Оборотная сторона - Александра Дружинина

— Варр-уль-буль-эль говорит, чтобы вы представились, — ну наконец-то! Хоть один на нормальном человеческом языке разговаривает.

— Передайте вашему Буль-булю, что я, Кира, и приношу свою благодарность за спасение меня и моей лошади.

Ласточка согласно фыркнула из-за дерева, переступив перебинтованным копытом. Ее еще десять минут назад извлекли из болота. Она сильно хромает, но это ничего. Лишь бы выбраться отсюда…

Зеленый переводчик вздохнул и передал вождю мои слова. Тот выслушал и задумался, изредка поглядывая на меня с большим недоверием. У меня забрезжило подозрение: правильно ли мои слова были переведены? Наконец, вождь соизволил ответить.

— Он говорит, что люди никогда не благодарят кикимор за помощь и не общаются с ними, — переводчик флегматично перевел взгляд на меня.

— Скажи, что я не следую общим правилам. И спроси, можно ли мне как-то отсюда выбраться?

Услышав перевод, вождь задумался еще сильнее. Переводчик тем временем продолжал жевать корешок, бросая на меня неприязненные взгляды.

— Вождь говорит, что человек может переждать у нас ливень и после этого поможет. Человек приманил Большого Зверя.

Шер дер Винсерт

Я знал, что когда-нибудь это неминуемо случится. Никто не может вот так безнаказанно лезть в самую трясину, оставаясь при этом невредимым. Даже оборотень.

— Арадон! — попытка вытащить из зыбкой трясины ногу ни к чему не привела. Друг обернулся и тихо заворчал что-то себе под нос. Но все-таки ступил осторожно на трясину, оставив на земле когтистый отпечаток, взял меня зубами за рукав и потянул. Болото нехотя отпустило ногу, но тут же со злорадным всхлипом проглотило сапог. Не мой, Ардониса. Он доверил мне нести его одежду.

— Всю одежду извозил, — сев на землю, волк почесал лапой за ухом. — А мне ее потом одевать!

— Да ладно тебе, — отмахнулся я. — Лучше скажи, что чуешь?

— То же, что и ты. Тину, падаль и помет вурдалака.

Мы уже битый час шатаемся по болоту, а так ничего и не нашли. Ардонис даже ипостась сменил, чтобы лучше запахи ощущать, надеялся, что Киру отыщет. Но — ничего. Небо медленно, но верно начинало темнеть, собирались клубы черных туч. Огромные тени от деревьев теперь ложились причудливым узором. В воздухе резко запахло озоном, влагой. Вообще, ливни в этих краях случаются редко, но если и бывают, то природа воды не жалеет. И если разгулявшаяся стихия в поле повалит дерево, да в низинах небольшой потоп устроит, или крыша протечет — это еще ничего. В болоте при ливне шансы на выживание уменьшаются в десятки раз. Трясина поглатывает все сухое, что еще осталось в болоте, всю почву, пригодную для ходьбы. Да и видно не дальше чем на два шага.

— Нужно где-то переждать ливень, до тропы мы уже не дойдем, — я постарался перекричать удар грома. На ладонь упала первая капля.

Ардонис поднялся и встряхнулся, затрусив дальше. Я двинулся за ним, очень надеясь, что нам все же повезет…

Есть в наших краях древние тотемные места — дольмены, олицетворяющие места силы. Расположены они обычно в низинах рек, на самой вершине горы или же в центре поля. Они имеют форму каменных кругов с фигурой в центре. Это может быть статуя, каменная хижина из цельного куска скалы, просто круг или квадрат. Испокон веков эти места почитаются как священные, к ним едут со всех уголков мира. В местах, где они расположены, не обитают ни звери, ни птицы. Часто дольмены путают с ведьмиными кругами, но это нечто другое. Это есть у всех рас и исчисляется лишь десятками. Дольмены настолько стары, что никто не помнит, для чего они сделаны и кем. Не каждый решится войти в дольмен, не каждый сможет выйти… Все это простые поверья, а нам надо где-то переждать дождь. Уж не знаю, зачем один из этих кругов построен на болоте, но нам это только на руку: ливень начал расходиться, а вода — опасно подниматься и пениться. Пройдя по поваленному дереву до небольшого сухого островка, где располагался полуразрушенный дольмен, мы смогли вздохнуть спокойно.

