнял аккуратно, постаравшись не перепачкать её платье своими ручищами.

— Привет, Вань, я соскучилась, — сказала она, оторвавшись от моих губ и не торопясь высвобождаться из кольца рук.

— Рад, что ты цела, — улыбнулся ей в ответ. — Как прогулялась? Удачно?

— Ну, — чуть поморщилась она. — Немного уровень не добила. Но ниже пока не полезу. Отвыкла что-то от таких приключений. Надо навыки восстановить.

— По щам получила? — усмехнулся я.

— Не, ну не так уж, чтобы «по щам», — отвела в сторону взгляд она и смущённо почесала кончик носа. — Блин! Откуда ты знаешь?! — вспыхнула после смущения она и легонечко, очень легонечко, стукнула меня в плечо мягкой частью кулачка.

Было больно. Надеюсь, синяка не останется, а то ведь мне вечером к ней же идти… на «медосмотр». Заметит — расстроится. Хотя… можно будет воспользоваться случаем, аккуратнененько надавить на чувство вины и подразвести на что-нибудь эдакое… занятненькое. Из «нестандартного». Хм, интересная мысль. Надо обдумать.

— Ты забываешь, Сакура-тян, — хмыкнул в ответ. — Я ж твой учитель. Я тебя до сих пор насквозь вижу, — и шлёпнул её кончиком указательного пальца по кончику носа. — Жива, главное. Цела. И слава Богу. Остальное не так и важно.

— Ладно, — вздохнула она. — Я ещё этому Личу его филактерию поджарю…

— Потом, — добавил я. — Отдохни пока. Потренируйся. Подготовься. Куда он из Лабиринта от тебя денется?

— Ну, есть варианты, — снова вздохнула девушка. — Ладно, ты прав. И вообще, у меня отпуск, — довольно быстро переменила своё настроение девушка. И даже улыбнулась. — А ты, чем здесь занимаешься? — и ненавязчиво вывернулась из моих рук.

— Я? Металл кую, — отозвался на её вопрос я.

— Металл? Не меч, не топор, не нож? Просто металл? — удивилась она.

— Прежде, чем нож начать ковать, надо ещё металл как-то добыть и обработать, из которого этот нож потом ковать. Это ж не наша Земля, где можно съездить на металлоприёмку, договориться за пару косарей с мужиками и отгрузить себе в кузню рессоры, подшипники и напильники со сломанными свёрлами. Тут металлолом не сдают, — развёл руками я.

— И что за металл изготавливаешь? — вдруг заинтересовалась она. — Покажешь? Готовые болванки есть?

— Есть, — пожал плечами я. — Как не быть, — и положил на наковальню одну из уже готовых, признанных Гордоном удовлетворительными, поковок.

Альбина подошла поближе к наковальне. Взяла поковку, повертела в руках, взвесила. Посмотрела поближе, ковырнула ногтем. Откуда-то из-под платья, ума не приложу, откуда именно, там того платья-то… не важно, извлекла свой небольшой нож, поцарапала его кончиком поковку. Убрала нож, взяла кусок лежавшего рядом точильного камня и пару раз чиркнула им по поверхности с… не маленькой силой, пустив из-под него снопы искр, к цвету которых присмотрелась.

Гордон, было отошедший подальше после сцены с поцелуем, смущенный этим поцелуем, ненавязчиво подобрался ближе, заинтересованный действиями девушки.

— Вань, а