— Нам повезло, этот круг с хижиной в центре, — Ардонис встряхнулся по-собачьи и брызги полетели во все стороны.

— Действительно, здесь можно спокойно переждать дождь, — я заглянул за каменную дверь. Небольшая пещерка с жертвенным пьедесталом в центре, да надписи на стене на древнем Всеобщем. Интересное место…

— Арадон, заходи уже, чего мокнешь! — позвал я, первым шагая внутрь. За мной заскочил уже сменивший ипостась друг, и быстро оделся, дрожа от холода.

— А ничего здесь, веселенькое местечко — пробормотал он, оглядываясь. — Думаешь, люди строили?

— Нет, у людских дальменов в центре обычно фигурки оскалившихся божков и богинь. А этот дальмен крайне интересен. Где-то я уже видел подобные…

Ардонис присел на край пьедестала, барабаня пальцами по камню.

— Необычная штука. Давно такие не используются.

Я подошел и осмотрел жертвенник со всех сторон. И правда, занимательно. Для обычных жертв — баранов или кур, слишком велик. Да и желобок для оттока крови ближе к краю…Еще бы вспомнить, что означают руны на нем. Крест в кольце — смерть, он везде бывает. Волнистая линия — бесконечность. Ну это понятно, смерть и бесконечность неотделимы в понятии некроманта. Три треугольника — что-то вроде благодарности или восхваления. В принципе и это понятно, восхваление богам. А вот что означает круг, переходящий в овал и перекрещенный стрелами?

— Дай-ка посмотрю, — Ардонис спрыгнул с жертвенника и посмотрел на руны. — Знак трольего клана нурр-ганд. Один из древнейших кланов болотных троллей. Но они давно перешли в горы, видимо остался еще с тех времен.

Мы переглянулись, и вместе обошли жертвенник с другой сторону. Так и есть. Это один из пяти утерянных дольменов, считающийся как-то связанным с остальными. Сбоку на каменном пьедестале обнаружилась рельефная гравировка в виде зверя, то ли лисицы, то ли собаки. Причем зверь этот изображен внимательно прислушивающимся к чему-то. Считалось, что через эту гравировку можно связаться с другими дальменами и передать любую словесную информацию. Похоже, нам действительно повезло.

Кира

Дождь уже разошелся вовсю. Но видимо благодаря магии в деревне не было ни капли. А за невысоким забором из палок, вроде бамбука, словно серая стена, дальше которой ничего не видно. Мне надоело разглядывать ливень и я вернулась к Ласточке. Она стояла у дерева, задумчиво жуя пучок болотной травы. Я вздохнула: есть хотелось все больше. Но ту отбивную, подозрительно смахивающую на лягушачью, есть я не стала. Больше же ничего не предложили. В хижину меня тоже не приглашали по простой причине — я бы туда не поместилась. Все зеленые человечки попрятались по домам, только недовольного переводчика оставили со мной, чтобы присматривал. От нечегоделать расспросила его, где нахожусь и что это за народ. Выяснилось, что это клан кикимор уккьюк-тан, последний в этих местах. Живут кикиморы вместе, потому что так безопаснее и легче искать пропитание. А конкретно он — Буль-нар-эль — жил бы просто замечательно, если бы не всякие человеки, шастающие по болоту. Больше он говорить отказался, вновь достав очередной корешок. Стало неожиданно тихо. Я глянула за ворота — ливень прекратился внезапно. В воздухе запахло сырой землей и свежестью. Небо быстро очистилось от туч, открывая темный вечерний небосклон.